ныл, ныл. Чем больше он ныл, тем сильнее мне хотелось его все-таки
зарезать, но на каждом углу торчал полицейский. Наконец я выдал ему пять
центов, чтобы отвязаться. Этого ему хватило, чтобы взять билет на
последний автобус до ближайшей остановки. Я посоветовал ему спрятаться за
других пассажиров и попытаться так добраться до Лимы, но оказалось, что
кроме него этим рейсом никто не ехал. "Чтоб ты в аварию попал, скотина!"-
сказал я в сердцах, когда автобус скрылся за поворотом.
озера Laguna Puruay, где и заночевал в старой кошаре.
микроклимату по берегам растет карликовый облачный лес - "выставка"
папоротников, маленьких "драгоценных орхидей" (у них не очень интересные
цветы, но удивительно красивые листья), мхов и колибри. Рано утром можно
увидеть редчайшую картину: прячась в тумане, из леса выходят пастись на
луга мохнатые горные тапирчики (Tapirus pinchaque).
берегу речки, и я высматривал под перекатами ручьевых уток (Merganetta
armata) - своеобразных птиц, которые кормятся в самых бурных реках Анд.
Вдруг мы увидели автобус, лежащий вверх колесами в реке. Шофер, раздевшись
догола, перетаскивал на берег кожаные сиденья и прочие движимые детали.
Парня из "Сендеро" нигде не было видно.
Впоследствии, когда мне пришлось передвигаться в основном автостопом и
нередко торчать на обочине по нескольку часов кряду, я пробовал проверить
эту методику на водителях проносившихся мимо лимузинов, но ни разу не
сумел повторить успех.
автобуса, я добрался до маленького городка Chavin. Три тысячи лет назад
здесь располагался центр культа ягуара (или пумы - ягуар ведь не водится
на такой высоте). Большой курган на окраине города скрывает огромный
подземный лабиринт. Сотни метров узких ходов пронизывают холм и уходят
вглубь гор. В стены то тут, то там вмонтированы круглые каменные головы
размером с большой арбуз. Большинство из них со зверским выражением лиц,
но некоторые смешно улыбаются или весело подмигивают. Несмотря на
бесчисленные землетрясения, туннели до сих пор в отличном состоянии, хотя
во многие тупики уже не зайдешь - их заполнил кровавый помет вампиров,
тысячами живущих в глухих частях лабиринта. Если спуститься далеко вглубь,
к самым корням горы, то попадаешь в небольшую камеру, в центре которой
возвышается трехметровая каменная стела в форме кинжала, сверху донизу
покрытая изображениями богов - полулюдей, полукошек. О строителях Чавина
мало что известно, однако, по предположениям археологов, они были все-таки
людьми, а не гоблинами, хотя в это трудно поверить. По многим данным,
культ ягуара связан с цивилизацией ольмеков - первой в Центральной
Америке, но кто из кого произошел, пока трудно сказать.
(Hippocamelus antisiensis) паслись под краем снежника. Маленькое озерцо
притаилось в ледниковом цирке на высоте 4663 м. Этот прудик под названием
Niсococha ("озеро маленького мальчика") считается истоком Амазонки.
Точнее, здесь берет начало Мараньон, который затем образует Амазонку,
соединяясь с Укаяли. Отсюда всего 270 км до Тихого Океана, но ручейку,
вытекающему из озера, предстоит путь в Атлантику - почти пять тысяч
километров.
Уаскарана. Поздно вечером я высадился на развилке дороги близ села
Пачабамба и побрел по колее вверх, слушая, как с треском замерзают лужи.
Поначалу меня согревал вид освещенной закатом Кордильеры Бланка, похожей
на языки пламени, но вскоре стемнело. Медленно набирая высоту, я видел,
как звезды становятся все ярче, трава вокруг все ниже, а лед на лужах все
толще. Чтобы не замерзнуть, приходилось идти быстрее, но рюкзак постепенно
становился тяжелее, а воздух - более разреженным. Единственным живым
существом, встреченным мной за долгие часы подъема, был невероятно
пушистый черный королевский скунс (Conepatus rex).
нашарить лучом фонарика что-нибудь подходящее для ночевки. Когда
необходимость провести всю ночь на ногах стала почти очевидной, передо
мной вдруг возник маленький белый домик - кордон национального парка
Уаскаран. Минут сорок стука в дверь - и на пороге появился заспанный
бородатый егерь, несказанно мне обрадовавшийся. Еще час - и я, согревшись
за чашечкой кофе и дружеской беседой, расстелил на полу спальник и стал
смотреть сон про теплые страны.
жители стали так ее называть вслед за туристами и сотрудниками парка.
Таким образом на картах появилось латинское название одного из самых
удивительных растений на свете - гигантской пуйи.
сохранилась только в нескольких глухих долинках Перу и Боливии, но нигде,
кроме парка Уаскаран, их не осталось больше сотни. Она растет на высоте
пяти тысяч метров, где вокруг только чахлые травинки и крошечные, обросшие
густым белым пухом кактусы. Выглядит пуйя так: на коротеньком толстом
стволе - пышный шар из узких острых листьев, покрытых колючками.
Трехметровому шару требуется около ста лет, чтобы подняться на высоту
человеческого роста. После этого он цветет и умирает.
свечкой торчащий из колючего шара и покрытый сотнями тысяч отдельных
цветков.
обитателей которого не встречаются нигде больше. В глубине колючих листьев
прячут свои гнезда птицы, от колибри до голубей. Там им не страшен никакой
хищник, но и сами они изредка погибают, напоровшись на шипы (только с
колибри такого никогда не случается). Почти всех их пуйя снабжает не
только жильем, но и кормом - ее нектара хватает десяткам птиц. Больше
всего здесь гигантских колибри (Patagona gigas). Они размером почти со
скворца, а их акробатический пилотаж перед цветками напоминает движения
обычного колибри, снятые рапидом. Золотые дятлы (Colaptes) тоже опыляют
цветы, но они живут в дуплах, которые выдалбливают прямо в самом соцветии.
Головы дятлов выглядывают из гнезд, словно цветы-переростки.
наблюдательных пунктов. Кроме птиц, с пуйей связаны около двадцати видов
насекомых, а в основании стволов живут длиннохвостые горностаи (Mustela
frenata).
где гнездятся фламинго и прочие любители ледяной воды. Там я поймал
автобус, битком набитый жующими коку местными жителями. Весело болтая, мы
помчались вниз, сбрасывая высоту километр за километром, а горы на глазах
становились суше и безжизненней - мы спускались к береговой пустыне. На
очередной бензоколонке я вышел из автобуса размяться и увидел пожилого
индейца, у ног которого лежали два больших шевелящихся мешка.
пушистый зверек почти везде в Андах давно истреблен, и мне нигде не
удавалось его найти. Каково же было мое разочарование, когда в мешке
оказались обычные морские свинки (Cavia). Только тут я сообразил, что
"чинчийя" означает "маленькая свинья".
разных животных.
хотелось выяснить, что же это все-таки за зверь, а автобус терпеливо ждал.
Наконец мужик "сломался", и я с величайшей осторожностью развязал мешок.
гладь тумана. Он двигался на горы тонким слоем, не более ста метров в
толщину, и на этой высоте по склонам узкой полосой росли "паучки"
тилландсий и тощие кактусы.
просачивавшемся сквозь туман, перед нами потянулась абсолютная пустыня -
величественная и безжизненная.
особенно сильном Эль-Ниньо. Это слишком редко даже для "спящих" в почве
семян, поэтому после ливня появляется совсем немного зелени. И все же
береговая пустыня не совсем мертва.
с указателем "Loma de Lachay - 5 km". Огни трассы остались позади, и я
весело шагал по асфальту в кромешном мраке. Прошло три часа, но вокруг не
было ни огонька, ни травинки - только голые камни сухого русла. Где же,
черт побери, этот Лома?
грузовик. Я отчаянно замахал руками, завизжали тормоза, и с десяток лиц
появились в окнах кабины и над краем кузова. И все хором заорали:
скорее в кузов! Как ты сюда попал?
Ребята ехали в деревню, но обещали на обратном пути доставить меня на
трассу. Я забрался в кузов и оказался на ящиках с апельсинами, причем
изумительно сладкими - более вкусных цитрусов я не ел никогда в жизни.
Если точнее, это был гибрид апельсина с мандарином.