выйдет, вы получите тридцать шесть луидоров, - сказал Эжену какой-то
почтенный седой человек.
успевает он опомниться, как раздается крик изумления. Он выиграл, сам не
зная как.
выиграть таким способом нельзя.
франков и, попрежнему не смысля ничего в игре, поставил их на красное. Видя,
что он еще играет, все смотрят на него с завистью. Колесо крутится, он снова
в выигрыше, и банкомет кидает ему еще три тысячи шестьсот франков.
совет вам - уходите: поверьте мне, красное уже выходило восемь раз. Если вы
милосердны, отблагодарите за добрый совет и дайте что-нибудь на бедность
бывшему наполеоновскому префекту, который впал в крайнюю нужду.
сходит вниз с семью тысячами франков, так и не поняв, в чем суть игры, но
ошеломленный своим счастьем.
де Нусинген семь тысяч, когда захлопнулась дверца кареты.
страсти.
ваш взгляд, я богата, даже очень; у меня есть все или как будто бы есть все.
Так знайте, что господин де Нусинген не позволяет мне распорядиться ни одним
су: он оплачивает все расходы по дому, мой выезд, мои ложи, отпускает мне
жалкую сумму на туалеты, сознательно доводя меня до тайной нищеты. Я слишком
горда, чтобы выпрашивать. Я бы почитала себя последней тварью, если бы стала
платить за его деньги той ценой, какую он хочет с меня взять! Отчего же я,
имея семьсот тысяч франков, позволила себя ограбить? Из гордости, от
негодования. Мы еще так юны, так простодушны, когда начинаем супружескую
жизнь. Чтобы выпросить денег у мужа, мне довольно было одного слова, но я не
могла произнести его, я не решалась никогда заикнуться о деньгах, я тратила
собственные сбережения и то, что мне давал бедный отец, потом я стала
занимать. Брак - самое ужасное разочарованье в моей жизни, я не могу
говорить об этом с вами; достаточно вам знать, что я бы выбросилась из окна,
если бы мне пришлось жить с Нусингеном не на разных половинах. Когда же
оказалось необходимым сказать ему о моих долгах, долгах молодой женщины, о
тратах на дорогие украшения, на всякие другие прихоти (отец нас приучил не
знать ни в чем отказа), я очень мучилась; наконец набралась храбрости и
заявила ему о своих долгах. Разве у меня не было своего собственного
состояния? Нусинген вышел из себя, сказал, что я разорю его, наговорил мне
всяких мерзостей! Я была готова провалиться сквозь землю. Так как он забрал
мое приданое себе, он все же заплатил, но с той поры назначил мне на личные
мои расходы определенную сумму в месяц; я покорилась, чтобы иметь покой. А
потом мне захотелось польстить самолюбию одного известного вам человека.
Хотя он обманул меня, но я бы поступила дурно, не отдав справедливости
благородству его характера. И все же он со мной расстался недостойным
образом. Если мужчина отсыпал кучу золота женщине в дни ее нужды, он не
имеет права бросать такую женщину; он должен любить ее всегда! Вам двадцать
один год, у вас еще хорошая душа, вы молоды и чисты, вы спросите, как может
женщина брать от мужчины деньги? Боже мой, да разве не естественно делить
все с человеком, который дал нам счастье? Отдав друг другу все, можно ли
смущаться из-за какой-то частицы целого? Деньги начинают играть роль лишь с
той минуты, когда исчезло чувство. Если соединяешь свою судьбу с другим - то
не на всю ли жизнь? Какая женщина, веря, что она действительно любима,
предвидит впереди разлуку? Ведь вы клянетесь нам в любви навеки, так
допустимы ли при этом какие-то свои особые, другие интересы? Вы не
представляете себе, что выстрадала я сегодня, когда муж мой отказался
наотрез дать мне шесть тысяч, а он столько же дает каждый месяц оперной
плясунье, своей любовнице! Я хотела покончить с собой. Самые безрассудные
мысли мелькали у меня. Временами я завидовала участи служанки, моей
горничной. Пойти к отцу? бессмысленно! Мы с Анастази совсем ограбили его: он
продал бы себя, если бы за него дали шесть тысяч франков! Я бы только
напрасно привела его в отчаяние. Я не помнила себя от горя; вы спасли меня
от смерти и позора. Объяснить все это вам моя обязанность: я очень
легкомысленно и опрометчиво вела себя с вами. Когда вы отошли от меня и
скрылись из виду, мне так хотелось убежать... Куда? не знаю. Вот какова
жизнь у половины парижских женщин: снаружи - блеск, в душе - жестокие
заботы. Я лично знаю страдалиц еще несчастнее меня. Одни вынуждены просить
своих поставщиков, чтобы те писали ложные счета, другим приходится
обкрадывать своих мужей; у одних мужья думают, что шаль в пятьсот франков
стоит две тысячи, у других - что шаль в две тысячи стоит лишь пятьсот. А
можно встретить и таких женщин, что морят голодом своих детей, выгадывая
себе на новое платье. Я же не запятнала себя такою гнусной ложью. Теперь
конец моим терзаньям! Пусть другие продают себя своим мужьям, чтобы
верховодить ими, зато я свободна! В моей власти сделать так, чтобы Нусинген
осыпал меня золотом, но я предпочитаю плакать на груди человека, которого
могу уважать. О, сегодня вечером у де Марсе уже не будет права смотреть на
меня, как на женщину, которой он заплатил.
ею: сейчас она была поистине прекрасна.
будете любить меня, - сказала она.
недостатков, привитых современным устройством общества, потрясло Эжена; он
говорил Дельфине нежные слова утешения, восхищаясь этой женщиной, такой
красивой, так простодушно опрометчивой в открытом проявлении своей скорби.
против меня, - сказала она.
душевной ласки.
железная рука. Теперь я хочу жить просто, ничего не тратя на себя. Для вас,
мой друг, я буду хороша такой, как есть, не правда ли? Оставьте это у себя,
- сказала она, взяв только шесть тысяч франков. - По совести, я вам должна
три тысячи, считая, что я играла в половине с вами.
"Если вы не мой сообщник, я буду смотреть на вас как на врага", - и он взял
деньги, сказав:
нашими добрыми отношениями, поклянитесь мне не играть больше никогда.
Господи! Мне ли развращать вас?! Я умерла бы с горя.
обстановкой и нуждой ошеломило Растиньяка, и снова зазвучали в его ушах
зловещие слова Вотрена.
показывая на диванчик у камина, - мне нужно написать сейчас письмо. Помогите
мне, пожалуйста, советом.
напишите адрес и пошлите с вашей горничной.
получить хорошее воспитание! Это чисто по-босеановски, - сказала она с
улыбкой.
богатой куртизанки.
отнесите это сами господину де Марсе и передайте ему лично. Если не
застанете его дома, принесите письмо обратно.
Доложили, что обед подан. Растиньяк предложил руку г-же де Нусинген и пошел
с ней в восхитительную столовую, где увидел ту же роскошь сервировки, какой
он любовался у своей кузины.
провожать меня в театр, - сказала г-жа де Нусинген.
жизни, а я бедный студент, и мне еще только предстоит создать себе
состояние.
устраивается хорошо: ведь я не ожидала, что буду чувствовать себя такой
счастливой.
возражать против очевидности, ссылаясь на предчувствия. Когда г-жа де
Нусинген и Растиньяк входили в ложу, баронесса светилась радостным чувством
удовлетворенности, придававшим ей столько красоты, что никто не мог
удержаться от сплетен, всегда готовых притти на подмогу чьему-нибудь
досужему вымыслу и обвинить женщину в распутстве, меж тем как она бессильна
оградить себя от них. Кто знает Париж, тот не верит ничему, что говорится в
нем открыто; о том же, что происходит там в действительности, все молчат.
Эжен сжал руку баронессы в своей руке, и без слов, лишь пожатием рук, то
слабым, то более крепким, они делились чувствами, навеянными музыкой. Для
обоих это был упоительный вечер. Они вместе, и г-же де Нусинген захотелось
подвезти Эжена до Нового моста, но всю дорогу она отказывалась подарить ему
хотя бы один такой же горячий поцелуй, как у Пале-Рояля. Эжен упрекнул ее за