чтобы поспеть к обеду в Вильтри. Они уже пересекали опушку леса, как вдруг
Карефиноту резко обернулся, подскочил к Годфри и схватил его с такой силой
за плечи, что тот не мог сопротивляться.
отдышавшись, вопросительно поглядел на Карефиноту.
стоявшего от них шагах в пятидесяти.
головой сверху вниз, будто собирался броситься на охотников.
успел его удержать.
было трудно. Во всяком случае, широко расставив лапы, медведь рухнул к
подножью дерева.
привести к плачевным результатам. Известно, что в лесах Калифорнии даже
лучшие охотники рискуют жизнью при встрече с бурым медведем.
за руку и потащил к Вильтри, а тот, понимая, что осторожность здесь
необходима, не стал сопротивляться.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,
Какие еще испытания будут уготованы людям, заброшенным сюда по прихоти
судьбы?
происшествие и, кажется, поступил опрометчиво.
сторонам, будто целая стая зверей уже осаждала Вильтри. - Но откуда взялся
медведь? Ведь до сих пор их не было на нашем острове! А раз уж появился
один, то, несомненно, появятся и другие и, может быть, не только медведи,
но и ягуары, пантеры, гиены, львы!
сплошным зверинцем с вырвавшимися из клеток хищниками.
видел пока только одного медведя, и это факт! Но почему медведь не
попадался ему раньше, объяснить трудно, а, вернее сказать, невозможно. Во
всяком случае, рано еще делать вывод, что остров наполнен кровожадными
хищниками, которые рыщут в лесах и прериях. Тем не менее, нужно быть
начеку и не выходить без оружия.
сплошных ужасов, волнений и бесконечных страхов, к которым примешивалась
еще тоска по далекой Калифорнии.
придачу! Довольно! Хватит! Я требую, чтобы меня отправили домой!
только со стороны берега или прерии, но и притаиться где-нибудь поблизости
среди группы больших секвой. Нужно было заранее принять серьезные меры для
защиты жилища на случай внезапного нападения. Прежде всего, наши герои
укрепили дверь, чтобы она могла выдержать удары когтей хищного зверя. Для
скота Годфри решил устроить хлев, где козы, агути и бараны могли бы
находиться в безопасности хотя бы ночью. Но это было делом нелегким.
Ограда получилась не слишком прочной и не такой высокой, чтобы помешать
медведю свалить ее или гиене перепрыгнуть.
по крайней мере, гарантии от всяких неприятных неожиданностей. И хотя он
подвергался опасности, но хорошо сознавал, что оказывает эту услугу своим
освободителям, и продолжал стоять на часах, несмотря на то, что Годфри
уговаривал его дежурить с ним поочередно.
окрестностях Вильтри. Теперь Годфри без особой необходимости далеко от
дома не уходил. За баранами, козами и агути, пасшимися на соседнем лугу,
учредили строгий надзор, и чаще всего обязанности пастуха исполнял
Карефиноту. Ружья он с собой не брал, так как до сих пор не научился с ним
обращаться, зато за поясом у него всегда был заткнут охотничий нож, а в
правой руке он сжимал топор. С таким вооружением ловкий и сильный негр
мог, не колеблясь, броситься не только на медведя, но, если бы пришлось, и
на тигра.
не пожаловали. Мало-помалу Годфри начал успокаиваться, возобновил свои
прогулки по острову и даже стал ходить на охоту, хотя и не забирался в
самую чащу леса. Когда его сопровождал Карефиноту, Тартелетт, тщательно
заперев дверь, забивался в дупло и ничто не заставило бы его оттуда выйти,
даже если бы нужно было давать уроки танцев! Когда же Годфри уходил один,
танцмейстер оставался с туземцем и с большой настойчивостью занимался его
воспитанием.
словам, но голосовой аппарат негра был настолько не приспособлен к
английской фонетике, что от уроков пришлось отказаться.
его учеником.
проку: Тартелетт настаивал на своем. Учителю танцев хотелось знать
полинезийские названия предметов, на которые он указывал Карефиноту.
оказался способным учеником и по истечении пятнадцати диен запомнил
пятнадцать слов. Например, он твердо усвоил, что на языке Карефиноту
"бирси" означает огонь, "араду" - небо, "мервира" - море, "дура" - дерево
и так далее. Он так восторгался своими успехами, будто получил первый приз
на конкурсе лучших знатоков полинезийских наречий.
основным правилам европейской хореографии.
чтобы скоротать время, он и сам, по воскресеньям, когда был свободен,
охотно присутствовал на уроках знаменитого танцмейстера Тартелетта из
Сан-Франциско.
потом, с невероятным трудом проделывал элементарные танцевальные
экзерсисы. Но при всем его прилежании и покорности, не так-то просто было
превратить полинезийца, с его неуклюжими плечами, отвислым животом,
вывернутыми внутрь коленями и ногами, в нового Вестриса или Сен-Леоне
[Вестрис Огюст, Сен-Леоне Артюр - выдающиеся французские танцовщики и
балетмейстеры XIX века].
изо всех сил. Трудно вообразить, каких ему стоило усилий встать в первую
позицию! А когда дело доходило до второй, а потом и до третьей - мучениям
не было конца!
занятиях наглядность. - Ноги врозь! Еще больше врозь! Носок одной ноги
приставить к пятке другой! Раздвинь колени, болван! Убери плечи, дубина!
Голову прямо!.. Руки округлить!..
Тартелетт.
бесконечно признателен за то, что я научил его, как нужно входить в салон.
карманную скрипку и смычок и начинал наигрывать короткие пронзительные
мелодии, приводившие Карефиноту в буйный восторг. Теперь уж его не
приходилось уговаривать. Не думая о правилах хореографии, туземец с
уморительными ужимками выделывал всевозможные коленца, прыгал, кувыркался,
скакал.
размышлениям. "Может быть, - думал он, - эти энергичные па, хотя и
противоречащие всем принципам хореографического искусства, более
естественны для рода человеческого, чем отработанные веками движения?"
раздумьями и вернемся к вопросу более практическому и более злободневному.
сопровождении Карефиноту бродил по лесу, не встречал больше никаких других
зверей и даже не видел их следов. Берега речки, куда хищники должны были
бы ходить на водопои, не сохраняли никаких подозрительных отпечатков. По
ночам тишина ни разу не нарушалась воем или рычанием, и домашние животные
по-прежнему были спокойны.
могли ошибиться. Нет сомнения в том, что он показал мне медведя, а я в
него стрелял. Если предположить, что я убил зверя, то неужели этот медведь
был единственным представителем на нашем острове?"
то куда же тогда делось его тело? Годфри повсюду искал, но оно бесследно
Конан-Дойль Артур
Лондон Джек
Никитин Юрий
Пехов Алексей
Березин Федор
Майер Стефани