у меня есть паспорт!
обед, потом зайдете ко мне в палатку, там и поговорим. Вам, вероятно,
хотелось бы решить в принципе этот вопрос до возвращения Светланы Ивановны?
звала на обед. Из раскопа бодро полезли "лошадиные силы", показалась
бандитская борода Витеньки Мамая - голого по пояс, в джинсах с клеймом на
заду и в сомбреро набекрень.
площадке. - А то не останется!
при мысли о предстоящем разговоре с командором. Командор сам по себе был не
так уж страшен, разве только немного суховат, - впрочем, может быть, это
только так казалось по контрасту с неуемным гаерством Мамая, - но от этого
разговора так много зависело, что она сидела за столом сама не своя.
может, вам вообще нельзя быть на солнце?
бы уговаривать сразу двоих, а на это может не хватить ни настойчивости, ни
аргументов. Вот если бы к моменту возвращения Светки у нее было бы уже
принципиальное согласие командора... Она украдкой посмотрела на него,
сидящего на другом конце стола, и вдруг прямо столкнулась с его взглядом -
внимательным, словно изучающим. Ей панически захотелось провалиться,
исчезнуть, вообще перестать быть. "Как я пойду к нему?" - подумала она с
отчаянием.
уже нельзя, и Ника поплелась к командорской палатке, совершенно не
представляя себе, что будет говорить и какими доводами подкрепит свою
просьбу, чтобы она не показалась бессмысленной и несерьезной.
бумаги какие-то бесформенные плоские комки, коряво обросшие ржавчиной.
Палатку, одно полотнище которой было поднято с северной стороны, приятно
продувало ветром, и угол бумажного листа на столе все время шевелился,
словно пытаясь приподняться и улететь.
алюминиевых трубок, обтянутых брезентом. - Я сейчас, одну минутку.
их так и эдак, словно решая головоломку; потом осторожно, взяв за углы,
передвинул лист с ними на край стола и, положив перед собой переплетенные
пальцами кисти рук, посмотрел на Нику - опять так же в упор и изучающе, как
за столом во время обеда.
побыть где-то, где тихо и где можно... ну, просто сидеть, думать... никуда
не спешить...
прикажете с вами делать? Давать провожатого До Москвы?
каком-нибудь кружке? Или просто начитались Керама?
помню автора, тоже немец, по-моему...
тоже раскопаем какое-нибудь восьмое чудо света.
бы сейчас сказать что угодно... что с детства увлекалась археологией и все
такое. Но я не хочу врать. Эти книжки... мне их было интересно читать, и
только. А здесь мне нравится. Я, конечно, понимаю, что это не такие уж
важные раскопки... ну, наверное, работать в Египте, или в Мексике
где-нибудь, или в Ираке - это ведь, наверное, интереснее, чем раскапывать
такие вот маленькие городища, как здесь...
что настоящий археолог испытывает одинаковое волнение, какой бы важности
объект он ни вскрывал... если относиться к делу серьезно. Однако мы
отклонились. Почему вы вдруг решили не продолжать путешествие вместе с
сестрой? Вы поссорились в пути?
остаться в другом месте при возможности?
такая манера проводить время. Я люблю, чтобы было тихо... А у них наоборот -
чем больше шума, тем им интереснее. Я ведь знаю, они и на Кавказе
остановятся где-нибудь в самом шумном месте... чтобы побольше народу, чтобы
можно было играть в волейбол и все такое...
не так уж тихо, в этом вы могли убедиться.
беспомощно пожала плечами. - Я не знаю, как это объяснить... У вас тут все
иначе. У вас и работа какая-то... другая. Задумчивая, что ли...
Игнатьев. - Ваши физики, они что ж, не думают?
думает, но это совсем другое. Этого я совершенно не могу себе представить,
понимаете? А вам здесь приходится думать... очень по-человечески. Нужно
посидеть вот так с закрытыми глазами - правда? - и попытаться себе
представить, как это все было... здесь, на этом самом месте, только
давно-давно...
девушки, то на обломки ржавчины, разложенные на листе белой бумаги. Перед
ним были две загадки, очень разного возраста - одной шестнадцать, другой две
тысячи триста. Да, вероятно, это пятый-четвертый века. Но неужели железо...
Любопытно, что покажет металлографический анализ. А девочка говорит ужасно
путано, - что, их там, в школах теперешних, не учат связно излагать мысли,
что ли? - но она, безусловно, искренна. В сущности, нет никаких препятствий
к тому, чтобы взять ее на время в отряд. Раз уж ей так этого хочется.
голос, который она все время словно сдерживала, стараясь говорить негромко,
- слушал и думал о том, что удовлетворить ее просьбу можно, но лучше бы она
с этой просьбой к нему не обращалась. Если бы этой не любящей шума девочке с
серыми глазами и древнеегипетской прической вообще не пришло в голову
остаться поработать в отряде - было бы куда лучше. Спокойнее, во всяком
случае. Намного спокойнее.
снова покраснела, сообразив, что сказала глупость: как будто можно перейти
осенью!
краской до самых ушей. И вот еще что странное было в ее манере
разговаривать: то, что она все время понижала голос, словно сдерживая его,
придавало ему особую доверительную интонацию. Что бы эта девочка ни
говорила, она говорила так, словно делилась тайной.
нужно подумать.
библиотеке", - я пробовала почитать, но мне показалась как-то... скучно или
трудно, я даже не знаю...
приблизительно знаете?
исторических событий?
было?
банкир... ой, ну как же его... который знал много языков...
только история, литература... Я даже один раз начала читать Тацита, но тоже
не осилила.
Корнелий Тацит. Ну хорошо, можете поработать с нами этот месяц, если хотите.