что у него приветливый вид, улыбка на губах, благородная походка и кроткий
взгляд, я направился прямо к нему.
люди - творцы различных систем.
спросил я. - И чем он здесь занят среди этих безумцев?
святилище, куда я и отвожу тех, кто отказывается от своих систем.
грациям.
которым вы скорее смахиваете на нищих, чем на философов?
вызываете вы во мне давние воспоминания? Этот храм никогда не был храмом
философии. Увы! Как изменились эти места! Кафедра Сократа стояла вот здесь.
пузыри?
название самого мудрого из людей. Всю свою жизнь он занимался лишь
обработкой умов и воспитанием сердец. Этот секрет погиб с его смертью.
Сократ умер, и с ним миновала прекрасная пора философии. Эта клочки ткани,
которыми благоговейно украшают себя творцы систем, - не что иное, как клочки
его одежды. Едва закрыл он глаза, как люди, претендовавшие на звание
философа, набросились на его платье и разорвали его на клочки.
их многочисленному потомству...
платье Сократа?
направлявшегося к нам медленными, но уверенными шагами. У него была
маленькая головка, миниатюрное тело, слабые руки и короткие ноги, но все его
члены увеличивались в объеме и удлинялись, по мере того как он продвигался.
В процессе этого быстрого роста он представлялся мне в различных образах: я
видел, как он направлял на небо длинный телескоп, устанавливал при помощи
маятника быстроту падения тел{501}, определял посредством трубочки,
наполненной ртутью, вес воздуха{501} и с призмой в руках разлагал зетовой
луч{501}. К этому времени он стал колоссом, головой он поднимался до
облаков, ноги его исчезали в бездне, а протертые руки касались обоих
полюсов. Правой рукой он потрясал факелом, свет которого разливался по небу,
озарял до дна море и проникал в недра земли.
гипотез закачались, своды его покоробились, и плиты пола раздвинулись у нас
под ногами.
ударил по портику, тот рухнул с ужасным грохотом, и я проснулся.
бы рада, если бы вы хорошо провели ночь, но теперь, когда я познакомилась с
вашим сном, мне было бы досадно, если бы вы его не видели.
чем та, в которую мне приснился так понравившийся вам сон. Если бы от меня
зависело, куда держать путь, то, по всей вероятности, не надеясь найти вас в
стране гипотез, я направил бы стопы в другие места. У меня не болела бы
сейчас голова или по крайней мере было бы из-за чего ей болеть.
что две-три пробы кольца избавят вас от боли.
покинул ее лишь в одиннадцать часов и направился навстречу приключению, с
которым мы познакомимся в следующей главе.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ПРОБА КОЛЬЦА.
в прелести и остроумии с молодой Эгле, женой великого кравчего его
высочества. Она бывала на всех приемах у Мангогула, который любил изящество
ее беседы; казалось, ни одно увеселение или развлечение не могло обойтись
без Эгле - она бывала на вечерах у всех придворных. Эгле можно было
встретить повсюду - на балах, спектаклях, интимных ужинах, охотах, играх.
Везде она была желанной гостьей. Казалось, что из-за любви к удовольствиям
она иной раз раздроблялась на части, чтобы угодить всем, желавшим залучить
ее к себе. Поэтому нет надобности говорить, что не было женщины, такой
желанной для всех и вместе с тем такой популярной, как Эгле.
что она далеко не со всеми была сурова. Была ли то с ее стороны оплошность
или обходительность, - но простую вежливость нередко принимали как знаки
внимания, и стремившиеся ей понравиться мужчины читали иногда нежность во
взглядах, никогда не выражавших ничего, кроме приветливости. Не будучи ни
язвительной, ни злоречивой, она открывала уста лишь затем, чтобы говорить
лестные вещи, и вкладывала в свои слова столько души и живости, что в иных
случаях ее похвалы наводили на мысль, будто она уже оказала кому-то
предпочтение и хочет себя обелить, другими словами, что свет, украшение и
радость которого она составляла, недостоин ее.
избытке доброты, не должна иметь врагов. А между тем у нее были враги, и
жестокие. Ханжи Банзы находили, что у нее слишком развязный вид и
непристойная манера держаться; усматривая в ее поведении только бешеную
жажду светских удовольствий, они решили, на основании всего этого, что ее
нравственность сомнительна, и милосердно намекали об этом каждому, кто хотел
их слушать.
подозревать у Эгле связи, приписывали ей любовников, сделали ее даже
героиней кое-каких крупных похождений, заставили ее играть некоторую роль в
других; были известны подробности, называли свидетелей.
в одной из рощиц большого парка. Эгле не лишена ума, - добавляли при этом, -
а у Мельраима его слишком много, чтобы он забавлялся разговорами в десять
часов вечера в рощице...
сумерки и получил большое удовольствие. Но, между прочим, знаете ли вы, что
Зулемар постоянно присутствует при ее туалете?
только когда ее муж на дежурстве у султана...
связи, надевая эгретку и серьги, которые получила в подарок от паши
Измаила...
это останется между нами. Эгле моя подруга, и я буду очень огорчена...
себя своей безрассудной веселостью. Конечно, ее жалко. Но двадцать интриг
сразу - это уж, мне кажется, слишком.
вместе заблудились. Другой красноречиво умалчивал, из уважения к ее полу, о
последствиях весьма оживленного разговора, который они вели под масками на
балу, где он ее подцепил. Третий рассыпался в похвалах ее уму и прелестям, и
в заключение показывал ее портрет, полученный, по его словам, от нее в
минуту благосклонности.
подарила Жонеки.
так, что никто об этом не подозревал. Он отказывался верить первым
донесениям, но обвинения сыпались со всех сторон, и он решил, что друзья
проницательней его. Он с самого начала предоставил Эгле полную свободу и
теперь стал подозревать, что она злоупотребила ею. Ревность овладела его
душой. Он начал всячески утеснять жену. Эгле тем более раздражала перемена в
его обращении, что она чувствовала себя невиновной. Природная живость и
советы добрых подруг толкнули ее на необдуманные шаги, которые создали
полную иллюзию ее виновности и чуть было не стоили ей жизни. Разгневанный
Селеби некоторое время обдумывал способы мщения: кинжал, яд, роковая
петля... Он остановился на казни более медленной и жестокой: переезд в
имение. Это подлинная смерть для придворной дамы. Итак, отданы распоряжения;
однажды вечером Эгле узнает о своей участи; ее слезы не встречают отклика;
ее доводов не слушают; и вот она заточена в старом замке в двадцати четырех
лье от Банзы; компанию ее составляют две горничные и четыре чернокожих
евнуха, не спускающих с нее глаз.
ее похождениях, женщины простили ей остроумие и обаяние, и весь свет стал ее
жалеть. Мангогул узнал из уст самого Селеби о том, что побудило его принять
ужасное решение относительно жены, и, казалось, один только одобрил его.
разыгралась история с Керсаэлем. Мирзозе хотелось бы, чтобы Эгле была
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Суворов Виктор