XXI. КАК РЕВНОСТЬ ИНОЙ РАЗ УРАВНИВАЛА СОСЛОВИЯ ЕЩЕ ДО ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
действительно в двух шагах от нашего дома.
перед дверьми госпожи Дианы, постучал, затем вошел. Тогда и Перро
приблизился к этим дверям. Господин де Монтгомери надменно и властно говорил
со слугами, пытавшимися преградить ему дорогу. Они уверяли, что госпожа
лежит в спальне больная. Но граф отстранил слуг и прошел дальше, а Перро,
воспользовавшись их замешательством, проскользнул через незапертую дверь и в
темноте беспрепятственно поднялся по лестнице следом за господином де
Монтгомери.
заплаканные служанки герцогини; они спросили, что ему угодно в столь поздний
час. И точно, на башенных часах пробило в этот момент десять. Господин де
Монтгомери заявил им, что желает видеть госпожу Диану, что должен ей
безотлагательно сообщить важные новости и, если она не может его принять
тотчас же, он подождет.
неподалеку, все было, конечно, слышно. Одна из служанок побежала в спальню и
вскоре вернулась с ответом, что госпожа де Пуатье готовится ко сну, но тем
не менее выйдет к графу, пусть он ждет ее в молельне.
для наследника французского престола. Господин де Монтгомери, не возражая,
прошел в молельню вместе с обеими служанками.
площадку и спрятался за одним из настенных ковров в широком коридоре,
отделявшем спальню госпожи Дианы от молельни. В глубине коридора виднелись
две заделанные двери: одна когда-то вела в спальню, другая - в молельню.
Перро тут же понял, что услышит почти все, что будет происходить в обеих
комнатах. О, не простое любопытство руководило моим добрым мужем, монсеньер!
Прощальные слова графа и какой-то тайный голос шептали ему о грозящей
опасности, наталкивали на мысль, что графу готовится западня. Перро хотел
быть рядом, чтобы в случае надобности помочь своему господину. К несчастью,
монсеньер, ни одно из слов, донесшихся до его слуха, не может пролить ни
малейшего света на темный и роковой вопрос, терзающий вас теперь.
стремительно вошла в молельню.
вторжение после моей просьбы не приходить сегодня?
своих девушек. Теперь слушайте, я буду краток. Мне только что сказали, что у
меня есть по вашей милости соперник, что соперник этот дофин и что сегодня
вечером он у вас.
сказала Диана.
страданий.
мне покой. Бога ради, Жак, уходите!
слишком торопилась от него избавиться. - Если утверждение, будто дофин
находится у вас, оказалось ложным, то это вовсе не значит, что он не может
прийти к вам сегодня вечером... а мне бы так хотелось изобличить во лжи
клеветников!..
с вашего позволения, буду охранять ваш сон.
воскликнула Диана. - В качестве кого? Разве я еще не вольна в своих
поступках?
посмешище всего двора честного дворянина, чье предложение вы приняли.
Диана. - У вас нет никакого права оставаться здесь. Вы мне не муж. И я не
ношу вашего имени, насколько мне известно.
О боже мой! Вы ведь знаете, Диана, что не об этом речь. Честь! Достоинство!
Имя! Дело не в них, совсем не в них, а в том, что я люблю вас, что я с ума
схожу, что я ревную и убью всякого, кто посмеет коснуться моей любви, будь
то дофин, будь то сам государь! Мне безразлично имя того, кому я отомщу,
смею вас уверить!
голос за его спиной.
коридору дофина, ныне - нашего короля. Позади него вырисовывалось глумливое
и жестокое лицо господина де Монморанси.
чего я боялась!
сюда явились не потому, что любите госпожу Диану де Пуатье и что она любит
вас?
одно только слово... порядка ради: скажите мне, что вы здесь находитесь не
по той же причине.
и простой дворянин, а двое мужчин, два раздраженных и ревнивых соперника,
два страдающих сердца.
том числе! - заявил граф, нарочито опуская титул.
любви права не столь стары, как у вашей, но не менее основательны. Я намерен
отстаивать их.
ревностью и яростью. - Так вы осмеливаетесь утверждать, что эта женщина
ваша?
Я утверждаю, что нахожусь в этом доме с разрешения хозяйки дома, чего,
кажется, вы не можете сказать о себе, а потому и жду, когда вы уйдете,
сударь.
сударь, бросить вызов дофину Франции?
притязающий на любовь женщины, которую я люблю, вот и все!
как Диана закричала:
господин де Монморанси и просил ее успокоиться, говоря, что у них две шпаги
против одной и надежный эскорт на нижней лестничной площадке. Перро заметил,
как она, вся в слезах, помчалась по коридору к себе, призывая на помощь
своих служанок и людей дофина.
подхватил вырвавшееся у Монморанси слово "эскорт".
платить за оскорбление шпагами своих людей?
шпаги, дабы покарать кого угодно за дерзость.
Монморанси.
взойдет на престол, не вправе рисковать своей жизнью сегодня. Вы, монсеньер,
не только человек, вы - народ: дофин Франции может сражаться только за
Францию.
всем, не имеет права отнимать у меня ту, которой одной я посвятил всю свою
жизнь, ту, кто для меня дороже всего и всех, ибо ради нее я позабыл все на
свете... да, да... ради этой женщины, которая, возможно, обманула меня. Но
нет, она не обманула меня, этого не может быть, я слишком ее люблю!
Монсеньер! Простите мне мою несдержанность, мое безумие и соблаговолите мне
сказать, что вы не любите Диану. Не приходят же, в самом деле, к любимой
женщине в сопровождении господина Монморанси и эскорта из восьми или десяти
солдат!..
сопровождать его с эскортом, так как меня тайно известили о готовящемся на
него нападении. Я должен был, однако, расстаться с ним на пороге этого дома.
Но ваши крики, долетавшие до нас, побудили меня пойти дальше и окончательно
увериться в правдивости сообщения неизвестных друзей, столь своевременно
меня предостерегших.
рассмеявшись. - Это, по-видимому, те же люди, которые и меня предупредили,
что сегодня вечером здесь будет дофин. И они вполне преуспели в своем
замысле, они и та, кто его им внушила. Ибо госпожа д'Этамп, видимо, хотела
только одного: скандала, который бы осрамил госпожу де Пуатье. А господин