read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



— Так, — согласился я. — Во-первых, пусть он сам, гад, потрясется за свою жизнь, во-вторых, пусть горожане видят, что преступление будет наказано точно в срок, как и объявлено. Еще добавьте, кстати, такую полезную информацию... Пусть всякий, кто ему прихвостень, с этого момента держится от него подальше. Я не стану вникать в детали: лес рубят — щепки летят. Сообщник или не сообщник — держись подальше, а то могу ненароком зацепить...
— А то и нароком, — заметил он осуждающе.
— А то и нароком, — согласился я. — А что, неправильно?
— Очень жестоко, сэр... гм, благородный сэр.
— Я пришел из очень жестокого мира, дорогой старшина. Все эти удары мечом или пытки в подвалах — детский лепет с насильственными поглощениями, таможенным контролем, оранжевыми революциями, манипуляциями, зомбированием и нещадным давлением налогового пресса... Эх, какие только я гадости не знаю... И, страшно подумать, всё видел, а кое-что даже и ощутил!
Он застыл, а я отступил и скрылся в лабиринте тесных помещений мастерских.
Слух по городу пронесся с быстротой молнии. Я сам видел, что вокруг Вильда остались только его наемники, да и те чувствовали себя очень неуютно. Вокруг его группы, где бы они ни появлялись, мгновенно образовывалось пустота. Куда бы он ни направил стопы, народ бросался в стороны, давил и топтал друг друга, только бы не оказаться к нему близко.
Вильд, похоже, поверил, что я нанесу удар только завтра. Сегодня дважды выходил на улицу: первый раз проверил работу своих магазинов, а второй раз сходил в порт и долго наблюдал за погрузкой кораблей. Правда, оба раза выстраивал маршруты так, что подобраться близко не смогла бы и мышь. К тому же при нем теперь двое колдунов. Непростых: у обоих на лбу синяя татуировка с крылатыми змеями и ветвистыми молниями, знак принадлежности к самой могучей секте Корней.
Наступил вечер, я менял личины и переходил из одних кварталов в другие, через которые уже прошли колдуны, а когда наступила ночь, потихоньку пробрался к крепостной стене и затаился в тени, присматриваясь и прислушиваясь.
Помимо разговоров о товарах, пьянках и бабах, услышал и такое:
— Этот рыцарь, хоть и дурак, но человек честный...
— Да что вы говорите? У нас честные встречаются реже, чем святые.
— Но он в чем-то и хороший человек...
— Хороших людей много! Полезных мало...
— Всё-таки он, как умеет, наносит пользу и причиняет добро... Правильный человек, хоть и слишком, слишком...
— Нет ни правильного, ни неправильного, есть только общепринятые истины!
— Но он, хоть и молод, молоко на губах не обсохло, но хочет повернуть к старым добрым временам...
— Он?
— Ну да, а вы не заметили?
— Эх, хорошие привычки продлевают жизнь, зато плохие делают ее приятнее...
— Поймают его?
— Спросили бы меня еще вчера, я бы сказал «да»...
— А сегодня?
— Сегодня даже вы, дорогой сосед, такого не скажете.
— Что-то вы, дружище, злой сегодня с утра. Вы не слыхали, что лучше остаться без острого словца, чем без друга?
— Друга? Соседушка, иного выгоднее иметь в числе врагов, чем в числе друзей!
— Я понимаю, что дорога ложка к обеду, а кусок дерьма — в окно соседу, но не так уж явно, соседушка, мы же приличные люди...
Это уже неинтересно, приличные люди скучны и везде одинаковы, потихоньку начал пробираться по улице в направлении дома Вильда.
Впереди перекресток, дом Вильда на той стороне, я задействовал все чувства и, борясь с полуобморочным состоянием, увидел, как впереди тени наливаются космической плотностью. Я шел как по Луне: в тени исчезаю полностью, становлюсь невидимым. Впрочем, я могу и по-другому становиться невидимым. Или хотя бы частично невидимым, ибо колдуны и собаки увидят меня всё равно.
Одна из теней вытянулась и легла поперек пути, перегородив улицу. Мелькнула мысль обойти, что-то в ней слишком зловещее, необычное, не простая тень, вон вбежала лохматая собачонка и, судя по ее бегу, должна бы выскочить на той стороне через пару секунд, но как будто в космос вылетела...
Я оглянулся, не благоразумнее ли отступить и обойти квартал по другой улице, меня в городе почему-то считают разумным человеком, надо же. Пошарил взглядом по сторонам, никто ли не увидит, что прячусь, вроде бы никого... разве что кто с тайным злорадством наблюдает в щель между неплотно сомкнутыми ставнями...
Набрав в грудь воздуха, я задержал его в груди и шагнул в тень. Космический холод обрушился с такой силой, словно я голым упал в озеро с жидким гелием. Под ногами хрустнуло, я догадался в кромешной тьме, что наступил на ухо или лапку неосторожной собачонки.
Иди, велел я себе. Иди, ты должен... И мое застывшее негнущееся тело каким-то образом сделало шаг, потом еще и еще. В черепе заломило от дикой боли, там сейчас кровь превращается в кристаллики, разрывая тончайшие кровеносные сосуды, нервная ткань гибнет...
Иди, тварь, сказало что-то во мне, я почти не узнавал свой голос.
Иди... Я шагнул и оказался как будто на поверхности Солнца. Сверлящий жар выжег глаза и опалил кожу, лишь мгновение спустя я сообразил, что это я просто вышел из тени. То ли мой организм так быстро почти приспособился к сверхнизкой температуре, то ли еще чего, но сейчас по контрасту я едва не обратился в пепел, и лишь моргал и хватал горящими легкими раскаленный воздух.
Не магия, сказал встревоженно внутренний голос. Против здешней магии иммунитет, но не против забытых технологий. А это, похоже, гм...
И всё-таки защищают дом-крепость Вильда по старинке. То есть от тех, кто врывается на могучих конях, в сверкающей броне и с огромными мечами в руках.
У парадного входа расположились на отдых трое могучего сложения стражей, так что можно не сомневаться, что по ту сторону двери их вдвое больше. А то и коридор на ночь перегородят, это могут. Не говоря уж о магических ловушках...
Я в личине замученного жизнью пастуха пригнал пять овец, купив их на соседней улице, скупо сообщил стражам, что овец взял, как и заказано управителем, куды их теперь, мне показали на хлев, примыкающий прямо к кухне, я загнал их туда, а сам вышел уже вместе с челядью и вместе с ними прошел через боковую дверцу в здание. Таких дверей, как заметил еще вчера, в доме две, и обе почти не охраняются. Разве что от мальчишек, которые норовят стянуть что-нить лакомое из кухни.
Боковые двери для челяди — самое уязвимое место, и много пройдет веков, пока сообразят, что под видом молочников, зеленщиков, печников, трубочистов, золотарей и кухарок могут прокрадываться самые разные люди. Одни для того, чтобы ублажить хозяйку, а другие — с бомбой в руках...
Труднее всего пройти через кухню. Длинные столы вытянулись не только вдоль стен, но и через всё помещение. Повара, кухонные мужички и бабы снуют, как броуновские частицы, без всякого порядка и вообще-то чаще всего без смысла, главное — не работать, а показать, что уработался.
Я прижимался к стенам, нырял под столы и пробирался на четвереньках, хорошо, не видят меня ни Гунтер, ни Тюрингем, ни Рассело, привыкшие зреть в роли всемогущего лорда, величественного и чуть ли не непогрешимого. Последний рывок я сделал, когда один из слуг ногой распахнул двери, в руках огромный поднос, я скользнул между ним и дверью, больно стукнулся локтем, а другим задел самого мужичка. Он зашатался и едва не выронил поднос, с бранью накинулся на сотоварища, тот бежал с пустым подносом навстречу и почти что задел, а по мнению пострадавшего — намеренно толкнул, сволочь, не может забыть ту бабу, что пошла тогда с ним, а не с этим придурком...
За дверью я прижался к стене, сердце колотится, подташнивает, перед глазами всё плывет, как всегда, когда разом пытаешься видеть в тепловом и запаховом режимах, а также задействуешь во всю мощь видение магических ловушек и капканов, петель или даже просто сигнальных струн.
Две протянуты через комнату, повара и кухарки пересекают ее десятки раз, но, видимо, колдун, как и в доме Бриклайта, как-то настроил сигнализацию, и на «своих» она не реагирует. Понятно, если пересеку эту линию, у колдуна сработает сигнализация. Ну там каркнет черный ворон или мявкнет черный кот. А то и в волшебном зеркале появится моя мужественная физиономия.
Вверху на лестнице, слегка присев широким задом на перила, тучный человек в сутане беседует с управителем. Тот смиренно кивает и виновато разводит руками. Внезапно толстяк повернулся и посмотрел вниз, на лице явное беспокойство.
Я отступил в тень и за спины слуг, ухватил кресло с широкой спинкой, оно прикрыло лицо и всю верхнюю часть, суетливо понес через комнату, стараясь попасть в ритм бестолковой суеты. Мне показалось, что слуги стараются справиться со всеми обязанностями как можно раньше, а к вечеру слиняют на квартиры к знакомым и к родне в городе. Все уверены, что я если и рискну явиться по душу последнего сына Бриклайта, то обязательно в глухую полночь.
Когда я бросил взгляд из-за стула, толстяк перегнулся через перила, рискуя свалиться, и шарил глазами по всеми залу внизу. На лице его я усмотрел сильнейшее беспокойство.
«Чертов колдун, — прошипел я в бессильной злости. — Мало вас инквизиция на кострах жжеть, мало. Увижу где — поленце подброшу».
Затерявшись в толпе слуг, я проскочил в другую комнату, поставил кресло у стены и, выбрав момент, шмыгнул по боковой лесенке наверх. На двенадцатой ступеньке ковер светится красным, хотя если пригасить магический глаз, то никакого свечения нет. Я переступил ловушку, затем еще одну и еще, поднырнул под магический шнур, настолько плотный, что если бы налетел с разбегу, то, наверное, отшвырнуло бы, как туго натянутая проволока. А может, и не отшвырнуло...
Я зябко передернул плечами, о плохом думать не хочется, но осторожность удвоил, и не зря, едва не просмотрел, как из ниши в мою сторону шагнул металлический рыцарь.
— Назад, — вырвалось у меня.
Рыцарь, к моему удивлению, послушно отступил и замер. Я перевел дух, даже ноги трясутся, будто бежал на сороковый этаж с мешком муки на плечах, покрался вдоль стены медленно и приглядываясь ко всему, принюхиваясь, стараясь ощутить опасность прежде, чем обрушится на голову.
На этаже управитель дома следит за слугами хозяйским взором, к нему тихонько подошел повар, да так неслышно, что управитель подпрыгнул от неожиданности и выругался.
Повар сказал успокаивающе:
— Всё в порядке, Батист, это я...
— Теперь вижу, — буркнул управитель.
— Извини, сейчас мы все дергаемся... Как думаешь, неужели этот сумасшедший явится?
Управитель буркнул с неприязнью:
— Кто знает. Но то, что уже троих положил... Знаешь, как только стемнеет, прибежит мой племянник со слезами, что мамка умирает. Мне придется оставить дом на ночь...
Повар кивнул:
— Вы всегда были предусмотрительны, почтенный Батист. Я тоже не хотел бы ночевать здесь в такое время. Своими руками убил бы эту сволочь!
Управитель оглянулся, сказал, понизив голос:
— Пока что всё идет хорошо...
— Вы что имеете в виду?
— Да всякое, — ответил управитель с загадочной усмешкой.
— Ловушки? — спросил повар. — Тайные стражи? — Батист покачал головой:
— Ты видишь, почему я старший управитель верхних покоев, а ты всё еще заведуешь кухней? Всё еще не понял, что теперь господин Вильд — не только главный, но и единственный наследник господина Бриклайта?
Повар застыл с полураскрытым ртом. Мне показалось, что в его тупой башке начало зарождаться подозрение, уж не сам ли Вильд всё это устроил, чтобы устранить соперников, а в таких делах нет братьев, есть только конкуренты, но Батист не дал оформиться мысли, сказал отечески:

— Но тебе уходить нельзя, понял?
— Нет, — ответил повар настороженно. — Почему?
— Не догадываешься?
— Нет...
— Пойми, — втолковывал управитель, — все разбегутся на ночь, а ты останешься. Господин Вильд сразу заметит твою преданность, понял?.. И приблизит к себе. Или начнет приближать. У тебя появится шанс выдвинуться!.. Или хочешь всю жизнь заведовать поставками на кухню?
Повар подобрался, только что хвостом не завилял, в глазах собачья преданность и благодарность.
— Никуда не уйду, — пообещал он.
— Вот-вот, — сказал управитель, — теперь понял?
— Понял, господин Батист! Вы всегда заботились обо мне!
— И сейчас забочусь, — сказал управитель отечески. — Мне нужны верные люди. Конечно, есть небольшой риск остаться на ночь... кто спорит, зато наш хозяин увидит и оценит твою преданность!
Повар часто закивал:
— Господин Вильд это увидит.


Глава 2

Управитель едва заметно усмехнулся, похлопал его по плечу и наконец-то величество удалился в сторону внутренних покоев. Похоже, рассчитал, что если хозяин и будет недоволен его отсутствием, то оценит благоразумие и дальновидность: а такие работники нужны, нужны. Хоть и подлецы, хоть и продадут при первом же случае, но это же рынок, надо делать так, чтобы не продавали, а это значит — платить больше.
Повар тоже ушел, я наконец-то прошмыгнул еще дальше. Мелькнула мысль, что Вильд здорово бы обезопасил себя, если бы допустил в дом собак, но он, как и всякий, кто тяготеет к черной магии или хотя бы покровительствует ей, держит кошек. Эти наглые жирные твари слоняются по коридорам, сидят на балконах, воруют из кухни рыбу и роняют всюду гадко пахнущую шерсть.
Все они, конечно же, видят меня, но кошкам люди безразличны, никто из них не станет защищать хозяина, так что всего одна походя потерлась о мою ногу, помурлыкала и пошла прочь. К счастью, никто не видел, что кошка трется о пустоту, а если бы увидел и всмотрелся, то заметил бы, что это не совсем пустота, а там вообще-то человек...
Такое вот свойство исчезничества, отводить глаза можно только тем, кто не всматривается пристально. Но даже если всматривается, но не ожидает увидеть человека на этом месте, то и не увидит. Правда, колдун увидит в любом случае, стоит посмотреть в мою сторону, да еще собаки видят отчетливо, даже если не смотрят на меня, запаховое зрение дает им картину всего помещения.
Так, дальше переплетение магических шнуров, пол расписан знаками, в стенах пульсирует нечто опасное, холод ледяными иглами бьет то в спину, то в лицо.
Нет, дальше двигаться — самоубийство. Я не знаю, насколько сильны колдуны Вильда, но могу предположить, что он собрал лучших. В смысле, сильнейших.
Да и так ли уж важно, какую смерть примет эта гнусь? Главное, чтобы исчез, а уж народ постарается напридумывать подробности одна страшнее и ужаснее другой.
На стене непонятные письмена, значит — руны, все непонятное — руны, даже если это клинопись, кто-то очень злой высекал их на каменной плите: у доброго получились бы округлее...
Я пробежал мимо, затормозил и оглянулся. Странное узнавание, я же такие знаки видел и запоминал в книге мага Уэстефорда, когда служил у волшебницы Элинор!
В дальнем коридоре послышался топот, замелькал оранжевый свет факелов. Я зашевелил губами, звуки складываются в слова: странные, рваные, жесткие, по телу прошла волна жара, на миг ощутил полуобморочное состояние, и тут же камень начал разогреваться, буквы деформируются, поплыли, смазались...
— Вот он! — донесся ликующий крик.
— Быстрее! Пока в окно не сиганул...
Пол вспучился, словно оттуда прорастает гигантский гриб. По коридору бегут пятеро, все в тяжелых доспехах, на бегу прикрылись щитами, в руках обнаженные мечи. Мрамор рассыпался осколками, в дыру выметнулась огромная ярко-красная голова дракона.
Двое с разбегу ударились о нее, как о шлагбаум. Дракон распахнул пасть, человек исчез в ней наполовину. Я услышал только хрип и треск сминаемых доспехов. Остальные сперва застыли в ужасе, затем кто-то завопил истошно и, бросая оружие, метнулись обратно.
Дракон выронил из пасти сплющенное тело. На пол грохнулась окровавленная груда металла, а вдогонку бегущим метнулось свирепое пламя. Крики стали громче, четверо убегающих вспыхнули, как снопы сухой соломы, я застывшими глазами смотрел, как бегут и машут руками, вместо того чтобы упасть и попытаться сбить огонь, а дракон подхватил недожеванную добычу. Послышался треск и хруст металла, словно неторопливо заработал могучий пресс по уничтожению старых автомобилей.
Я попятился, не сводя с дракона ошарашенного взгляда. Суметь прочесть заклятие не значит, что могу управлять этим чудищем. У него голова размером с холодильник, шея толстая, как нефтяная труба, а длину ее боюсь и представить...
Каких же размеров сам дракон, билось в мозгу ошалелое. Или это голова профессора Доуэля?
Пол под ногами исчез, я едва успел извернуться и ухватился за край. Под ногами бездна, я с огромным усилием втянул себя наверх, я не из тех, кто может подтянуться десять раз, с ужасом оглянулся на дыру.
Снизу донесся вопль. Я на третьем этаже, так что рухнул бы на первый. Прямо в караулку стражи, а то и еще ниже, скажем, в подвал. Но это упавшее перекрытие кого-то внизу напугало. Да и не только напугало, раздавило, надеюсь... и заодно сообщило, где нарушитель.
С сильно бьющимся сердцем я постоял под стеной, всё еще в личине исчезника, но обостренное чувство улавливает и тяжелый бег вооруженных до зубов стражей, и быструю поступь колдунов, и даже шумное дыхание этой мрази, что прячется за их спинами.
Значит, хотя крался со всей осторожностью, хотя обходил магические ловушки, однако...
Додумать не успел, до слуха донесся крик:
— Смотрите, это что?! — И сразу:
— Окружай!
— Не дайте уйти!
— Всё-таки пришел, сумасшедший...
— Закройте все двери!
Еще не видели меня, но магические штучки точно указали место, где я затаился в нише. Из двух распахнутых дверей высыпало по отряду блистающих доспехами, мечами и топорами воинов, за их спинами видны кожаные латы арбалетчиков.
— Убейте! — прогремел чей-то властный окрик и тут же сорвался на визг: — Скорее, скорее!.. Убейте!
Молот выметнулся из моей ладони, как засидевшийся сокол. Затрещал воздух, призрачная стальная полоса протянулась над головами воинов до стены за их спинами. Страшный удар, дом содрогнулся, по стене пролегла неровная трещина, посыпались мелкие камешки.
Я поймал молот, швырнул снова. В комнате уже десятка два стражей, но второй удар сотряс дом до основания, посыпались камешки покрупнее, и все в растерянности смотрели вверх и поднимали локти, укрывая головы. После третьего броска из полуразрушенной стены вывалился огромный кусок и наглухо закупорил дверь.
Я бросился вниз по лестнице, на ходу швырнул молот и снова поймал, за спиной грохот, треск, отчаянные крики. Каменные глыбы перекрыли и этот проход, оставив погоню в ловушке, я сбежал по ступенькам, на ходу сбивая светильники. Густое масло растекалось широкими лужами и вспыхивало с такой жадностью, словно это бензин.
Отчаянные крики раздавались со всех сторон. Я встал у выхода и продолжал крушить молотом стены. Один за одним набежали трое, я встречал их лезвием меча. Сейчас, когда все чувства обострены, я превосходил их по скорости чуть ли не втрое, так что рубился, а другой рукой ловил молот и бросал снова.
— Никакой жалости, — прорычал зверь внутри меня. — Ишь, хотел без лишних жертв... Все они, гады, виноваты!
Тяжелый грохот, могучая волна воздуха, перемешанного с мельчайшей пылью, ударили в лицо. Я поспешно выбежал через главный вход на покрытую утренним туманом площадь. За спиной верхние этажи рушатся, складываются, проваливаются, нижний холл заполнился падающими глыбами, а стены не выдержали тяжести верхних этажей, рухнули, и камни освобождение выкатились на площадь.
На площади, несмотря на ранний час, уже немало народу, все прыснули в стороны, как тараканы, лишь один застыл, указывая на меня трясущимся пальцем:
— Ричард!.. Вот он! — Тут же раздались вопли:
— Он самый!
— Он достал Вильда!..
— Господи, да он дом в кучу хлама...
— Смотрите, смотрите, у него меч!
Меч еще блистал в моей руке, но молот смирно висит на поясе, никто и не заподозрит, что именно он — причина разрушения всего здания.
Я вскинул меч и кинул:
— Преступники наказаны! Справедливость восторжествовала!
На меня смотрели, распахнув рты, я сунул меч в ножны, свистнул во всю мочь, горожане смотрят ошалело, через площадь в мою сторону начали проталкиваться трое стражников.
Я улыбнулся им, надеюсь, очень зловеще:
— Ребята, я проделал за вас грязную работу. Отыскал и наказал насильников. Вы рады?
Они остановились, таращась то на меня, то на развалины, где из-под камней пробиваются языки дымного огня. Разбирать обломки нечего и думать, в смысле, для спасения, в таких случаях не спасутся даже кошки, а то, что такое огромное здание разрушено, будто из песка, наполнило их ужасом.

Все трое переглядывались в нерешительности. Прогремел стук копыт, слышимый даже в многоголосом шуме. Толпа распахнулась, как пшеничное поле перед бегущим лосем. Огромный черный конь только что был на той стороне площади, и вот уже остановился передо мной, горячий, как раскаленная в пламени костра глыба. В глазах багровое пламя, уши торчком, а зубы оскалены, как у хищного зверя.
Толпа в испуге шарахнулась, я обнял и поцеловал Зайчика, он тыкался мягкими замшевыми губами и радостно сопел в ухо.
Я вспрыгнул в седло и крикнул громко:
— Насильники наказаны, я возвращаюсь в усадьбу Амелии Альенде. Если у кого есть вопросы, можете задать сейчас. Если вопросы появятся позже — добро пожаловать туда... Только учтите, там я сперва стреляю, а потом спрашиваю, что хотели спросить!
Зайчик красиво и страшно встал на дыбы, помолотил передними копытами по воздуху и, развернувшись на задних, пошел красивой гордой рысью в южную часть города.
Я не успел вовремя повернуть Зайчика в сторону ворот, он с удовольствием грянул о землю копытами, три мощных прыжка — и взвился в воздух.
Высокий забор для него, что плетень для большого пса, перемахнул, простучал копытами к дому. На крыльце возникли, будто из воздуха, два человека с мечами в руках, сразу же закрылись щитами. Следом сбежал сэр Торкилстон, крикнул торопливо:
— Все свои! Сэр Ричард, это мои старые сослуживцы: Кукушонок и Выдра.
Они опустили щиты, мечами отсалютовали со всем почтением к лорду. Лица серьезные, но у одного губы всё еще черные, а на скуле следы старого кровоподтека. Второй выглядит тоже не дураком выпить и подраться, но в то же время производит впечатление и человека слова.
— Приветствую, — сказал я, — рад, что вы взялись помочь старому другу. Цену назовите сами. У нас тот случай, когда не торгуются. А теперь все в дом и за стол. Ужасно хочу есть, там расскажу новости.
Пока я выбивал пыль из одежды и сполоснул лицо, Амелия быстро приготовила обед. Кукушонок, уже освоившийся в особняке, сбегал на кухню и вернулся с кувшином вина.
Я рассказывал, торопливо глотая холодное мясо, Торкилстон выслушал с восторгом, Амелия с недоверием и страхом. Мне пришлось трижды повторить, как я разделался со всеми насильниками. Конечно, о своих способностях умалчивал, но по глазам Торкилстона видел, что навешать лапшу на уши старому ветерану не удается, у него еще будут вопросы.
Зато Амелия верила всему безоговорочно, руки сложены молитвенно у груди, но глаза то и дело наполняются слезами.
— А Бриклайт? Он отомстит ужасно!
— Это еще посмотрит, — ответил я с некоторым беспокойством. — Мне кажется, я в прошлый визит к нему нагнал страху.
— Бриклайту? — переспросил Торкилстон с недоверием.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ] 28 29 30 31 32 33
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.