или сорок; но мы еще раньше того покончили с первым отрядом.
Москвой; заслышав звук рога, он в двух словах объяснил нам, что нам нужно,
не теряя времени, самим напасть на татар, и, выстроив нас в линию, спросил,
не боимся ли мы. Мы отвечали, что готовы следовать за ним, и он поскакал
прямо к татарам. Те стояли нестройной толпой и глазели на нас, но лишь
только заметили, чти мы приближаемся, пустили в нас тучу стрел, к счастью,
никому не причинивших вреда. Стрелки целили метко, но не рассчитали
расстояния, и стрелы упали невдалеке от нас, а будь мы на двадцать ярдов
ближе, наверное, несколько человек из нас были бы ранены, если не убиты. Мы
тотчас остановились и, несмотря на дальность расстояния, ответили им на
деревянные стрелы свинцовыми пулями, а сами поскакали во весь опор вслед за
этими пулями с обнаженными саблями в руках, как приказал нам наш храбрый
шотландец. Подскакав к ним вплотную, мы дали по ним залп из пистолетов и
затем отъехали немного назад; они же бросились бежать в страшном смятении.
Эта стычка имела то неприятное последствие, что, пока мы гнались за
татарами, наши бараны убежали.
обнаруживали такой дерзости, как те, с которыми мы сталкивались
впоследствии, но пять дней спустя мы вступили в огромную дикую пустыню, по
которой шли три дня и три ночи. На вопрос, чьи это владения, наши вожатые
объяснили, что эта пустыня, собственно, никому не принадлежит и составляет
часть огромной страны Каракатая или великой Татарии, но тем не менее китайцы
считают ее своею; что никто не охраняет ее от вторжения разбойников, и
потому она слывет самым опасным местом на протяжении всего нашего пути, хоть
нам придется пройди еще через несколько пустынь, еще более обширных.
показалась мне очень страшной, мы несколько раз видели издали небольшие
отряды татар, но те, повидимому, были заняты своими делами и не питали
относительно нас никаких враждебных намерений, а потому и мы, подобно
человеку, встретившемуся с дьяволом, пропустили их мимо, не тронув: если им
нечего было сказать нам, то и нам, в свою очередь, нечего было сказать им.
императора; здесь дороги были уж не так хороши, как вначале, и шли большею
частью через селения - местами укрепленные, из страха набегов татар.
пути от крепости Ном), я захотел купить верблюда, которых, как и лошадей,
продавалось множество на пути нашего каравана. Место, где был этот верблюд,
находилось в двух милях от городка. Я отправился туда пешком с нашим
лоцманом, желая некоторого разнообразия впечатлений. Место оказалась
болотистым, обнесенным стеной из дикого камня и охраняемым небольшим отрядом
китайских солдат. Выбрав верблюда и сторговавшись, я ушел в сопровождении
китайца, который вел моего верблюда, как вдруг на нас напало пятеро конных
татар: двое из них схватили китайца и отняли от него верблюда, трое
остальных бросились на меня и лоцмана, увидев, что мы безоружны.
Действительно, у меня была только шпага - слабая защита против троих
всадников. Однако, первый приблизившийся к нам татарин остановился, когда я
обнажил ее: они большие трусы. В это время второй, подъехав ко мне слева,
так хватил меня по голове, что я повалился без чувств и, очнувшись, не
понимал, что со мной. К счастью, у лоцмана - еще раз выручившего меня в
трудную минуту - был в кармане пистолет, о котором не подозревал ни я, ни
татары, иначе они бы не напали на нас; но трусы всегда наглеют, когда
думают, что не рискуют ничем. Видя, что я упал, старик храбро подбежал к
ударившему меня татарину, схватил его одной рукой, а другой выстрелил прямо
в голову. После этого он обернулся к другому, выстрелил, ранил его лошадь,
та понесла, сбросила седока и упала на него. Тем временем вернулся китаец,
потерявший верблюда; видя эту сцену, он подбежал к упавшему, выхватил у него
из за пояса что-то вроде топора и размозжил ему голову. Третий татарин
убежал, когда увидел, что лоцман целится в него из пистолета и, таким
образом, победа осталась за нами.
просыпаюсь от глубокого сна; я был очень удивлен, увидя себя лежащим на
земле, и не понимал, как это произошло. Вскоре, придя в сознание, я
почувствовал боль, хотя не мог определить, где именно. Поднеся руку к
голове, я замочил ее кровью; тут только я сообразил, что у меня болит,
память мгновенно вернулась ко мне, я живо представил себе все подробности
нападения и поднялся. Старик-лоцман, увидя меня на ногах, подбежал ко мне и
радостно меня обнял, так как опасался за мою жизнь. Исследовав рану, он
нашел ее неопасной. Действительно, через два-три дня я был совсем здоров.
которого не могла возместить доставшаяся нам лошадь. Но замечательно, что
когда мы вернулись в городок, китаец потребовал у меня уплаты за верблюда. Я
отказался, и дело было передано местному китайскому судье. Воздаю ему
должное: он обнаружил много ума и беспристрастия. Выслушав обе стороны, он
строго спросил китайца, ходившего со мной покупать верблюда, чей он слуга.
"Я не слуга, - ответил тот, - я только сопровождал иностранца". - "По чьей
просьбе?" - спросил судья. - "По просьбе иностранца", - ответил китаец. - "В
таком случае, - сказал судье, - ты был слугой иностранца; и, так как верблюд
был вручен его слуге, то это все равно, что он был вручен ему самому, и он
должен заплатить за него".
таким мудрым решением, я охотно заплатил ему за верблюда и послал за другим;
сам я, однако, на этот раз предпочел не трогаться с места.
города Ном, на границе Китая, к нам прискакал гонец - такие гонцы были
разосланы по всей этой дороге - с известием, что всем путникам и караванам
ведено остановиться и ждать, пока им не будет прислан конвой, ибо на этой
самой дороге, милях в тридцати отсюда, видели огромное войско татар, числом
тысяч в десять. И действительно, два дня спустя, нам прислали двести солдат
из китайского гарнизона, стоявшего в городе, который находился влево от нас,
и еще триста из города Ном, и с этим конвоем мы смело пошли вперед. Мы снова
шли по пустыне и, пройдя пятнадцать-шестнадцать миль, заметили в стороне
густое облако пыли - это значило, что враг близко. Скоро показались и
татары; их было несметное войско, от которого отделился небольшой отряд и
направился к нам на разведки; когда татары подъехали на расстояние ружейного
выстрела, наш командир приказал нам, разделившись на два крыла, подскакать к
ним с двух сторон и дать по ним два залпа, что и было исполнено; татары
круто повернули влево и скрылись из виду.
через несколько больших рек, прошли две ужасные пустыни - по одной из них мы
шли целых шестнадцать дней - и 13-го апреля добрались до границы московских
владений. Мне кажется, что первым городом, селением или крепостью,
принадлежащим московскому царю, было Аргунское, лежащее на западном берегу
реки Аргунь.
христиан скую, как я называл ее, страну, или, по крайней мере, управляемую
христианами. Ибо, хотя московиты, по моему мнению, едва ли заслуживают
названия христиан, однако, они выдают себя за таковых и по своему очень
набожны.
называется Амур и впадает в Восточное море или Китайский океан. Дальше реки
текут на север и впадают в большую реку Татар, называемую так по имени
татар-монголов, самого северного племени этого народа, от которого, по
словам китайцев, Произошли все вообще татары; это самое племя, по
утверждению наших географов, упоминается в священном писании под именем
Гогов и Магогов.
обязанными московскому царю, построившему везде, где только были возможно,
города и селения и поставившему гарнизоны-вроде солдат-стационеров, которых
римляне поселяли на окраинах империи. Впрочем, проходя через эти города и
селения, мы убедились, что толыко эти гарнизоны и начальники их были
русские, а остальное население - язычники, приносившие жертву идолам и
поклонявшиеся солнцу, луне и звездам, всем светилам небесным; из всех
виденных мною дикарей и язычников эта наиболее заслуживали названия
варваров, с тем только исключением, что они не ели человеческого мяса, как
дикари в Америке. В одной деревне близ Нерчинска мне вздумалось, из
любопытства, присмотреться к их образу жизни, очень грубому и первобытному;
в тот день у них, должно быть, назначено было большое жертвоприношение; на
старом древесном пне возвышался деревянный идол - ужаснейшее, какое только
можно себе представить, изображение дьявола. Голова не имела даже и
отдаленного сходства с головой какой нибудь земной твари; уши огромные, как
козьи рога, и такие же высокие; глаза величиной чуть не в яблоко; нос словно
кривой бараний рог; рот растянутый четырехугольный, будто у льва, с
отвратительными зубами, крючковатыми, как нижняя часть клюва попугая. Одет
он был в овчину, шерстью наружу, на голове огромная татарская шапка, сквозь
которую торчали два рога. Ростом идол был футов в восемь, но у него не было
ни ног, ни бедер и никакой пропорциональности в частях. Это пугало было
вынесено за околицу деревни; подойдя ближе, я увидел около семнадцати
человек, распростертых перед ним на земле. Невдалеке, у дверей шатра или
хижины, стояли три мясника - я подумал, что это мясники, потому что увидал в
руках у них длинные ножи, а посредине палатки трех зарезанных баранов и
одного теленка. Но это, повидимому, были жертвы, принесенные деревянному
чурбану - идолу, трое мясников - жрецы, а семнадцать бедняков, простертых на
земле - люди, принесшие жертвы и молившиеся об исполнении своих желаний.
поклонением деревянному чудищу. Я подъехал к этому идолу, или чудищу -
называйте, как хотите - и саблей рассек на-двое его шапку, как раз
посредине, так что она свалилась и повисла на одном из рогов, а один из моих
спутников в это время схватил овчину, покрывавшую идола, и хотел стащить ее,
как вдруг по всей деревне поднятая страшный крик и вой, и оттуда высыпало
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Перумов Ник
Сапковский Анджей
Афанасьев Роман