и Робер. Теперь же ее сияющая, широкая улыбка обнажала вставную челюсть.
Должно быть, она шла быстро, и едкий запах, который она распространяла
вокруг, победоносно боролся с запахом, исходившим от тумбочки с доской из
красного мрамора. Я попросил ее распахнуть настежь окно. Она выполнила
просьбу, затем подсела ко мне и, опять подарив меня улыбкой, сообщила,
что, раз я поправился, то Роб ер всецело в моем распоряжении для "того
самого дела". Завтра, в субботу, он как раз будет свободен с двенадцати
часов дня. Я напомнил ей, что по субботам банки после двенадцати не
работают. Тогда она сказала, что Робер отпросится в понедельник с утра.
Его, конечно, отпустят. Да, впрочем, теперь ему нечего и считаться с
хозяевами.
не следует бросать сейчас работу, надо подождать еще несколько недель.
Прощаясь со мной, она пообещала навестить меня завтра вместе с сыном, но я
попросил, чтобы Робер пришел один: сказал, что мне хочется немножко
побеседовать с ним, получше узнать его... Бедная дурочка не могла скрыть
свое беспокойство: она, конечно, боялась, как бы сын не выдал себя. Но
когда я говорю внушительным тоном и смотрю внушительным взглядом, никому и
в голову не придет ослушаться меня. А ведь наверняка она сама убедила
Робера пойти на сговор с моими детьми; я слишком хорошо знаю эту
кислятину, этого труса, который боится всего на свете, и прекрасно могу
себе представить, в какое смятение должен был привести его подобный
замысел.
ясно, что его муки превзошли все мои предположения. Веки у него
покраснели, опухли, - очевидно, он совсем лишился сна; бегающие глазки не
смели смотреть на меня. Я его усадил, выразил беспокойство по поводу его
болезненного вида, словом, был с ним очень ласков, почти нежен. С
мастерским, адвокатским красноречием я принялся рисовать картину
открывающейся перед ним райской жизни. Я куплю на его имя в Сен-Жермене
дом с парком в десять гектаров. В доме все до единой комнаты будут
обставлены старинной мебелью. В парке - пруд; а в нем - прекрасная рыба;
во дворе - гараж на четыре автомобиля. Я придумывал и расписывал все новые
и новые соблазны. Когда я заговорил об автомобиле и предложил купить
машину лучшей американской марки, я увидел, что его терзают жестокие муки.
Очевидно, он обязался не принимать от меня при жизни ни гроша.
подпишете сами. Я уже отложил и передам вам в понедельник некоторое
количество ценных бумаг, - они обеспечат вам годовой доход в сотню тысяч
франков. При такой ренте можно жить спокойно в ожидании лучшего. Но
большая часть моего состояния находится в Амстердаме. На будущей неделе мы
с вами туда съездим и сделаем необходимые распоряжения... Что с вами,
Робер?
неприятно... Я не хочу обирать вас. Пожалуйста, не настаивайте, мне тяжело
слушать.
руки, и грыз себе ногти. Я пристально смотрел на него, а ведь моих глаз
боялись в суде и адвокаты противной стороны и их подзащитные; когда я
выступал на стороне истца, я не сводил глаз с ответчика, сверлил взглядом
свою жертву - человека, сидевшего на скамье подсудимых, и случалось, он,
не выдержав моего пронизывающего взгляда, падал без чувств на руки
жандармов.
было бы ужасно последние дни жизни посвятить такому убогому существу. Я не
испытывал ненависти к нему. Я решил отбросить его, не причинив ему вреда.
Но я не мог отказать себе в удовольствии еще немного поиздеваться над ним.
решили подождать моей смерти. Но я не приму такой жертвы. В понедельник вы
получите все, что я обещал, а в конце недели я переведу на ваше имя
большую часть своего состояния (он замахал руками, забормотал). Что это
значит? Или берите, или поставим на всем крест, - сухо добавил я.
хотел, конечно, выгадать время, чтобы написать в Бордо и получить оттуда
указания. Идиот несчастный!
ведете.
- взгляд у меня суровее, чем я сам. Робер пролепетал чуть слышно:
его. - А почему ты не можешь выдержать моего взгляда?
находят те самые слова и жесты, которые привлекают все сердца. А я
настолько привык вызывать во всех ненависть и страх, что у меня и глаза, и
брови, и голос, и смех покорно становятся пособниками этого грозного дара,
порою даже помимо моей воли. Так было и тут: я хотел, чтобы взгляд мой
выражал снисходительность, а несчастный малый корчился от ужаса. Я
рассмеялся, а мой смех показался ему зловещим. И, наконец, - так выстрелом
в упор добивают затравленного зверя, - я вдруг спросил:
презрение, а не милостивая насмешка. Он пробормотал: "Кто предложил?" - и
вскинул на меня глаза, полные почти благоговейного ужаса.
да, худой и толстый!
ее, но ведь как-то не сразу решишься раздавить каблуком сороконожку.
вину на свою мать.
предложили. Миллион? Пятьсот тысяч? Меньше? Не может быть! Триста тысяч?
Двести?
соблазнила, это надежнее. Двенадцать тысяч франков в год.
вы сейчас же захотите все положить на мое имя. А теперь уже поздно... Ну
да, они могли бы притянуть меня к суду... Разве только вот скрыть от
них... Ах, какой же я дурак! Вот мне и наказание...
минуту; одна его рука беспомощно свесилась, огромная красная рука,
налившаяся кровью.
его. Потом подошел к окну и, не оборачиваясь, сказал:
франков. Я немедленно дам распоряжение, чтоб эта рента выплачивалась вам
пожизненно. В случае чего, рента будет перенесена на имя вашей матери. Моя
семья, разумеется, не должна знать, что мне все известно о заговоре в
церкви Сен-Жермен-де-Пре. (Тут он вздрогнул.) Я думаю, совершенно излишне
предупреждать вас, что, стоит вам проболтаться, - вы все потеряете. Хотите
получить прощение - держите меня в курсе всех козней против меня.
обошлось бы предательство. Я Дал ему понять, что не желаю больше видеть ни
его самого, ни его мамашу. Письма пусть адресуют мне до востребования все
в то же почтовое отделение.
преувеличенные изъявления благодарности и поток обещаний. Он несомненно
был потрясен: какое-то сказочное божество, намерения коего непостижимы,
божество, коему он изменил, возносило его в небеса, низвергало в бездну,
снова подхватывало... У него замирало сердце; он закрывал глаза, он всему
покорялся... Изогнув спину, прижав уши, шелудивый пес ползком уносил
кость, которую я ему бросил. Вдруг он спохватился и спросил, как и через
кого он будет получать обещанную ренту.
ответил я. - Остальное вас не касается.
страховой полис или пожизненная рента... что-нибудь такое... Через
солидное страховое общество... Так мне было бы спокойнее, я бы не
расстраивался...
17
лакированных деревянных завитушек, лежавшие в бронзовой корзиночке.
меня не оставляло ощущение, что он существует. Где-то есть у меня сын,
зачатый мною, я найду его, если захочу, и, может быть, он станет моим
Нортон Андрэ
Василенко Иван
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Маккэфри Энн