Ямсовея, Юбилейного.
немой пустырь, к которому лежит, но уже никого не ведет, стометровая
грунтовка, все еще примыкающая к автостраде между Пангодами и Головной
компрессорной станцией. Михнев ездит по этой бетонке каждый день на
служебном "уазике". Уже другой масштаб забот, производственных и бытовых --
на Михневе "висит" почти половина Пангод, огромный жилой фонд, целые
микрорайоны. Но... проезжая мимо знакомого поворота, Михнев, когда вольно,
когда невольно, выхватывает взглядом кусок пустыря, в нем -- фрагмент
прошлого, эпизод молодости, частица души...
БУДЕМ ЗАСЫПАТЬ БОЛОТО
подвигло поменять Хмельницкую область солнечной Украины на Крайний Север,
объясняет: один сын уже был, нужно было второго заводить, а денег не
хватало...
выполняемых работ, и по размерам площади -- занимает половину "промзоны"
поселка. База, в задачи которой изначально входила комплектация ремонтных
работ на месторождении, со временем превратилась в крупнейшую службу,
которая "получает, сохраняет и выдает" практически все грузы для нужд
Медвежьего и Пангод.
Надымснабкомплект, на материке работал механиком. В Пангодах начинал со
строительства объектов электрохимзащиты, затем ушел в "большое" снабжение:
инженер БПТОиК, начальник отдела, главный инженер, директор. За материальной
сутью, частью которой, как может показаться, стал он сам (склады, ангары,
штабеля, рулоны...), просматривается обыкновенная человечность.
расположенный внутри приличный по площади елово-лиственный участок --
сохранившийся клочок некогда покоренной межболотной небуйной лесной полосы.
Вокруг стояли серые склады, лежало кучами и штабелями коричневое железо,
рядом через дорогу покоилось весеннее, уже оттаявшее, ржавое болото.
этого жаловался Гречанюк, и спросил, есть ли в планах решение
территориальной проблемы за счет зеленого участка. Ведь "слизнуть" мощной
японской техникой чахлую приполярную растительность легче, чем засыпать даже
маленькое болотце.
болото.
ТРУДНЫЙ СЛУЧАЙ
прикрывала ладонью смеющиеся губы, а другой рукой касалась плеча юноши,
стараясь повернуть его лицом к фонарям. -- Ну, помните -- трудный случай
был?!...
не помнила. Странная! "Трудный случай!.." Счастливая -- потому наивная. Надо
же -- лицом поворачивает!.. Парню чуть за двадцать. Семьдесят пятый --
семьдесят шестой год. Значит эти двое, мать и сын, -- из ее первых
пациентов.
совсем юную, в бане или в магазине.
население. Нет рядом ни мам, ни бабушек. Собралась иная новоиспеченная
северянка матерью стать, процесс идет, а она и в ус не дует -- в
Консультацию не спешит. Фаине приходилось самой выявлять клиенток на их
ранней стадии. Конечно, баня -- лучшее для этого место! Подходила, шепотом,
но запросто (самой было немногим за двадцать) говорила: а ты ведь,
голубушка, в положении, завтра приходи, жду. Днем не сможешь -- вечером, я
задержусь. Как где? -- там же, в четырнадцатом.
занимала поселковая амбулатория. А еще в двух проживал медперсонал. Этот
"медицинский" дом до начала восьмидесятых был единственным оплотом
здравоохранения поселка с набором простых медицинских услуг, возможных для
того времени.
общежитиях, балках. Никто не настраивал Фаину брать на себя "нештатное"
бремя ответственности за беспечных девчонок, не заставлял утруждаться
розыском беременных женщин, уговорами. Казалось бы, чего проще: получи то,
что есть, "отконсультируй" положенный период и отправь рожать в Надым или на
"землю". Ведь в большинстве случаев по такой схеме все и происходило --
вплоть до 1986 года, когда открылась настоящая больница с родильным
отделением. Но, конечно, во все времена рожали и в Пангодах ("родить --
нельзя погодить") -- в амбулатории, на квартире и даже на борту вертолета...
поселковой "нахаловки"?... Та, которая была на четвертом месяце и пила
горстями какие-то таблетки, чтобы, как она объясняла, избавится от сыночка.
История банальная: после свадьбы муж уехал на Север, в Пангоды, через год
вызвал к себе жену. Сначала все складывалось нормально, но, видно, год
разлуки не прошел даром -- вскоре муж ушел в общежитие, к другой, оставив
бывшей жене вагончик. Та поздно обнаружила, что беременна. Помнится,
зареванная, с горящими глазами, приподнявшись с постели, она вцепилась в
локоть медсестры:
как и я, никому не будет нужен!.. Иначе!..
что в некоторых случаях только воля "со стороны" может отвести от человека
беду, вернуть в русло нормальной жизни. Она порой удивлялась, обнаруживая в
себе какую-то особую силу, которая появлялась в минуты чужой беспомощности,
беззащитности, -- от которой рождалась непоколебимая уверенность в
собственной правоте, и которую она, сама еще девчонка, спокойно внушала
"пациентам" -- людям, нуждающимся в помощи.
лежания на подушке волосам, и сказала:
тонкую, с синими прожилками руку, повернула ладонь к себе: -- Ну-у!.. Так у
тебя там дальше, вообще, счастье на счастье! Давай, я тебе погадаю, я
умею...
зажгли свечу и просто разговаривали, шутили, смеялись, -- у темного окошка,
на краю заснеженных Пангод...
ища в них подтверждения или отрицания возникшим предположениям. Она или не
она? В глазах человека, побывавшего на краю собственных возможностей,
заглянувшего за границу власти над собой, на всю жизнь остается характерный
след: у одних это необычный блеск, у других "сквозной" взгляд, у третьих
печально-ироничный прищур... Этот ее вывод о "зеркале души" явился плодом
первых лет труда в пангодинской амбулатории, когда ей, как и другим
медицинским специалистам, приходилось, кроме основных обязанностей,
выполнять функции фельдшера и врача скорой помощи.
работники -- от медсестер до главного врача -- принимали участие в
круглосуточных, точнее, круглонедельных дежурствах: целую семидневку один из
специалистов, днем и ночью, был "на стреме", в случае необходимости, больные
обращались по его месту жительства. Домашних телефонов пангодинская медицина
не имела, поэтому на дверях амбулатории висела табличка, на которой
указывались фамилия и домашний адрес медика. Имелся даже переходящий флаг
(на белом поле красные крест и полумесяц), который водружался на жилище --
балке или общежитии -- поселкового дежурного эскулапа.
"Годен для работ в условиях Крайнего Севера"), то подавляющее количество
вызовов "неотложки" было связано не с болезнями, а с несчастными случаями,
которые изредка приключались на производстве и довольно часто происходили в
быту.
земле, где сходятся лицевая и изнаночная стороны жизни, где естество
необычно обнажено, а суть, по прежнему, -- классически -- недосягаема. Где
трещат ровные швы, стянутые прочными "материковыми" нитками, -- а веществом,
казалось бы, сомнительной, "временной" основы навсегда скрепляются
несогласующиеся формы с безнадежно размочаленными краями.
медицинской практике случай, который потряс ее до глубины души. Некстати
этот фрагмент из прошлого был не из-за отсутствия своего логического места в
цепочке ее воспоминаний, а тем, что он встал перед ней картинкой, мешая
слушать женщину, понимать, что та сейчас говорит.
было срочно транспортировать "суицидника" в больницу. В таких случаях
вертолетным санрейсом больного отправляли в Надым. Но то ли "вертушки" не
было, то ли погода абсолютно не позволяла подняться в небо безотказным в
таких случаях пилотам "Ми-шек", -- пришлось грузить пациента на первый
Ильин Андрей
Мацумото Сэйте
Орловский Гай Юлий
Корнев Павел
Шилова Юлия
Маккэфри Энн