тебя; наш дом - твой дом.
говорили нам.
успокоившись до конца. Варбутт повел головой в сторону Байклина. Тот
осушил свою кружку и промолвил с кривой усмешкой:
чего отвернулся от Ривена и начал, уставившись в пол и вертя в руках
пустую кружку:
истории, им придуманные, на бумаге, чтобы люди потом могли их прочесть. В
его мире так много людей, что там невозможно ходить по свету, как это
делают наши Сказители, и рассказывать людям истории в обмен на еду или
ночлег, или чтобы снискать благосклонность властителя. Он пишет их на
бумаге, и уже так, на бумаге, они расходятся по свету, - ибо в том мире
бумага дешевая и ее много, - так люди их и узнают, а он сам сидит дома и
сочиняет истории.
Мингниш. Он все описал так, как есть: Горы и Долы, море и города. Он знает
про Снежных Исполинов и гриффешей, про стражей и мирканов. И про нас тоже
знает. Мы все есть там, в его книгах. Там рассказано про то, как Мертах
меняет свой облик, и про ратагановы пьяные дебоши... - Услышав это, гигант
засмеялся.
истории родились у него в голове. - Байклин вновь посерьезнел и покачал
головой. - Но есть и еще кое-что. Мы все уже знаем, когда и как открылась
та первая Дверь; и как это связано с известным событием из жизни
Сказителя. И мы также знаем, что после этого стало с Мингнишем - холод и
хищные горные твари. А теперь на минутку задумайтесь вот над чем. Была
оттепель. Снег начал таять. Когда, Ратаган?
растаял он как-то слишком уж быстро. Неестественно быстро. Так же, как и
появился, - буквально за день.
начали свой путь по берегу.
направился к нам, зима отступила от Мингниша... первая передышка, которую
эта земля получила за восемь месяцев, с тех самых пор, как погибла твоя
жена, там, на Острове. Это ты, Майкл Ривен, твое подсознание, твои
переживания управляют судьбой нашего мира.
сказал свое веское слово. Это обыкновенное совпадение, возражали они. Не
может целый мир так зависеть от одного человека, тем более, что он этого и
не подозревает. Наконец, Ривену надоело.
общий шум.
бродит здесь, снова живая. Можешь ты объяснить это, Байклин!
когда Ривен взглянул на него, он увидел, что глаза его невысокого
худощавого провожатого стали вдруг ярко-желтыми и заблестели в сумрачном
свете уходящего дня, который струился косыми лучами сквозь высокие окна.
похоже, ходит по кругу, кусая собственный хвост.
морщинах его лица собирались тени. Снаружи медленно догорал свет дня. С
холмов на востоке уже спускалась ночь.
- Остальные могут идти. Дворецкий проводит вас. Сегодня вы все будете
спать здесь.
был не в своей тарелке; слова Байклина отдавались навязчивым эхом в его
сознании. Мертах взял Ратагана под руку и помог ему выйти из зала. Ривен
поплелся следом. Ему очень хотелось остаться, продолжить разговор и, может
быть, выудить хоть какой-то смысл из всего этого безумия; но он здесь
чужой. Посторонний. Не ему вмешиваться в их жизнь. И все-таки, если
предположение Байклина верно, он, Ривен, убивает этот мир.
8
добродушным лицом. В том сне наяву, который пригрезился Ривену в Бичфилде,
Гвион был одиноким трактирщиком, - держал постоялый двор. Второстепенный
персонаж одной из ривеновых книг. В этом же мире, однако, у него была
жена, Игельда, властная женщина с бронзовой кожей, копной медных волос,
которые она закручивала на затылке, и дородной фигурой матроны. Она лишь
один раз снисходительно взглянула на Ривена, уперев руки в бока, - тот
почувствовал себя точно школьник, уличенный в проделке, - и поручила
супругу проводить Ривена в самую тихую комнату, потому что "у бедняги
такой вид, будто он сейчас грохнется на пол". Гвион молча повиновался,
застенчиво улыбаясь, - точно так же он улыбался и в той давешней грезе. По
пути в комнату Ривен, не стесняясь, разглядывал дворецкого почти так же
пристально, как все здесь пялились на него.
выходящую окнами на север. Каменные стены ее были обшиты деревянными
панелями. Кровать застелена ярким покрывалом, на столе не было свободного
места: лохань с теплой водой, большой кувшин пива и кружка, тарелка со
свежими фруктами. На покрывале лежала смена одежды. После ночей,
проведенных в горах под открытым небом, непритязательное убранство комнаты
показалось Ривену роскошным.
оставил на небе лишь оранжевый елец; в комнате становилось сумрачно.
Предполагалось, вероятно, что он должен лечь спать вместе с солнцем,
рассеянно подумал Ривен, как вдруг в дверь постучали, и в комнату вошел
Гвион с двумя деревянными подсвечниками и несколькими восковыми свечами.
скороговоркой. - Прошу прощения. Куда это годится? Чтобы гости сидели в
потемках. Что ж вы о нас-то подумаете?! - Он расставил свечи в канделябры,
достал кремень с кресалом и какую-то железную коробочку. - Ну вот. - Он
покосился на Ривена, который угрюмо потягивал пиво. - Еще что-нибудь нужно
вам, сударь? Я, признаюсь, немного растерян: не знаю, что может
понадобиться иноземному рыцарю.
ночи, сударь.
уже зажигаться в окнах Дола, - точки, сверкающие в темноте, словно
самоцветы во тьме штольни. В комнате сгустился сумрак. Ривен налил себе
еще пива. Что ему сейчас нужно, - так это помыться как следует и сменить
носки, но теперь, когда все это доступно, можно было и потянуть время.
Слишком о многом ему надо было подумать, - мысли неслись в голове, точно
песчинки в суматошном потоке, - и Ривену хотелось сначала разобраться хотя
бы с какой-то частью возникших вопросов.
потом разделся. Его ноги невыносимо устали и просили ухода. Но Ривен тянул
- был рад занять себя переживанием только физической боли, приятным
ощущением пива в желудке, предвкушением мягкой постели. Ему хотелось
отключиться на время, вообще ни о чем не думать, наблюдая, как темнота
наполняет комнату.
удовольствием поплескался в ней и оттер себя с головы до ног. Потом, то и
дело откидывая со лба мокрые волосы, чтобы не лезли в глаза, рассмотрел
одежду, которую оставили для него на кровати. Было у Ривена подозрение,
что это одежда Байклина, - у них со Смуглым почти одинаковые фигуры.
Брюки, вроде бы из замши, льняная рубаха без воротника и с широченными
рукавами. Он оделся и решил зажечь свечи. В жестяной коробочке он
обнаружил обрезки лоскутков, судя по слабому запаху - пропитанные каким-то
горючим веществом, и осторожно высек кремнем искру. Лоскуток загорелся
мгновенно, Ривен зажег свечу и, погасив лоскуток, закрыл крышку коробки.
сам. Ривен зажег три свечи, расставил их по разным концам комнаты и
улегся, не забыв пододвинуть поближе к себе кувшин с пивом.
дверь. Ривен вздрогнул, пробудившись, вскочил с постели и распахнул дверь.
На пороге стояли, сжимая бутылки и стаканы, Мертах с Ратаганом.
твою первую ночь в Рориме Раларта, - сказал Мертах, когда Ривен
посторонился, впуская их. Флейта с Барабаном бесшумно проскользнули следом
Акунин Борис
Мурич Виктор
Перумов Ник
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Майер Стефани