завален холстами. Я набрал их по своему мягкосердечию, а теперь этот хлам
совестно даже выбрасывать на помойку.
и Буден, и Дега.
Значит, вы собираетесь выставить этот большой холст в Салоне, где вокруг
"его будут собираться толпы народа? Слава и деньги придут к вам на будущей
неделе? Бред!
картины.
лицо юноши. Так много, много лиц прошло перед торговцем красками за эти
тридцать лет, что они уже стерлись в его памяти. Кампо, человека от
природы флегматичного, расшевелить было не так-то легко, а с возрастом он
еще больше зачерствел. Но случалось, хотя и редко, что какие-то нотки в
голосе, какие-то черточки в лице попавшего в нужду художника, какой-то
внутренний скрытый огонь, которому трудно противостоять, - вроде как у
этого маленького чудака-англичанина - оказывали вдруг свое действие на
Кампо. Он призадумался, затем соскочил с ящика и, ворча, принялся шарить
по полкам. Когда на прилавке перед Стефеном появилось то, что он просил, -
кусок хорошего плотного холста - на секунду наступило молчание.
обшлагом синей куртки.
остальное мне наплевать.
прилавка, у которого стоял Стефен.
жалкую мазню.
торговец сунул картины под прилавок.
лучшее из всего, что я когда-либо написал.
- Мое почтение, мсье. Желаю удачи.
отправился в велосипедную мастерскую на улицу Бьевр. Пока все складывалось
удачно, но по мере приближения к частному предприятию мсье Бертело
уверенность стала покидать Стефена. Он волновался, неясные предчувствия
заставляли учащенно биться его сердце. В последние месяцы он часто думал
об Эмми. Воспоминание о нескольких коротких мгновениях, проведенных с нею
в узком темном коридоре, упорно, настойчиво возвращалось и тревожило его.
красным гоночным велосипедом, сверкавшим никелем и позолотой. У Стефена
захолонуло сердце, когда он ее увидел. Услыхав его шаги, она подняла
голову, без всякого удивления ответила на его приветствие и снова
принялась смазывать втулки. У Стефена опять нелепо заколотилось сердце, но
по прежним встречам с нею он уже слишком хорошо знал ее характер и
воздержался от всяких проявлений обуревавших его чувств.
прядь волос со лба. - Так ты вернулся в Париж?
любопытство, и сейчас он без труда достиг цели - ее любопытство было
задето.
могут принять участие все художники, еще ни разу не выставлявшиеся в
Салоне. Я думаю попытать счастья. - И, видя, что она равнодушно
отвернулась, он поспешно добавил: - Поэтому я и пришел сюда. Я хочу, чтобы
ты позировала мне.
изменилось. - Ты хочешь написать мой портрет?
не плохо. Все лучшие полотна выставят в "Оранжери". Тебя, конечно, сразу
узнают.
Стефена взглядом, словно оценивая его способности.
было похоже?
она вспомнила что-то. - Но ведь в следующем месяце я уезжаю в турне.
каждый день. А детали отработать я могу и без тебя, когда ты уедешь.
- Не все ли мне равно, в конце-то концов. Меня от этого не убудет, я
полагаю.
только в том, что он давно, с первого дня знакомства, мечтал написать ее,
но она к тому же как нельзя лучше подходила к той теме, которая сейчас
целиком завладела его воображением. Он поспешно дал девушке свой новый
адрес, попросил ее прийти к десяти часам утра - в черном свитере и
плиссированной юбке - и поскорее распростился с нею, боясь, как бы она не
передумала.
успехами и только тут вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего вечера,
когда шофер попутной машины поделился с ним бутербродом. Голод поразил его
внезапно, как удар грома. Он нырнул в первую попавшуюся лавчонку и купил
небольшую булку и кусок колбасы. Но стоять на месте он не мог. В
сгущающихся сумерках он побрел мимо Ботанического сада, покусывая
хрустящую булочку и сочную колбасу в оболочке нежного белого сала. Как
вкусно! Он чувствовал себя свободным, счастливым и необычайно
взволнованным.
6
мольберт и стал ждать Эмми, сгорая от нетерпения. Она опоздала на двадцать
минут.
жалкую конуру - голые дощатые половицы, колченогий плетеный стул и
провисшую складную кровать. Потом перевела холодный, безжалостный взгляд
на Стефена.
Здесь негде даже повесить жакет.
художника. Только дай мне написать тебя, и ты об этом не пожалеешь.
пожав плечами, вошла в комнату, позволила Стефену снять с нее жакет и
подвести ее к окну.
начал набрасывать композицию, которая теперь всецело завладела им. Так как
по условиям конкурса сюжет должен быть "классическим", Стефен взял за
основу аллегорию на античную тему, хотя и в современной интерпретации:
картина должна была называться "Цирцея и влюбленные". Возможно ли, что
нелепая история с мадам Крюшо, отложившись где-то в подсознании, послужила
той искрой, которая воспламенила мозг Стефена, озарив его этим странным
видением! Причудливые символические образы реяли перед его мысленным
взором, держа в плену все его чувства. Сладострастие вступало в борьбу с
добродетелью, и похоть принимала форму крадущихся, подстерегающих свою
добычу зверей... Все это пока еще было похоже на сон, на мираж, однако в
таинственных глубинах сознания он ощущал силы, способные воплотить это
видение в жизнь.
насторожиться, и он побоялся задерживать ее слишком долго. В полдень он
сказал ей, что, пожалуй, на сегодня хватит. Она тотчас подошла к холсту,
на котором он углем сделал уже довольно отчетливый набросок с нее во весь
рост. Хмурое выражение сбежало с ее лица, угрюмый взгляд просветлел, когда
Русанов Владислав
Конюшевский Владислав
Андреев Николай
Березин Федор
Афанасьев Роман
Белов Вольф