хижины, прошагал по высокой полевой траве, не признавая тропок, оставляя за
собой полоску примятых стеблей. И Гримстер отпустил его. Он глядел, как
Гаррисон подошел к железнодорожной насыпи, перелез через белые ворота, вечно
закрытые, чтобы не подпустить скот к полотну, и наконец исчез за дальним
склоном. Ничто не шевельнулось у Гримстера в душе. Ни к Гаррисону, ни к тем,
кто подослал его. Он повернулся, бросил пистолет в воду и стал собирать
снасти. Потом продел свернутый носовой платок сквозь жабры лосося, чтобы
легче было нести, и зашагал через лес к машине.
пошел бы на убийство просто так. Гаррисон хотел прикончить его, чтобы снять
что-то с трупа. Что?
единственным свидетельством вчерашней попойки. За столом сидел один
Гримстер. Анджела Пилч и Лили редко спускались в столовую по утрам,
предпочитая завтракать у себя. Кранстон еще не выходил из своего кабинета.
Очевидно, о вчерашней беседе он не помнил.
предположение Гримстер.
улыбнулся Копплстоун. - Извини, что я вчера отключился при тебе. Я, видишь
ли, не привык к собеседникам. А ты, говорят, рыбачил сегодня?
Вальде, а потом спросил:
Гаррисон не отступится, посему надо быть начеку. - Гримстер откинулся на
спинку стула и повертел в руках кофейную ложечку. - Беда Ведомства в том,
что оно стремится запутать все, даже самое простое и очевидное.
подчиняется никому. Оно хуже дьявола, хотя сэр Джон воображает себя скорее
папой римским. Цель оправдывает средства, все грехи заранее отпускаются,
хотя премьер-министр и его кабинет до потолка бы подпрыгнули, узнай они хоть
половину того, что у нас творится. Впрочем, они не узнают. Да и не хотят
узнавать. Мы, ведомство грязных дел, скопидомничаем, обманываем
предприимчивых и талантливых, чтобы защитить и взлелеять пресловутое
чудовище, именуемое национальной безопасностью. Ведомство могло бы обойтись
с Диллингом по-честному, изучить его изобретение и дать за него хорошую
цену. Но будь Ведомство таким, мы бы здесь сейчас не сидели, а сэр Джон
довольствовался бы должностью провинциального судьи, вымещая свой садизм на
водителях-лихачах. Беда государственных учреждений, особенно служащих целям
обороны или безопасности, состоит в том, что рано или поздно они становятся
неподсудными, начинают считать себя непогрешимыми. Нам с тобой, конечно, все
это известно.
как обычно, на две недели?
здесь порыбачить, не попадаясь шефу на глаза.
Гримстер не изменился, он лишь как бы всплыл, освободившись от тяжкого груза
на душе. Сперва нужно было утрясти кое-какие мелочи, но впереди уже маячило
удовольствие от убийства-мести. Любопытно, что мысль о нем была для
Гримстера столь же невинной и чарующей, как желание ребенка поскорее
дождаться рождественского утра и получить обещанный подарок. Мать дарила
Джонни только то, что он хотел, никогда его не разочаровывала.
Улыбнувшись, поздоровалась и спросила:
почему - ведь никто не сказал ничего смешного? Или вы дождались приятного
сюрприза?
смущение.
- А если бы пришла, вы бы меня выгнали?
простое желание отдаться мужчине ни за что не привело бы ее к нему. Причина,
заставившая ее сделать это, должна быть достаточно веской. И еще он
догадывался: причина эта не из тех, какие Лили станет обсуждать с ним здесь
и сейчас. Вновь надо ждать удобного случая.
скрывавшим стыд или нечто большее - какой-то умысел, в котором нелегко
признаться. Лили встала, подошла к Гримстеру вплотную и спросила:
рыбину.
не замечают? По-моему, мне теперь придется вас остерегаться. - Она заглянула
ему в лицо, слегка нахмурилась и продолжила: - Нет, я знаю, в чем дело.
удивляла Гримстера. - Или жизни вообще... Ну, например, как жить дальше.
вы сам не свой.
- а нечто для вашего же блага, исполните ли вы приказ, беспрекословно?
того, что нам, возможно, придется сделать. И я просто хотел удостовериться,
что вы на моей стороне.
желание сначала смешать сэра Джона с грязью и только потом убить его.
Гримстеру захотелось дать Лили все, что обещал ей Диллинг. Найти то, что он
спрятал, и заключить сделку от его имени. Но не на условиях Ведомства,
которые непреложны: как только документы найдутся, Лили умрет. Холодный
расчет сэра Джона обрекал ее красоту, простоту и энергию на безвременную
гибель. А она еще может выйти замуж, растолстеть, нарожать от какого-нибудь
"порядочного человека" детей, щелкать их по носу за ребячьи проделки, любить
и лелеять их, может овладеть богатством, которое оставил ей Диллинг, стать
транжирой или скрягой - словом, прожить столько, сколько отпущено ей
судьбой. Судьбой, а не сэром Джоном Мейзерфилдом. Душу Гримстера и впрямь
что-то согревало: он был терпелив, как никогда. Он не спешил расправиться с
сэром Джоном. Тот никуда не денется. В первую очередь нужно добыть
завещанное Лили богатство. Теперь он, Гримстер, обязан вернуть ей этот долг,
потому что, не умри Диллинг, не появись она в этом доме, он никогда не узнал
бы правду о Вальде. Обеспечить безопасность и счастье Лили - это долг чести,
который нужно отдать, не дожидаясь освобождения от всех обязательств, кроме
одного - перед Вальдой, убитой из-за него, Гримстера.
полуночи.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Гримстер пообещал подвезти его на станцию. Но вместо того чтобы доехать до
Эксетера, он подбросил его до вокзала в Тонтоне. Когда Копплстоун спросил,
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Белов Вольф