человека.
думали, что он спасен. Я вас видеть больше не хочу.
беря какую-нибудь вещицу, то снова кладя ее на место.
Дьюти вышли из-за угла и медленно побрели по аллее. Он весь съежился и
сгорбился; одной рукой он по-прежнему обнимал жену за плечи и,
поддерживая, вел ее по аллее, беспомощно поникшую и ослепшую от слез.
отдыха для сестер. Как я и предполагал, сестра Пик была там одна. Она
сидела в удобном кресле перед ярким огнем; глаза ее были красны, но по
лицу было видно, что на душе у нее полегчало, словно, "выплакавшись", она
решила, что худшее уже позади. Она только что покончила с завтраком,
который ела довольно рано, прежде чем отправиться ко сну, и я заметил на
ее тарелке две тщательно обглоданные косточки от отбивных.
тут - жрать, пить, греться у огня - после того, что вы натворили?! Неужели
вы не понимаете, что ваш эгоизм и ваше легкомыслие стоили этому
несчастному мальчику жизни? Это вы, вы, проклятая гнилушка, виноваты в
том, что он лежит сейчас мертвый!
кресла и, попятившись, забилась в угол. Я последовал за ней, схватил ее за
плечи и тряхнул так, что у нее зубы застучали от испуга.
Если только вы здесь останетесь, я уж позабочусь о том, чтоб вам дали
хорошую взбучку. Да вас бы надо повесить за то, что вы наделали. Вспомните
об этом в следующий раз, когда вам вздумается оставить больного, чтоб
попить чайку.
вся дрожа, она лишь смотрела на меня своими блестящими зелеными глазами.
сознавал, что моя вспышка была напрасной и глупой. Однако до какой степени
глупой - я понял лишь несколько позже.
10
мисс Траджен с самым дружелюбным видом достала письмо. Та ночь, когда я
делал трахеотомию, положила конец нашей ссоре. Она больше не старалась
меня "осадить", и я готов был поклясться, что она честно и с доверием
относится ко мне. Больше того, мне даже начало казаться, что она, сама
того не желая, почувствовала ко мне симпатию.
инспекционным визитом.
протянула мне.
Мастерс, Хоун и Глог. Но уж очень они разные. В этом году они приезжают
что-то раньше обычного.
больнице. - Она искоса взглянула на меня. - Вы можете не волноваться. Весь
удар я принимаю на себя.
все еще было подавленное, я никак не мог забыть случившееся и лишь недавно
снова взялся за свою работу. За это время я не получил от Джин ни строчки,
а два письма, которые я написал ей, вернулись ко мне обратно адресованные
чьей-то незнакомой рукой. Весь день я смутно ощущал атмосферу
приготовлений в доме: по коридорам с тряпками и метелками сновали люди, на
безукоризненно чистые полы и стены наводился последний глянец. В моей
комнате на буфете выстроились в ряд графины с вином; затем был раздвинут
стол, в центре его поставили цветы и стали накрывать для солидного
угощения.
после нескольких минут разговоров и смеха в вестибюле, сияя улыбкой,
появилась начальница в своем лучшем форменном платье, а за нею - члены
комиссии.
Глог.
хитринки поблескивали, точно мы все время были с ней в наилучших
отношениях и жили на редкость дружно, - и тут же начала наливать гостям в
бокалы виски, что они, преисполнившись сознания собственного достоинства и
важности возложенной на них миссии, приняли как должное.
на вид человек лет пятидесяти, с суровым, обветренным лицом, глубоко
запавшими глазами и громким резким голосом, какой обычно бывает у людей,
привыкших отдавать приказания на воздухе. С виду он смахивал на старшего
десятника, да и в самом деле был, как я позже выяснил, подрядчиком
строительных работ в близлежащем городке Прентоне. Он молча потягивал
виски, слушая нескончаемую болтовню начальницы, и задумчиво поглядывал на
меня поверх своего бокала.
аккуратный толстячок с нафабренными усами, в слишком узком для него синем
костюме и гетрах. Он был суетлив и страдал чрезмерной болтливостью, но
держался, несмотря на торгашеские замашки, вполне пристойно.
человека, как работа на благо ближнего в больничном Опекунском совете. На
это, конечно, нужно время, а время в наши дни - это деньги, особенно если
имеешь собственное дельце - у меня ведь торговля мануфактурой и обивочными
тканями, - но как посмотришь, сколько ты приносишь добра... Благодарю вас,
сударыня, я, собственно, не возражаю. Каков хозяин, таков и работничек.
Отличное виски, любопытно только, во что оно нам обходится... А как это
интересно, доктор: вы и представить себе не можете, сколько я теперь знаю
по медицине. Совсем на днях жена показывает мне нашего меньшого - такой
красавчик парень, хоть мне и не пристало это говорить, - сыпь у него
появилась; я велел ей не волноваться, потому как это, знаете ли, от дурной
крови. Ну, Альберт, сказала она, хоть ты мне и муж, а я должна тебя
похвалить: во всех лихорадках разбираешься, совсем точно доктор стал! Я
вам оставлю свою карточку. - Он вытащил из верхнего кармашка жилета свою
карточку и потихоньку сунул мне ее в руку. - Как видите, я занимаюсь
немножко и похоронными делами. Неплохо все-таки быть наготове, если у
кого-нибудь из убитых горем родственничков ваших состоятельных пациентов
возникнет вдруг во мне нужда. Дело у нас поставлено солидно, доктор. И
цена вполне умеренная.
среднего возраста, с колючими глазами молчал как рыба; однако, наклонив
голову набок, он с таким видом прислушивался к разговору, точно не хотел
упустить ни слова, и лишь время от времени нехотя, как бы в знак согласия
со своими коллегами, издавал какое-то восклицание.
надеюсь, вы приехали с хорошим аппетитом. Не сесть ли нам за стол?
предвкушали это ежегодное бесплатное угощение, и, если не считать плоских
шуточек, которые мистер Мастерс, восседавший во главе стола, то и дело
отпускал, большая часть трапезы прошла под лязг ножей и вилок и
размеренное чавканье жующих ртов.
гости поглощали пищу, постепенно начала слабеть, и скоро они совсем сдали.
Посидев еще некоторое время за столом, мистер Мастерс отодвинул стул и
поднялся, с деловитым видом стряхивая крошки с жилета.
вместе с вами. И доктором.
начался обход, и вскоре я заметил по взволнованному виду и слегка
покрасневшим щекам начальницы, что это для нее куда мучительнее, чем ей
хотелось бы показать.
контору, прачечную и кухню, где мистер Глог, в частности, выказал
удивительный талант по части обследования шкафов, заглядывания во всякие
темные уголки и приподымания крышек с горшков и сковородок, дабы выяснить,
как пахнет ужин, приготовляемый для персонала больницы.
предметом внимания комиссии, и начался медленный, поистине королевский
обход. Исполненный решимости ничего не упустить, Глог всюду совал свой нос
- даже заглядывал под кровати в поисках недозволенной пыли. Раз он отстал,
проверяя состояние уборной в отделении "Б", но вскоре нагнал нас с видом
человека, потерпевшего поражение: все оказалось в полном порядке. Не менее
дотошен был и Мастерс: он взялся за больных и хриплым шепотом,
разносившимся по всей комнате, спрашивал каждого, нет ли жалоб. А Хоун тем
временем решил позондировать персонал, особенно младших сестер,
расспрашивая со слащавой фамильярностью об их здоровье и привычках. Вдруг