стало страшно, и он прошептал чуть внятно:
голос.
плечо, с винтовкой. Он стоял так близко, что Петя явственно услышал страшный
запах солдатских щей и ваксы.
боевых патронов, - грозно и близко торчали перед мальчиками, а весь солдат в
целом казался таким громадным, что два ряда медных пуговиц уходили снизу
вверх на головокружительную высоту, в самое небо.
постыдная неприятность, та самая, что обычно случается с очень маленькими
детьми от сильного испуга.
кинулся удирать.
позади топают солдатские сапоги. Он припустил еще, насколько хватало сил.
Сапоги не отставали. Глаза ничего не видели, кроме мелькающих впереди
коричневых пяток Гаврика. Сердце колотилось громко и быстро. Солдат не
отставал. Ветер шумел в ушах.
это не стук солдатских сапог, а колотится на спине сорвавшаяся соломенная
шляпа.
подбородке висели капли.
сделали совершенно равнодушные лица и, небрежно засунув руки в карманы, не
торопясь зашагали дальше.
случилось, а если даже и случилось, то такие пустяки, о которых не стоит и
разговаривать.
на домиках висели городские фонари с номерами и вывески лавочек и
мастерских, а на одном из углов находилась даже аптека с разноцветными
графинами и золотым орлом, все же улица эта скорее напоминала не городскую,
а деревенскую.
Фонтане фонтан? Все равно как маленький! Спрашиваешь, а сам не знаешь что!
Фонтан, Большой Фонтан, Средний Фонтан. А самих фонтанов там, оказывается,
никаких нет. Просто "так называется".
вдов и маленькие бледные сиротки в заплатанных платьицах? Где серое,
призрачное небо и плакучие ивы? Где сказочно-грустная страна, откуда нет
возврата?
серого неба. Наоборот. Небо было горячее, ветреное, яркое, как синька.
цветы тыкв. По курчавой травке шли гуси, поворачивая глупые головы то
направо, то налево, как солдаты на Куликовом поле.
расстаться с представлением о призрачном мире, где как-то таинственно
"упокояются" родственники скоропостижно скончавшихся мужчин.
мельниц, где "упокояются", с живой, разноцветной картиной железнодорожной
слободки Ближние Мельницы, где жил братон Гаврика Терентий.
обсаженный лиловыми петушками. На мальчиков тотчас же бросилась большая
собака с бежевыми бровями.
лохматый хвост бубликом, повесила язык и, часто, сухо дыша, побежала в глубь
двора, волоча за собой по высоко натянутой проволоке гремучую цепь.
увидела мальчиков и, вытирая ситцевым передником руки, сказала, обернувшись
назад:
тельнике с рукавами, отрезанными по самые плечи, толстые, как у борца.
капельками пота, совсем не соответствовало атлетической фигуре. Насколько
фигура была сильной и даже как бы грозной, настолько лицо казалось
добродушным, почти бабьим.
мотнув головой на приятеля. - Учителя мальчик. Ничего.
глазами с веселой искоркой.
все равно как босяк с Дюковского сада?
мальчики.
шелковицей, была устроена целая слесарно-механическая мастерская. Даже
шумела паяльная лампа. Из короткого дула, как из пушечки, вырывалось сильное
обрубленное лазурное пламя.
паяльному молоточку в руке у Терентия, можно было заключить, что хозяин
занят работой.
и стал внимательно следить, как он накаляется. При этом он бормотал:
намайстрачим...
хозяйский разговор со старшим братом.
солью, Гаврик передал поклон от дедушки, сообщал цены на бычки, с
негодованием обрушивался на мадам Стороженко, которая - "такая стерва -
держит все время за горло и не дает людям дышать", и прочее в таком же роде.
слитку олова, которое от его прикосновения таяло, как масло.
что брат пришел в гости к брату и разговаривает с ним о своих делах. Однако,
если принять во внимание озабоченный вид Гаврика, а также расстояние,
которое ему пришлось пройти специально для того, чтобы поговорить с
братоном, нетрудно было догадаться, что у Гаврика было важное дело.
незаметно моргал на Петю и продолжал как ни в чем не бывало беседу.
отрываясь следил за движением громадных ножниц, режущих толстый цинк, как
бумагу.
посреди двора вокруг паяльщика, наблюдая его волшебное искусство. Но там был
незнакомый человек, гастролер, фокусник на сцене: быстро и ловко сделал свое
дело - запаял чайник, перекинул через плечо свернутые в трубку обрезки
жести, подхватил жаровню и пошел себе со двора, крича: "Па-ять,
па-а-ачи-нять!.. "
дома, для избранных. В любой момент можно было спросить у него: "Послушайте,
что это у вас здесь в железной коробочке - кислота, что ли?!" - и не
нарваться на грубый ответ: "Иди, мальчик, откуда пришел. Не мешай человеку
паять". Это совсем другое дело.
большому мальчику. Вероятно, он так бы никогда и не отошел от стола, если бы