Чтение 27–й страницы книги ~На всех хватит!~

Иллика аэн Леда, сорвавшаяся

- Крис... отпусти.

Человек, мертвой хваткой сжимавший мое запястье, никак не отреагировал на эти слова - но, глядя вверх, я видела, как белеют пальцы его руки - той, которая пока еще продолжала цепляться за карниз. Ноги же Ханко - как и все мои свободные конечности - упирались лишь в пустоту над бездной.

Раны у эльфов и вправду затягиваются быстрее, чем у людей. Но все же... попытка подтянуться на сломанной всего три дня назад руке не всегда остается безнаказанной.

- Отпусти.

Ханко молчал. Тогда я медленно опустила свободную руку на рукоять Огонька.

Ты очень острый, мой стальной друг. Один взмах - а боль будет недолгой. Совсем недолгой.

- Если ты сделаешь это, - хрипло прошептал человек, - я тоже захочу научиться летать.

На этот раз промолчала я.

А потом Крис медленно, дюйм за дюймом начал подтаскивать меня вверх.

Бренда Карлсен, попавшая

Ну же, шептала я, с силой вдавливая рукоять "снарка" в ладонь. Я знаю, ты можешь... хорошая, точная машинка. Давай! Покажи всем, на что ты способна!

На этот раз фонтанчик пыли взвился дюймах в трех правее амбразуры. Тринадцатая! В первой обойме остались только две.

Спокойно, Бренда, спокойно! Пули не любят возбужденных, пули не любят торопливых... вдохнула-выдохнула, задержала...

Я коснулась изгиба спуска почти так же нежно, как могла бы касаться..: ребенка. Моего ребенка, которого у меня никогда не было.

Фонтанчик не взлетел - зато торчащий из амбразуры ствол винтовки резко дернулся, задираясь к небу.

Малыш Уин, все еще невезучий

Тяжело дыша, гном привалился к скале. Медленно расстегнул куртку, прикоснулся к сгустку боли под ребрами - и болезненно охнул.

Синяк будет что надо, подумал он. Ну да синяк - не дыра, а вот что могла бы натворить эта свинцовая лепеха, дотянись она до него не на излете, а чуть пораньше? Даже думать не хочется.

Он вытряхнул из "шипучки" магазин - так и есть, прощай, глупая надежда на то, что оружие заело, перекосило. Магазин был пуст, как хорошо разработанная рудная жила. Подумав, Уин вставил его обратно и аккуратно положил "шипучку" на землю - нет смысла тащить наверх лишние три фунта железа.

Начал было распрямляться - ив этот миг картонный промасленный цилиндр, шипя, упал на камень прямо перед ним.

Крис Ханко, вкусивший победу

Приятно иногда побыть в роли пророка. Для разнообразия. Кристофер Ханко, дипломированный прорицатель и гадальщик - звучит? По-моему, звучит. А дипломов надо будет заказать не меньше трех - на разноцветной бумаге и с печатями побольше.

Оба троллеобразных типа стояли на краю уступа, самозабвенно пялясь на происходящую сотней ярдов ниже баталию. Это занятие было для них настолько увлекательным, что даже на произведенный мной при приземлении грохот они начали оборачиваться спустя целых две секунды, да и то как-то неохотно. Замедленно.

Первый из них умер, так и не увидев меня. Я развернулся ко второму, поднимая револьвер, - И в этот мир накатившая сбоку волна заставило время замереть, словно пойманную бабочку.

Чудовищные тиски сковали меня полностью. Палец застыл, вжимая спуск револьвера - и так же неподвижно повисла над макушкой бандита смятая пуля. Я четко различал ее след - мерцающую струйку сжатого воздуха до точки входа под скулой и цепочку сероватых и багровых комочков с противоположной стороны, А слева от бандита замерла, как самая прекрасная в мире скульптура, создать которую под силу лишь богам, вытянувшаяся в выпаде эльфийка - сверкающее лезвие меча успело дойти лишь до середины шеи.

Это было как наваждение... и длилось секунды три, не больше. Затем картинка дрогнула - и отрубленная голова, ударившись о край уступа, улетела вниз, а безголовое тело мягко шлепнулось на площадку.

Франциско да Коста, похоже, даже не заметил произошедших в окружающей его обстановке изменений. Хотя выглядел он не в пример лучше своего родственника - кроваво-красный балахон не имел никаких видимых повреждений, да и черную пентаграмму на лбу колдуна тоже вряд ли следовало относить на счет полученных в схватке увечий.

- Ритуал завершен! - картинно раскинув руки, проревел он. - Именами Родууака, Геровха, Ури, Фоту и Зи требую и заклинаю - да отомкнутся Врата! И да явится Камень миру.

- Мы опоздали! - выдохнула Иллика. - Он - успел!

- Тогда, - задумчиво спросил я, - почему ничего не происходит?

Похоже, Франциско пришла в голову схожая мысль - иначе с чего б ему с таким воплем кидаться вперед, на скалу, словно надеясь разломать ее голыми руками!

- Попробуй головой, - дружелюбно произнес я. - В смысле - постучать! Вдруг да сработает!

Взгляд, которым одарила меня после этих слов Иллика, был... очень странный.

- Ты знал, - тон ее голоса тоже был весьма забавен - то ли обвиняющий, то ли восторженный. - Ты знал, что Врата не откроются. Но почему?

- Ну, - медленно произнес я, - возможно, потому, что они должны открыться через сто двенадцать с хвостиком лет. В полном соответствии с пророчеством.

- Как ты узнал? Моргенау?

- Он самый, - кивнул я. - Тот барельеф на пирамиде, к которому он рвался... эти ацтеки, при всех своих недостатках, неплохие математики и астрономы. Комета, о которой говорится в пророчестве, появится через сто двенадцать лет. А то, что маячит на небесах сейчас, - просто шальная гостья из глубин вселенной, прихотью судьбы легшая на тот же самый курс.

- Прихотью судьбы, - тихо повторила эльфийка. - Что ж... была ли это прихоть судьбы или иных неведомых богов - я все равно благодарна им. Ведь они свели меня с тобой.

- Вы! - в обращенном на нас взгляде Франциско да Коста явственно полыхал огонь безумия - но длинная шпага, по клинку которой бежала чер-нал вязь рун, ничуть не дрожала. - Ничтожные смертные, посмевшие встать на моем пути! Найдется ли среди вас достойный скрестить со мной меч?!

- А ты, часом, не лопнешь от такой чести? - нарочито наглым тоном отозвался я.

- Не надо, Крис, - Иллика медленно вытянула Огонек из ножен. - Пусть... пусть этот бой будет честным.

- Ладно-ладно, я стою в стороне и наслаждаюсь зрелищем, - поспешно произнес я и, отступив на шаг назад, добавил тоном ниже: - Заходи со стороны солнца.

Взгляд, подаренный мне Илликой в этот раз, трактовался вполне однозначно - оскорбленная невинность. Держу пари, обычный эльф на ее месте еще бы и пробормотал что-то вроде: ты меня еще из лука стрелять поучи, но принцесса - это все же принцесса.

Впрочем, мои слова предназначались вовсе не ей.

Да Коста, злорадно скалясь, взмахнул клинком, салютуя сопернику - Иллика в точности повторила его жест - и, даже не завершив взмах, прыгнул вбок, в точности исполняя данный мной совет.

Профиль его при этом оказался точно на фоне светлого участка скалы - промахнуться по такой мишени было бы попросту обидно.

- Но... - прошептала эльфийка, растерянно глядя на оседающего колдуна. - Ты же сказал, что не будешь вмешиваться...

- Что, в самом деле? - удивленно переспросил я. - Ах, ну да. Было. Но я почти сразу передумал.

ЭПИЛОГ

Иллика аэн Леда, лаани-гаш (уходящая вдаль)

"В предутренний час, когда языки тумана, в последний раз коснувшись черных скал, потянулись прочь от берега, белопарусный корабль возник из серой мглы. Легли на влажный песок резные доски сходен. Но не спешила взбегать на них стоящая на берегу прекрасная эльфийка, и взор ее, полный печали, направлен был прочь от пенных волн - к зеленым холмам, откуда ждала она стука подкованных копыт".

Так бы начал свою речь старый зануда Вальери, если бы вдруг воспылал желанием сделать из этой истории одну из своих заунывных баллад. Только... если у него когда-нибудь возникнет подобное желание, я в труху сотрусь, но добьюсь королевского указа, запрещающего ему даже ногтем касаться этой темы!

Ведь все происходило совсем не так!

Ниэль возник на горизонте вскоре после рассвета - ив первый миг даже я приняла его за очередное белое облачко, лениво ползущее вдоль горизонта. Затем облачко стало чуть больше, и под лепестками парусов стала видна черточка корпуса.

Мы сидели молча - я и Крис. Вокруг раздавались крики чаек, мерный грохот прибоя, шуршание пальмовых листьев и шорох пересыпаемого бризом песка - а мы молчали... потому что одни слова были уже сказаны, а другие - уже не нужны.

- Иллика...

- Не надо, - тихо попросила я. - Пожалуйста, не надо.

- Ты все еще обижаешься на меня? - спросил Крис, зачерпывая горсть песка. Он выставил кулак перед собой, чуть разжал - и струйка песка с шипением просыпалась вниз.

- Нет. Не обижаюсь, - и, уловив недоверчивый прищур серых глаз, добавила: - Сейчас - нет.

Я говорила правду - обида и боль уже ушли, оставив на память о себе лишь светлую печаль... Вот с ней мне придется жить еще долго... с ней и с воспоминаниями.

- Вы, люди, очень странные создания, - медленно произнесла я. - Мы изучаем вас уже десятки веков - и все равно никак не можем привыкнуть к вашей чуждости, инности. И каждый раз, когда мы решаем, что уже почти постигли сущность вашего загадочного племени, вы преподносите нам очередной сюрприз.

- Это ты к чему?

- К тому, - улыбнулась я, - что мой учитель никак не мог понять, почему в летописях люди так часто говорят "нет", когда кто-нибудь из Перворожденных зовет их за собой, на Авалон. Ведь те из людей, с кем доводилось общаться ему, были готовы на все, чтобы ухватиться за один лишь призрачный шанс получить подобное приглашение. Недавно ему показалось, что ответ найден - он решил, что в прежние времена люди просто слишком боялись неведомого, что они слишком привыкли ожидать подвоха от неведомых им сил.

- Попросту говоря, они трусили, - Крис наклонился за очередной горстью песка. - Забавно.

- Он очень мудр, мой учитель, - вздохнула я. - Но я встретила тебя... и позвала. А ты не идешь - хотя и не боишься ничего на свете.

- Ну почему же, - возразил человек. - Не так уж мало на свете вещей, которых я боюсь... но все же твой учитель не прав. И он говорил не с теми людьми.

- Он говорил с множеством людей. Статистика...

- Обычно не стоит бумаги, на которой напечатана. Подумай сама - кого может позвать за собой эльф? Какого человека?

- Того, которого он полюбит, - тихо отозвалась я полминуты спустя.

- Да, - кивнул Крис. - А таких людей... как песчинок в моей руке...

Вскочив, он широко замахнулся - и крохотные белые зернышки весело пробарабанили по склону соседней дюны.

- Как думаешь, - тихо спросил он, - захоти кто иной вот так же взять горсть песка с этого берега - велик ли шанс, что ему попадется хотя бы одна из них?

- Нелюбимая тобой статистика, - улыбнулась я, - оценивает подобный шанс как пренебрежимо малый.

- Видишь...

- Сядь, - попросила я.

- Нет, - качнул головой Крис, вглядываясь в приближающийся ниэль. - Они уже ложатся в дрейф... сейчас вышлют шлюпку. Красивый корабль, - неожиданно добавил он. - Хотел бы я когда-нибудь сплавать на нем.

Замерший бортом к берегу ниэль был и вправду прекрасен - с его четким волнистым силуэтом взлетающего лебедя, изогнутыми, словно под порывом ветра, веточками-мачтами и призрачным струящимся ореолом вокруг - следом рассеивающегося заклинания "попутного ветра". Наверняка мои сородичи уже отчетливо различали нас - но в тот момент, когда я, вскочив, что было сил прижалась к груди того, кто был мне сейчас дороже всего на свете... В этот долгий миг в мире остались только он и я - и ничего больше!

- Крис... останься со мной.

- В том-то и проблема, зеленоглазка, - грустно прошептал человек. - Только оставшись здесь, я могу уйти с тобой таким, какой я сейчас... таким, каким ты любишь меня. Иного выхода нет. Даже ваша магия не может остановить время... лишь обмануть... но за любой обман рано или поздно все равно приходится платить.

- Но ведь мы могли б попытаться, - чуть отстранившись, я вгляделась в его лицо, ища не ответ - я и так знала, каким он будет! - а просто желая в последний раз запомнить, впитать в себя его черты.

- Только не я, - отозвался Крис. - Жизнь научила меня не верить в сказки со счастливым концом. А для того, чтобы чудо свершилось, творящий должен верить в него. Верить - а не пытаться!

- Крис...

- Иллика... Иль... любимая... Его руки соскользнули с моих плеч, и я торопливо отступила на шаг. Не хочу, чтобы он почувствовал мою боль - довольно и того, что я знаю о его рвущемся сердце.

- Иди, - прозвенел, казалось, сам воздух между нами. - Хейя валъди, миа-леройя. Они уже вошли в полосу прибоя. Иди... и не оглядывайся.

- Хейя вальди, май-лари.

- Та-айо. Прощай.

- Неправильное слово. Правильнее будет - ар-рика.

Не думаю, чтобы он понял - ар-рика хоть и переводится на большинство людских языков так же, как и ма-айо, словом "прощай", но на самом деле несет в себе совсем иной смысловой оттенок. Это вовсе не окончательное прощание, а прощание-с-прошлым - а то, что оно ставит частицу отрицания в руне "будущей встречи", означает лишь то, что встреча эта не предопределена - как и все грядущее.

Но верить и ждать она вовсе не запрещает.

Я стояла у борта и смотрела вдаль - а стоящий у самой кромки прибоя человек точно так же вглядывался в растворяющийся на горизонте корабль. Он стоял долго, очень долго, ибо ему мало было того, что корабль пропал из виду. Он опасался куда более острого взора.

И лишь несколько долгих часов спустя он, наконец, решился и, достав из кармана рубашки крохотную зеленую безделушку на тонкой серебряной цепочке, зажал ее в кулаке и - точь-в-точь как давешнюю горсть песка! - широко замахнувшись, швырнул прямо в пасть набегающего прибоя. Затем развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.

Наивный! Неужели он и впрямь решил, что весь мой дар был заключен в этих трех лепестках?

Нить, протянувшуюся меж нами, уже нельзя было рассечь - и когда он, вскарабкавшись на вершину дюны, все же обернулся к океану, нить эта донесла до меня слова, которые сорвались с его губ... слова, которыми и заканчиваются многие людские баллады об Авалоне. Людские - но не те, что слагал старый зануда Вальери!

- ...на те холмы, в туманную даль.

Крис Ханко, идущий-по-дороге

- А я тебе говорю, парень, что ты мне не нравишься!

Голос маячившего перед моим столиком здоровяка я слышал плохо - ему мешал издаваемый стаканами шум. Нет, не дребезжание - сами стаканчики, все двадцать три штуки, нет, двадцать четыре штуки - ровным рядком выстроились на столешнице, весело подмигивая мне кругляшами перевернутых донышек. Шумели они непосредственно у меня в голове, и шум этот упорно складывался в крики чаек, мерный грохот прибоя, шуршание пальмовых листьев и шорох пересыпаемого бризом песка.

- Крис...

Так, это еще хуже! Я попытался было поднять руку, чтобы привлечь внимание местного... ик... и поведать ему о печальной судьбе... ик... двадцати четырех стеклянных братцев, тоскующих по своему двадцать пятому близнецу, - но вместо этого едва не приложился лбом о неровно обструганную доску.

- Ты что, парень, не слышишь, что я тебе говорю?! - взревел здоровяк и в подтверждение своих слов так хряпнул ладонью по столу, что все двадцать четыре стаканчика дружно подпрыгнули по меньшей мере на дюйм. - А?

Ладонь его была размером с хорошую лопату. Возможно, в один из моих лучших дней я мог бы попытаться набить рыло обладателю подобной ручищи, но сегодняшний денек таковым явно не был. А значит - лететь мне со ступенек салуна мордой в грязь и лужи... возможно, даже не один раз. Дождя, кстати, не было уже дней десять, так что насчет содержимого луж иллюзий строить не приходится - конская моча. Подходящий повод убедиться, сильно ли она отличается по вкусу от здешнего пойла.

- Крис...

Ну вот, опять! Начинается!

В узком поле моего затуманенного зрения неожиданно появился новый интересный объект - угловатая бутылка, украшенная до боли знакомой черной этикеткой. Я начал было привставать, затем разглядел, что бутыль - увы! - уже не содержит даже намека на вожделенную живительную влагу, и с разочарованным вздохом плюхнулся обратно на стул. А зря.

Бутыль описала правильный полукруг в воздухе над столом и завершила его как раз на лбу склонившегося здоровяка. Лоб оказался крепче - осколки так и брызнули в стороны. Следующие секунды две не происходило ровным счетом ничего, и я уж начал было опасаться, что разбитие бутылки было единственным последствием столкновения - но тут глаза здоровяка закатились, и он, медленно качнувшись назад, с грохотом растянулся на полу.

- Зову его, зову, - ворчливо произнесла Брен-да Карлсен, небрежно отбрасывая горлышко бутылки. - А он и fie думает отзываться!

Высказав этот упрек, охотница уселась на стул напротив меня и аккуратно опустила новенький стетсон с серебряным шитьем на полях рядом с моей собственной шляпой - мятой, выгоревшей и лоснящейся по краям. Интересно, во всем остальном мы выглядим так же? Наверное...

- Типа надо что-то отвечать, да? - уточнил я минуту спустя.

- Неплохо бы, - усмехнулась охотница.

- Мне не давали тебя услышать.

- Этот? - покосилась Бренда на бездыханную тушу у своих ног. - Да, парень орал так, что слышно было еще на стоянке дилижансов. Чем это ты его так разозлил, а, Ханко?

- Я?!

- Ну не я же!

Мне немедленно захотелось объяснить моей собеседнице, что более мирного существа, чем я в последние две... две? Как, уже две? Ну да, две недели... не было на этой земле со времен изобретения первого револьвера. Правда, высказать это словами у меня не получилось - я в очередной раз икнул, но при этом постарался вложить в оный звук все предназначавшиеся для вышеизложенной фразы чувства.

- Все ясно! - Бренда деловито нахлобучила свой шикарный стетсон обратно и с видимым сомнением покосилась на мой головной убор - явно решая, стоит ли рисковать прикосновением к столь неопрятно выглядевшей детали туалета. - Пошли.

- Куда?

- Увидишь!

- Нет!!!

- Еще? - деловито осведомилась охотница, продолжая сжимать мою шею воистину железной хваткой.

- Нет!!! Я же сказал... буль-буль-буль.

Проклятье. У этой женщины не руки, а стальная гаррота.

Вода в поилке для лошадей была теплая и мутная, с явственным привкусом ржавчины.

- Хватит, я сказал!

- Сколько будет пять умножить на двенадцать?

- Что? Какого... шестьдесят! - поспешно выкрикнул я - и замер, глядя на собственное искаженное отражение в десятой дюйма от кончика моего носа.

- Очухался! - довольно констатировала Бренда, убирая руки - из-за чего я едва не свалился обратно в поилку. - Ну и отлично. Вот теперь, Крис Ханко, я могу спокойно сказать, что чертовски рада видеть тебя.

- К сожалению, не могу ответить вам, мисс, тем же комплиментом, - отозвался я, одновременно пытаясь понять, какого орка "тигр" находится на левом бедре, а не на своем привычном правом. Наконец отсутствие пряжки навело меня на мысль, что оружейный пояс нацеплен задом наперед. - Хотя и не могу не признать, что вы появились весьма своевременно.

- Чтобы спасти твою шкуру от хорошей трепки? - улыбнулась охотница. - Брось, Крис. После того, что нам довелось вместе пережить в Запретных Землях... какие еще могут быть счеты?

- А что такого особенного нам довелось вместе пережить? - настороженно переспросил я.

- Ну, - брови охотницы удивленно изогнулись, - вообще-то ты меня спас.

- Ах, это... ну, во-первых, я был не один, а со своим напарником, а во-вторых, я спасал вовсе не тебя. Вспомни - я ведь в тот момент и понятия не имел о твоем существовании!

- Ваше незнание не помешало вам появиться чертовски вовремя, - отозвалась Бренда. - Тебе и твоему напарнику... кстати, где он сейчас?

- Малыш? Понятия не имею, - честно сознался я. - Может, по-прежнему служит личной тенью старины Скрипа... или вновь подался в Южные моря, к своей родне.

- Родне? Какая родня может быть у гнома там?

- По линии жены, - пояснил я. Бренда недоверчиво уставилась на меня.