АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Он вскрикнул с жаром:
– Господин, только тебе могу продать эту красоту, потому что в тебе виден настоящий ценитель! Всего пять золотых за такое чудо!
– Пять? – удивился я. – Да за пять я куплю весь базар!
– Господин, – вскричал он оскорбленно, – но это же красота, какая у нее фигура, какие глаза, волосы… -…зубы, – продолжил я. – Кусается больно?
– Не знаю, – ответил он автоматически, осознал промах, добавил торопливо: – Я лишь продаю, что мне поручили. Но видно же, что женщина просто необыкновенная!
– Видно, – согласился я. – Такая если укусит, то укусит! А ногти? Она и царапается, как тигрица, это точно. Ладно, одну монету дам. Да и то потому, что сегодня добрый.
– Одну? – вскрикнул он в недоумении. – За такое сокровище?
Я подумал, оглядел пленницу, что стегнула по мне ненавидящим взглядом, бросил небрежно:
– Ладно, даю две. Но на этом торг закончим. Вообще-то она мне ни к чему…
– Господин, – сказал он торопливо, – ради вас я сброшу цену до четырех монет! Но хозяин меня за такую уступку убьет.
Я оглядел женщину безразличным взглядом, покачал головой.
– Я захватил богатую добычу, но это не значит, что буду разбрасывать золото куда попало. Нет, она не стоит четырех. Прощай!
Я повернул коня. Торговец закричал отчаянно:
– Три!.. Отдаю за три!
Я сделал вид, что колеблюсь, но рука уже полезла в кошель на поясе, так как заметил группу людей, что издали увидели эту красоту на помосте и начали проталкиваться через толпу.
– Ладно, – сказал я, – держи!
Он поймал монету, проверил на зуб, а его помощник торопливо начал сбивать цепь. Освобожденная женщина смотрела на меня ненавидяще.
Я подъехал к помосту вплотную, велел:
– Красотка, садись за моей спиной!
Ее взгляд ожег меня, как будто ударила кнутом со всего размаха. Я поморщился.
– Хочешь, чтобы тебя купили для усталых дряхлых чревоугодников? Вон топают сюда прямиком… И уже присматриваются именно к тебе.
Она повернула голову, несколько мгновений смотрела, а когда мужчины вошли на торговый пятачок, прыгнула с помоста, сразу ухватившись за мой пояс. В толпе ахнули, сейчас она казалась особенно хороша, с развевающимися огненными волосами, взволнованная и разгоряченная.
Я пустил коня через толпу, сказал, не поворачивая головы:
– Не пытайся бежать. Народ в городе еще хуже, чем на рынке.
Она не ответила. Когда мы выехали с территории рынка, я левой рукой потрогал ее полуобнаженное тело и сразу же получил болезненный удар в запястье.
Пальцы онемели, я сказал зло:
– Дурочка… Я только убрал твои кровоподтеки.
Некоторое время мы ехали молча, ее голос раздался неожиданно:
– Ты потратил на меня амулет Спасения?
– Можешь считать и так, – буркнул я. – Извини, что не сразу. Не хотел… чтоб цену на тебя повысили. Здесь это прошло незаметно, а в гостинице уже не увидят твоей удалой разбитой морды. Прости, это я так шучу неудачно.
Я остановил коня возле лавки, где торговали тканями. Сказал, не оборачиваясь:
– Я хочу тебе купить какое-то платье. Если захочешь удрать сразу, то вот тебе пара золотых монет. И немного серебра, не за все же платить золотом…
Мой кулак с зажатыми монетами чувствовал ее теплый живот, некоторое время ничего не происходило, затем ее голос прозвучал над моим ухом:
– Делай, как знаешь.
Я соскочил на землю, набросил повод на крюк, лавочник уже распахнул угодливо двери. В лавке тюки грубого полотна, это на паруса, понятно, совсем немного яркой цветной ткани, лишь на одной нижней полке одежда.
– Женская есть?
Хозяин развел руками.
– Зачем? Женщины себе шьют сами! А вот для мужчин есть очень нарядные костюмы…
– Мужские мне не надо, – ответил я и повернулся, чтобы выйти.
От двери раздалось:
– А вот мне подойдут!
Моя рыжеволосая красотка вошла легкой походкой уверенной в своих силах и своем очаровании молодой женщины. От кровоподтека не осталось и следа, я задержал дыхание при виде такого совершенного лица.
Лавочник смотрел на нее остолбенело.
– Вам?
– Мне, – подтвердила она. – Я люблю носить мужское.
Он угодливо поклонился.
– Как скажете… леди.
Я наблюдал, как он выкладывает перед ней расшитые где золотом, где серебром, где бисером камзолы, шелковые панталоны, рубашки из дорогой ткани.
Она выбрала довольно быстро, совсем не по-женски, переоделась в темной кладовке и вышла, сияя такой красотой, что просто и не знаю… Наверное, за такую можно бы дать и все пять монет.
Расплатившись, она прошла к двери, я тупо последовал следом. На улице она остановилась, я чуть было не преклонил колено, чтобы взобралась в седло, потом вспомнил, что это же мой конь, ругнулся молча, вскочил в седло и подал ей руку.
Она с моей помощью запрыгнула легко и умело. Я повернул коня, теплые руки ухватили меня за пояс. Конь горестно вздохнул и пошел посередине дороги.
За спиной раздался напряженный голос:
– А что ты сам собираешься со мной делать?
– Ничего, – ответил я равнодушно.
После паузы она поинтересовалась чуть ядовито:
– Тогда спрошу иначе, для каких целей купил?
– Не купил, – поправил я, – а выкупил. Мне почему-то показалась, что такая красота не должна никому служить. Наоборот, ей должны служить. Это я так, галантничаю. Набрался в столице, как собака блох, этих дурацких любезностей… Потому ты свободна. Я просто помогу тебе, не слишком обременяя себя, выбраться в места, где будешь чувствовать себя хотя бы в безопасности.
– Как поможешь?
– Я же сказал, не слишком обременяя себя. То есть дам пару монет, а там сама думай, как ими воспользоваться.
– А ты?
– Что я? У меня своих дел, забот и приключений хватает. Даже без баб.
– Значит, сам ты не собираешься тешить свою похоть?
Я сказал раздраженно:
– Убери сарказм, пожалуйста! По-твоему, я такой урод, что мне для таких обыденных целей надо женщин покупать? Да мне красотки и поярче тебя на шею вешаются! Да где там, под коня бросаются!
После паузы послышался ее короткий смешок.
– Я тоже подумала, что под коня.
– Ну вот и лады. Почему от женщин только хлопоты?
– Но тогда…
– Во мне проснулась благотворительность, – объяснил я. – Некая матерьтерезистость, однако. Ненадолго, правда. Теперь уже возжалел. Конечно, ты не стоишь и одного экю, а я отвалил целых три золотых, дурак. Даже идиот! Что на меня нашло? Наверное, после вчерашней пьянки почудилось, что стадо коров покупаю… А сейчас в этой одежде ты вообще на все четыре тянешь. Правда, с одеждой. Ну да ладно, в кости больше проигрывал. За себя можешь быть спокойна. Сам не полезу, это урон моей гордости, и другим не дам.
Она поинтересовалась:
– А другим почему? С друзьями надо делиться.
– Обойдутся, – ответил я. – Это не ревность, а так. Я платил, а пользоваться им? Нет уж.
На постоялом дворе веселье, пьяные танцы, хохот и смеющиеся женщины в платьях с короткими подолами. Я пустил коня через толпу, кто-то со смехом ухватил мою невольницу за ногу, я не успел вмешаться, как она быстро и точно пнула его в лицо.
Он ухватился за разбитый нос, заматерился и начал сыпать угрозами. Я грозно сдвинул брови и выразительно взялся за рукоять меча. Его друзья со злорадным хохотом ухватили пострадавшего дружка за руки и плечи, утащили к женщинам попроще, которые явно не пинаются.
Глава 3
Из распахнутых дверей гостиницы спиной вперед с грохотом и воплями вылетел крупный мужчина, за ним выкатился, роняя кровавые слюни, еще один, а следом вышел, набычившись и сжимая пудовые кулаки, здоровенный бугай, поперек себя шире, остановился на крыльце.
Я поднимался по ступенькам прямо, он взглянул на меня, на женщину за моей спиной и вдруг шагнул в сторону, отвесил изящный поклон.
– Приветствую, сэр, – сказал я легко, – всегда приятно встретить учтивого человека.
Он сказал нам вдогонку:
– Гитард д’Альбре, капитан корабля «Гремящий» к вашим услугам, сэр!
Я оглянулся уже из холла, улыбнулся и махнул ему рукой. Мужчины за столами опустили кружки с вином и пивом, уставились на мою женщину.
– Наверх, – сказал я. – Не отставай, Фатима.
– Почему Фатима? – спросила она.
– Не знаю, – ответил я беспечно. – Понравилось почему-то. Ассоциативный ряд бессознательного.
– Чего-чего?
Я отмахнулся.
– Не бери в голову. Не отставай, а то уведут.
В комнате она огляделась критически, но смолчала. Возможно, вспомнила, что это я ее купил, как козу, а не она меня.
– Располагайся, – сказал я. – Извини, что нет привычной тебе роскоши. Пользуйся тем, что есть.
Она замерла, в глазах метнулся страх.
– Привычной мне? Почему ты решил, что мне роскошь знакома?
– Да ладно, – ответил я, – передо мной можешь не прикидываться. Но перед другими – продолжай. Вообще-то твое знатное происхождение видно невооруженным глазом. Думаю, всем видно.
Она сделала попытку свернуть опасный разговор в сторону:
– А как глаз может быть вооружен?
– Может, – заверил я. – Ну в общем, ты меня поняла.
Она села и, сложив руки между коленями, смотрела на меня молча и строго. Наконец поинтересовалась:
– А если я была служанкой знатной госпожи? Потому роскошь мне и знакома?
– Не хитри, – посоветовал я. – Тебе не просто знакома, а ты ею пользовалась постоянно. Не ты была служанкой, а у тебя были служанки. Это ж какими пьяными и тупыми надо быть, чтобы не рассмотреть это сразу!
Она чуть-чуть улыбнулась.
– Я хорошо копировала своих служанок. А с тобой потеряла бдительность.
– Ты просто устала.
– Да, – согласилась она. – Очень. Что собираешься делать теперь?
– У меня дел много.
– Нет, со мной!
– Извини, что это я… Забыл совсем, что в присутствии женщины нужно говорить и вообще думать только о ней, единственной и неповторимой. Что-то я расслабился, как и ты… Уже сказал, у меня своих забот хватает. Скажу честно, я бы ради тебя не полез драться с драконом, но когда можно по дороге бросить монетку и освободить существо, у которого душа, а некоторые предполагают, что у женщин тоже есть… почему не сделать доброе дело? Вся наша жизнь из упущенных возможностей сделать доброе дело. Битва с драконом когда еще будет… да и будет ли, а вот добрые дела по мелочи надо делать всегда. При любой возможности.
Она слушала внимательно, пару раз поморщилась, я видел, в какие моменты, наконец пробормотала:
– Ты говоришь, как арианин. Ничтожные и слабые люди…
– Точно?
Она пожала плечами, бледно усмехнулась.
– В данном случае они правы. Но все равно – слабый народ. Их не убивают только потому, что безобидны. Но бьют и гонят – да, за дело… Только ты неправ насчет роскоши. Я не знала ее, мой народ презирает роскошь. Прав в другом, я не простая пастушка.
Ее взгляд теперь был полон королевского величия, но я не повел и бровью. Не признал в ней знатную особу, но и не напомнил, что сейчас она моя рабыня.
– Мой отец, – произнесла она с вызовом, – верховный вождь на одном из больших островов. Я не стану говорить тебе его имя, но я из знатного рода. И если поможешь вернуться, отец и родня щедро вознаградят.
Я развел руками.
– Считай, это одна из тех упущенных возможностей, которые я постоянно прощелкиваю хлебалом. Увы, у меня своих дел невпроворот. Я тебе дам денег взамен тех, что потратила на этот костюм… он, кстати, тебе очень идет, а дальше, лапушка, сама. Никакой награды не требуется, я всегда подбирал щенков и котят, за что получал взбучку от родителей.
Она нахмурилась, явно разочарованная реакцией.
– Ты пират, – сказала она презрительно, – какие у тебя дела на суше? Если доставишь к моим родным, золота получишь много.
Я покачал головой.
– Извини. Я гуманист, всегда готов помочь, и все такое… но по отношению к себе я гуманистнее. Проще говоря, сперва все мне, а потом, если что останется, другим. Было бы иначе – мир бы рухнул. Потому мы сейчас пообедаем, а потом я пойду по своим делам.
– А я?
– По своим, – отрубил я.
Она выпрямилась, во взгляде было презрение. Затем спросила с непередаваемым достоинством, словно подавала милостыню нищему:
– А если я сама приду в твою постель?
– Дорогуша, – ответил я кротко, – я понимаю, что я – лучший мужчина на свете и все такое, но я еще и с комплексами, как в высшей степени одухотворенная личность. В смысле, чувствительный такой… Ты скакнешь в мою постель, ошалелая от моей неслыханной красоты и прочих достоинств, а я буду думать, что хочешь отблагодарить за спасение! Это изранит мою чувствительную гордость, как моргенштерном по младенцу. Так что лучше не надо, поняла?
Она долго всматривалась в мое напыщенное лицо, я старался выглядеть как интеллигент, которому предложили выйти на субботник и убрать за чужой собакой, но все еще вглядывалась, наивная, пытается рассмотреть то, что я чувствую на самом деле. Вообще-то все женщины – блондинки, как мне кажется все чаще. Мужская душа – потемки. Мало ли что распространяем слухи, что мы – просты, а женщина – непредсказуема, но как раз все ее движения просты и понятны, а вот мы так и сами не понимаем, почему и что творим, и наутро после пьянки не раз хватаемся за голову: ну что за дурак, знал же, ну зачем все это снова…
Я высунулся в коридор, заорал:
– Эй! Вина и мяса в мою комнату!.. И живо!.. А еще хрюктов.
– Каких?
– Всяких! – ответил я лихо, как и подобает гуляющему вовсю пирату. – Разных!
Она наблюдала за мной с интересом. Некоторое время вроде бы пыталась переломить себя и держаться подобно служанке, но тут же отбросила притворство.
– Меня зовут Маргарита де Меркер, – произнесла она хмуро. – А никакая не Фатима.
– Маргарита де Меркер? – спросил я и тут же добавил: – Не горячись, мне все равно. Меня зовут Ричард Длинные Руки, это настоящее имя.
Она вспыхнула, сказала раздраженно:
– Маргарита – мое подлинное имя!
– Красивое имя, – сказал я примирительно. – Хоть тебе и не идет.
– Почему?
– Маргарита – это какой-то бледный цветок, да?.. А ты вон какая яркая. Трояндой бы лучше назвали!
Она невольно улыбнулась, но сказать не успела: стук в дверь, слуга принес еды на целый экипаж, а также вина и две корзины самых разных фруктов.
Я ел быстро, вино только попробовал, на десерт съел большую истекающую медовым соком грушу. Маргарита поглядывала, как я жру, сама сперва крепилась и не ела, а кушала, но голод взял свое, вскоре разрумянилась, глаза заблестели.
С десертом я мог закончить быстрее, но затянул, чтобы она не осталась насыщаться в одиночестве, а то вдруг да смутится, женщины всегда переживают, что жрут больше других.
Я подумал насчет кофе, но в дверь постучали. Хозяин вошел непривычно осторожно, посматривал чуть ли не боязливо. Я указал на свободный стул.
– Вина налить?
Он бросил искоса взгляд на Маргариту, она смотрит прямо перед собой, в изящных пальцах бокал с вином, все решаю я, помотал лохматой головой.
– Нет, но спасибо за предложение. Вы, наверное, не знаете, но с недавних времен в этих краях появился свой маг. Хоть он и не маг, но все-таки маг…
Я спросил настороженно:
– Слыхивал о нем. А как это – маг, но не маг?
– Грамотный, – пояснил он неуклюже. – Очень. Читает даже самые старые книги. Разгадывает амулеты. Не все, но многие. А тем, у кого есть пустые Спасения, снова дает им целебную силу…
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ] 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
|
|