read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



смеялись и искрились как свет на воде. В нарядах господствовало самое
обворожительное сумасбродство. Короткие, дерзкие алые жакетки; чопорные
старинные нагрудники, соблазнительнее самых затейливых корсажей; польские
шубки, тесно схватывающие стан и готовые лопнуть, как спелый крыжовник:
крошечные греческие шапочки, надетые набекрень и бог весть каким чудом не
спадавшие с темных волос; любая необузданная, причудливая, дерзкая, робкая,
своенравная и взбалмошная фантазия проявила себя в этих нарядах; и любая из
них тут же забывалась в вихре веселья - и так основательно, точно три
сохранившихся акведука доставили в тот день в Рим на своих прочных арках
воду из самой Леты *.
Экипажи двигались теперь по трое в ряд; в более широких местах - по
четыре; иногда они подолгу стояли, и все были сплошной массой ярких красок,
и сами казались на фоне цветочного ливня цветами больших размеров. Лошади
были покрыты нарядными попонами или украшены от головы до хвоста
развевающимися лентами. У некоторых кучеров было два огромных лица: одно
косило глаза на лошадей, другое заглядывало в экипаж с самым уморительным
выражением; и по каждой из этих масок барабанил град леденцов. Другие кучера
были в женских нарядах; у них были длинные кудри и непокрытые головы, и,
когда возникали какие-нибудь серьезные затруднения с лошадьми (а в такой
тесноте их возникало великое множество), эти возницы-женщины выглядели
такими смешными, что об этом ни рассказать, ни пером описать.
Вместо того чтобы сидеть в экипажах, красивые римлянки, желая лучше
видеть и себя показать, располагаются в эти часы всяческих и всеобщих
вольностей на откидном верхе своих ландо, поставив ножки на сиденье - и как
же они прелестны: развевающиеся платья, тонкие талии, роскошные формы и
смеющиеся лица - непосредственвые, веселые, праздничные! Были тут и большие
фуры, полные миловидных девушек - в каждой по тридцать, а то и поболее;
когда шел обстрел этих волшебных брандеров *, цветы и конфеты летали в
воздухе по десять минут подряд. Экипажи, застряв надолго ни одном месте,
завязывали бой с соседними экипажами или зрителями в нижних окнах домов, а
публика, расположившаяся на верхних балконах или смотревшая из верхних окон,
вмешивалась в схватку и, нападая на обе стороны, высыпала на них леденцы из
больших мешков, которые опускались как облако и в мгновение ока делали
противников белыми, как мельников. И опять экипажи за экипажами, наряды за
нарядами, краски за красками, толпы за толпами, и так без конца. Мужчины и
мальчишки хватались за колеса экипажей, прицеплялись к ним сзади или бежали
следом, ныряя под ноги лошадей, чтобы подобрать брошенные цветы и снова
пустить их в продажу. Пешие маски (обычно самые забавные) в
фантастически-карикатурных придворных костюмах рассматривали толпу через
огромнейшие лорнеты и неизменно загорались пылкою страстью, завидев в окне
какую-нибудь весьма престарелую даму. Длинные вереницы polici-nelli {Паяцев
(итал.)}, колотивших всех встречных надутыми бычьими пузырями, привязанными
к палкам; телега, полная сумасшедших, вопивших и метавшихся, как настоящие:
коляска, битком набитая суровыми мамелюками с бунчуком, воткнутым
посередине; группа цыганок в яростной перебранке с командой матросов;
человек-обезьяна, восседавший на шесте среди невиданных животных со свиными
рылами и львиными хвостами, которые они либо держали под мышкой либо
небрежно перебрасывали через плечо; экипажи за экипажами, наряды за
нарядами, краски за красками, толпы за толпами, и так без конца. По
сравнению с общим числом ряженых здесь, пожалуй, немного костюмов,
выдержанных в одном стиле, но главное очарование этого зрелища - в
неизменном добродушии; в бесконечном ярком разнообразии; в том, как все
отдаются праздничному настроению - и так самозабвенно, с такой заразительной
веселостью, что самый солидный иностранец сражается, стоя по пояс в цветах и
леденцах, не хуже самого неистового из римлян, и забывает все на свете до
половины пятого, когда трубный сигнал и драгуны, начинающие очищать улицы,
заставляют его очнуться и с сожалением вспомнить, что в жизни есть еще и
другие дела.
Объяснить, как удается очистить улицу для конских бегов, происходящих
здесь в пять часов вечера, и как лошади умудряются не давить при этом народ,
мне решительно не по силам. Экипажи разъезжаются по боковым улицам или
собираются на Piazza del Popolo; кое-кто рассаживается там на трибунах,
тогда как десятки тысяч людей выстраиваются по обе стороны Корсо; а лошадей
выводят на Piazza, к подножью той самой колонны, которая столько веков
взирала на игры и состязания колесниц в Circus Maximus *.
Подается сигнал, и лошадей пускают. Они летят вдоль живых шпалер, по
всему Корсо, как ветер, летят без наездников, о чем знает весь свет; на их
спинах и в заплетенных гривах сверкают украшения, а на боках подвешены
тяжелые, утыканные шипами шарики, побуждающие их к резвости. Позвякивание
этих украшений и топот копыт по камням мостовой; стремительность и
неистовство их неудержимого бега по гулкой улице, даже пушечная пальба - все
эти шумы тонут в реве толпы, воплях и рукоплесканиях. Но все кончается очень
быстро, почти мгновенно. Еще раз пушечный залп сотрясает город. Лошади,
уткнулись в ковры, протянутые поперек улицы, чтобы преградить им дорогу; это
финиш. Раздаются призы (их частично поставляют горемыки-евреи в качестве
возмещения за то, что бегают не они, а лошади), и на этом дневная программа
кончается.
Но если предпоследний день бывает веселым и праздничным, то следующий,
последний день карнавала такой блестящий и яркий, полон такого кипения и
клокотания, такой забавной сумятицы, что при воспоминании обо всем этом у
меня и сейчас голова идет кругом. Те же развлечения, но еще более оживленные
и бурные, длятся вплоть до того же самого часа. Повторяются конские бега,
снова пушечная пальба, снова крики и рукоплескания, еще раз пушечная пальба,
бега закончены, и призы розданы.
А экипажи! Внутри они усыпаны леденцами, а снаружи на них столько
цветов и пыли, что их трудно признать за те, какими они были часа три назад;
вместо того чтобы разъехаться во всех направлениях, они устремляются на
Корсо, где вскоре сбиваются в едва двигающеюся массу. Начинается потешная
игра в mocco {Свечки (итал.)}, последнее веселое карнавальное сумасбродство,
и продавцы маленьких свечек, похожих на английские рождественские свечи,
принимаются со всех сторон звонко выкрикивать: "Moccoli, moccoli! Ecco
moccoli!" Свечки, свечки! А вот свечки! (итал.) - новый возглас в общем
оглушительном шуме, сменяющий вчерашние выкрики: "Ecco fiori! Ecco
fiori-ri!" {А вот цветы! Вот цве-е-е-ты! (итал.)} -которые слышались с
небольшими перерывами в течение целого дня.
По мере того как яркие наряды и драпировки тускнеют в наступающих
сумерках, то здесь, то там вспыхивают огоньки - в окнах, на крышах, на
балконах, в экипажах, в руках пешеходов - все чаще и чаще, пока вся улица не
сливается в одно сплошное сияние и полыхание. У всех одна всепоглощающая
забота: загасить свечи других и уберечь свою собственную: и всякий мужчина,
женщина или ребенок, кавалер или дама, князь или простой крестьянин, местный
уроженец или приезжий, истошно вопит и кричит, насмехаясь над побежденным:
"Senza moccolo! Senza moccolo!" ("Без огонька! Без огонька!") - и вот не
слышно уже ничего, кроме гигантского хора, повторяющего два эти слова
вперемежку со взрывами смеха.
Зрелище, которое вы наблюдаете в эти часы, - одно из самых причудливых,
какие только можно себе представить. Медленно двигается поток экипажей; все
едут, стоя на сидениях или даже на козлах, безопасности ради подняв свой
огонек на высоту вытянутой руки; некоторые держат его в бумажном картузике;
у некоторых - целая связка ничем не защищенных горящих свечек; у некоторых -
пылающие ярким пламенем факелы; у некоторых - маленькие, тоненькие свечки;
пешие рыщут между колесами экипажей, подстерегая какой-нибудь огонек, чтобы
погасить его; другие стараются вскочить в какую-нибудь коляску и погасить
там огни силою; или преследуют злосчастного обладателя свечи, гоняясь за ним
вокруг его экипажа, чтобы задуть его выпрошенный или похищенный у
кого-нибудь огонек, прежде чем он успеет присоединиться к своей компании и
донести до них огонек; иные, сняв шляпу и стоя у дверцы коляски, смиренно
умоляют какую-нибудь добросердечную даму дать им огонька для сигары и, когда
она начинает колебаться, удовлетворить ли их просьбу, задувают свечу,
которую она так заботливо оберегала маленькой, нежною ручкой; иные
забрасывают из окон бечевки с крюками и выуживают свечи или, опустив длинный
ивовый прут с подвязанным на конце платком, ловко накрывают им огонек, когда
несущий его уже торжествует победу; иные терпеливо дожидаются, притаившись
где-нибудь за углом с огромным, похожим на алебарду, гасителем и внезапно
опускают его на великолепный, гордо горящий факел; иные, собравшись вокруг
коляски, можно сказать, облепляют ее; иные обрушивают град апельсинов или
букетов на какой-нибудь упорствующий фонарик или ведут правильную осаду
целой пирамиды людей, в центре которой кто-нибудь поднимает над головою
маленький, тускло горящий огарок, как бы бросая вызов всем окружающим.
"Senza moccolo! Senza moccolo!" Красавицы, стоя во весь рост в экипажах,
насмешливо указывают пальцами на погасшие огоньки, хлопают в ладоши и громко
выкрикивают: "Senza moccolo! Senza moccolo!"; балконы нижнего этажа полны
оживленных нарядных женщин, отражающих нападение с улицы; иные сталкивают
осаждающих, иные чуточку приседают, иные наклоняются над перилами, иные
подаются назад - прелестные руки и плечи, тонкие талии, яркие огни,
развевающиеся платья. "Senza moccolo, senza moccolo, senza moc-o-lo-o-o-o!"
- и вдруг, в самый разгар этих неистовых возгласов, с церковных колоколен
доносятся звуки Ave Maria *, и карнавал мгновенно кончается - гаснет как
огарок, задутый одним дуновением.
В тот же вечер в театре был маскарад, такой же унылый и бессмысленный,
как где-нибудь в Лондоне, и примечательный, пожалуй, лишь тем решительным
способом, каким здание было очищено в одиннадцать вечера; это было проделано
шеренгой солдат, выстроившейся вплотную от одной стены до другой и медленно
наступавшей со стороны сцены, выметая всех перед собою, наподобие огромной
метлы. Игра в moccoletli (единственное число этого слова - moccoletto -
представляет собою уменьшительное от moccolo, что означает "маленькая лампа"
или "светильня"), как думают некоторые, не что иное, как шуточные похороны
карнавала, - ведь свечи неотделимы от католической скорби. Так ли это, или
не так, или тут следует видеть пережиток древних сатурналий *, или
соединение того и другого, или она возникла из чего-нибудь третьего, - я



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ] 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.