- Не знаю. Тебя все равно с третьего курса отчислили. Но ты был социальный психолог…
- Я?! - На этот раз Гош действительно подпрыгнул.
- Угу…
В комнате воцарилось длительное молчание, прерываемое сдавленным плачем. Гош с размаху сел на топчан и схватился за голову. Через несколько минут Ольга успокоилась, села рядом, достала из кармана пудреницу и носовой платок и, отвернувшись, занялась собой.
- Ладно, - пробормотал Гош. - Оставим это. Все равно не помню. Да и не верю. Веду я себя, мягко говоря, не очень профессионально. Слушай, Оля. Ты ведь что-то мне хотела предложить.
- Да! - встрепенулась Ольга. - Гош, оставайся с нами.
- Нереально. Во-первых, этот ваш наполеончик не позволит. А потом, извини, у меня же команда.
- Борис тебя жутко боится, - подтвердила Ольга. - Но у него духу не хватит причинить тебе вред. И я не позволю. Я заставлю его, не беспокойся. Он для меня на многое пойдет.
- Пока не догадается, что между нами что-то было. У вас с ним?..
- Если честно, на грани. Не обижайся, Гоша. Я искала тебя, как могла. Ждала, сколько могла. И вот ты пришел. Теперь все будет по-другому.
- Да с чего же мне обижаться, милая…
- Правда? Гошка, ты правда не сердишься на меня?
- Конечно.
Этот поцелуй оказался еще более страстным, но и еще более односторонним.
- Ты вспомнишь! - выдохнула Ольга с убежденностью фанатика. Глаза у нее так и горели. - Ты обязательно вспомнишь.
- Разумеется. А сейчас нам что делать?
- Ну… - Ольга двусмысленно улыбнулась. - Я могла бы сказать, что именно, но я тебя понимаю. Честное слово, любимый, я не буду на тебя давить. Ты прав, все должно само вернуться.
Гош вздохнул с некоторым облегчением.
- А сейчас от тебя ничего особенного не требуется. Просто останови свою артиллерию, и все.
- Значит, они стреляют… - пробормотал Гош. У него сразу отлегло от сердца. Но в то же время проснулось беспокойство за Регуляторов, которое он до этого изо всех сил подавлял.
- Понимаешь, милый, тут непростая ситуация. Москва бурлит. Твои пушки обстреляли спальные районы, сначала на Варшавке, потом где-то в Солнцеве, по-моему. Но слышно было по всей Москве. Борис выслал людей на поиски, и все группы вернулись ни с чем. А час назад твоя команда страшно изуродовала Можайское шоссе. Разбили заставу, есть погибшие. И в городе началась паника. Народ буквально обезумел. Все ждут, что следующий залп будет по центру. Ты ведь этого хотел? Чтобы тебе принесли шкуру Бориса? Так вот, ты своего почти добился. Но Борис не уступит. Прежде чем народ возьмет штурмом Кремль, тебя силой заставят прекратить стрельбу.
- Борис мог бы уже сто раз спросить меня, на какой волне говорить с Регуляторами. И начать переговоры сам.
- Регуляторы? Это твоя команда так называется? Милый, Борис на переговоры уже не пойдет. Он же был уверен, что поймает их. Представляешь, какой удар по самолюбию?
- Ну и что дальше? Он пришьет меня дюбелями к Кремлевской стене?
- Ох, Гошка, не говори так… Он все может. У него есть гвардия, человек двести, преданных, как собаки. Если понадобится, они начнут стрелять в толпу.
- А есть толпа? - оживился Гош.
- Будет. Скоро будет. Гоша, пожалуйста, останови это. Предложи сам. Все сразу придет в норму. Ты только согласись. А все остальное я устрою. Поговорю, с кем надо. Борис не рискнет пойти наперекор мнению всего комитета. И ты сможешь остаться дома. В Москве. И твои люди наверняка тоже не откажутся. Правда?
- Комитет… Сколько вас?
- В самом комитете десять человек. А всего людей в городе пятьдесят восемь.
- Как пятьдесят восемь? Ах да, людей… А народу?
- Двенадцать тысяч шестьсот два. Не считая новорожденных. Милый, соглашайся. Хочешь для начала министром обороны? Это будет совсем легко организовать. А дальше посмотрим. Я ведь здесь время зря не теряла…
Наверное, Ольга могла бы очень красочно описать Гошу, как ему хорошо будет в Москве. Но за дверью вдруг поднялся шум, и замок лязгнул.
* * *
- А я думаю - куда ты делась, - сказал Борис Ольге. - Кое-кто из охраны об этом здорово пожалеет. Романтическая сцена? Ну-ну. Слушай, Дымов! Я, кажется, возьму обратно пару слов. Ты не умник и не хитрец. А просто идиот. Кого ты набрал себе в банду?!
- Боря, - тихо позвала Ольга. - Это он.
- Что - он?! - взорвался Борис. - Какого черта?! А?! А-а… Так. Понятненько. Ну-ка, радость моя, выйди на минуточку.
- Нет, - отрезала женщина. - А то ты еще сделаешь какую-нибудь глупость.
- Все глупости уже сделаны, - отмахнулся Борис. - Вот, полюбуйся. Не знаю, чем тебе приглянулся этот тип в прошлой жизни, но сейчас… Поднимись наверх, посмотри, что там вытворяют его сумасшедшие друзья!
Гош почувствовал, как часто-часто забилось сердце. «Вернулись за мной. Надо же! А чего я ждал? Да этого самого и ждал. Надеялся, во всяком случае». Он сделал глубокий вдох и приготовился играть.
Борис сунул палец за воротник рубашки и покрутил головой. Выглядел он до крайности взвинченным. Куда-то делась его барская уверенность в себе, теперь это был просто задерганный мужик, над которым нависла увесистая проблема.
- Мне все равно, - сказала Ольга. - Я останусь здесь.
- Как же - все равно! Никому больше не все равно! Всех касается! Знаешь, Дымов, а ты везунчик. Я ведь тебя пожалел. А зря. Возьмись я устроить тебе допрос с пристрастием, ничего бы этого не было.
- Народец взбунтовался? - спросил Гош с ехидцей.
- Да народ бежит из города!!! - заорал Борис, сжимая кулаки и наливаясь кровью. - Скотина, кого ты с собой привел?!
- Не такие уж они и страшные, - заметил Гош самым невинным тоном.
- Как это - бежит? - удивилась Ольга. - Почему бежит?
- А потому, что на Красной площади стоит какая-то громадная самоходная пушка! Сзади у нее прицеп! В прицепе ядерная боеголовка! А на этой боеголовке сидит рыжая психопатка и держит кнопку! И говорит, что если через полчаса ей не отдадут ее любимого Дымова, то подорвется! Ей, видите ли, все равно без Дымова жизнь не мила! И я ей верю!!!
Борис вдруг перестал кричать и сбился на хриплый торопливый шепот. Даже присел от натуги.
- Потому что она сумасшедшая, ну абсолютно сумасшедшая, - протараторил он. - Это надо видеть, у нее просто крыша съехала. Там еще какие-то безумные танкисты, один другого хуже, и боеголовка самая настоящая, я смотрел. Оля, ты не понимаешь, это просто надо видеть. Они взорвут город к чертовой матери, и себя тоже, им все равно, они больные, понимаешь? Он нарочно взял себе таких маньяков, чтобы они его вытащили любой ценой. Дымов, я все про тебя знаю теперь. И сегодня я, может быть, тебя отпущу. Но если сунешься в Москву еще раз - тебе конец. Обещаю. Клянусь. Сейчас тебе дадут рацию, скажешь этой ненормальной, что ты живой. И будем решать, как дальше.
Ольга внимательно посмотрела на Гоша.
- Это что еще за рыжая? - спросила она подозрительно.
- Погоди. Борис, ты подходил к боеголовке вплотную?
- Да я залез на этот прицеп! И мне все очень понятно объяснили! Дымов, ну зачем?! Ты же мог сказать раньше! Или ты нарочно? Или ты хотел причинить городу максимальный ущерб? Скотина! Господи, какая же ты скотина!
- Гоша, мы же больше года здесь работаем, - сказала Ольга с укоризной.
- Проклятье! - Гош очень натурально изобразил на лице смущение и отвернулся. - Я ведь спрятал взрыватель…
- А они, значит, нашли! Ублюдки!
- Там аккумулятор есть у них?
- Не знаю, я не заметил! Но какие-то провода точно, а у этой дуры в кулаке чека зажата! Если отпустит - что будет?
- В принципе, может и рвануть… - застенчиво признался Гош. - Конечно, если они правильно все подсоединили.
- А мне плевать! - крикнул Борис. - Пусть неправильно! У меня народ разбегается! Я должен устранить эту угрозу! А как? В твою рыжую десяток снайперов целится. Ну выстрелит один, ну попадет, а дальше что? А если взрыв?! Сколько там у тебя?!
- Нам хватит. Десять. Кремль сроет до основания. Может, наконец-то библиотека Ивана Грозного найдется.
- Он еще издевается! - Борис лягнул каблуком дверь. - Эй, несите рацию!
- Подожди!
- Чего еще ждать?! Дымов, эта соплячка уже двумя руками чеку держит!
В дверь сунулся охранник. Борис сделал знак рукой, и дверь закрылась снова.
Гош замялся. Очень важно было не переиграть. Но и испуг Бориса мог вот-вот пройти. Мало ли, что ему в голову взбредет, когда минует непосредственная угроза? А Гош хотел выжать из ситуации максимум. Он побаивался вести с этим человеком переговоры. А вот сделать так, чтобы его немедленно вышибли из Москвы безо всяких условий…
- Нужно как-то устроить, чтобы они ушли, а я остался, - задумчиво произнес Гош.
- Чего-о? - вытаращился Борис. И тут же перевел взгляд на просиявшую Ольгу.
- Боеголовки в наших планах не было. Мы ее совсем не для того готовили. Но… Понимаешь, Борис, Регуляторы на нее буквально молятся. Гордятся тем, что обладают самым мощным оружием на свете.
- Ах, еще и Регуляторы… Дымов, ты сволочь. У тебя мания величия.
- Что ты знаешь о Регуляторах? - искренне удивился Гош.
- То, что они приволокли к Мавзолею атомную бомбу, кретин!
- А-а… А я тебя предупреждал. Их нельзя оставлять без контроля. Ты меня не послушался и создал большую проблему для нас всех. И для меня в особенности.
- Я устал от твоего словоблудия! В чем дело?
- Они могут и не послушаться меня, - вздохнул Гош. - Даже если ты отдашь им заложника… Черт, Борис, ты очень правильно охарактеризовал эту девчонку. Если она взяла в банде верх, меня ждут большие сложности.
Борис довольно осклабился.
- Приятно слышать! - прорычал он.
- Погоди… Ты же умный, ты целый год держал в повиновении огромное количество «тупых». Придумай что-нибудь, а?
- Это как? - вытаращился Борис.
- Ну… Я не знаю, как теперь вести переговоры. В смысле - чтобы не отдавать меня им.
Борис остолбенел.
- Боря! - взмолилась Ольга, заламывая руки.
- В общем-то, я им больше не нужен, - тихонько сказал Гош, старательно придавая глазам влажный собачий блеск. - Если они разобрались со взрывателем…
- Боря! - повторила Ольга.
- Я-то знаю эту рыжую, - с похоронным лицом вздохнул Гош. - Сейчас ей понадобился я. А завтра ей может захотеться чего-нибудь еще. И вряд ли мне удастся восстановить над ней контроль.
Борис, тяжело дыша, строил жуткие гримасы.
- Мне казалось, что я держу их крепко, - продолжал Гош. - Я бы иначе сам в город не пошел. А ты все сломал. Вот и доигрался. Круче всех теперь не ты, а девчонка с бомбой.
Борис наконец обрел дар речи. Зарычав, он схватил Гоша за грудки, сдернул с топчана и принялся мелко трясти.
И потащил к двери.
Гош начал вырываться, бормоча: «Да постой ты… Ну придумаем что-нибудь… Да постой же, я сказал!» Подскочившая Ольга вцепилась в Бориса.
- Охрана! - заорал тот.
В камеру вбежали несколько автоматчиков.
- На площадь его! - приказал Борис, толкая Гоша им в руки. - Поставить у Мавзолея и ждать команды!
- Не смей! - крикнула Ольга.
Гоша скрутили и поволокли наверх. А Борис от души залепил Ольге пощечину.
- С тобой мы еще поговорим! - зловеще пообещал он.
И тут же схлопотал по физиономии в ответ.
- Тогда я с ним! - прошипела Ольга. - С ним уйду!
Борис схватил ее за руки.
- Нет!
- Да! Пусти меня!
- Оля! Ну, извини… Погоди, остынь. Зачем тебе это? Ты же видишь, он не в себе.
- Он вспомнит! - крикнула Ольга. - Он вспомнит меня!
- Да посмотри же ты правде в глаза! Ему это не нужно! - произнес Борис мягко, но настойчиво. - У него банда, а в банде одни сумасшедшие. Это только кажется, что он человек… На самом деле он так и не «проснулся». Ну, Оленька… Прости меня!
Ольга рванулась, но Борис не пустил ее. Притянул к себе и крепко обнял.
- Я же так люблю тебя… - прошептал он. - Подожди чуть-чуть, и все наладится. Все будет как прежде. Единственная моя… Как он себя вел! Ему больше ни до кого нет дела, только бы выжить. А я… А я на все готов ради тебя.
Ольга перестала вырываться и заплакала.
* * *
Женя сидела на мостках, болтая ногами в теплой воде, и смотрела, как носится через Волгу туда-сюда маленький желтый скутер. Иногда Цыган закладывал такие виражи, что казалось - вот-вот перевернется.
С другой стороны реки вниз от моста спустился Гош. Женя подняла бинокль и разглядела у него на плече большой светло-коричневый ящик. Цыган лихо подрулил к берегу, обрызгав друга с ног до головы. Женя рассмеялась.
Она перевела взгляд на мост и увидела, что с баррикады на нее таращатся в стереотрубу. Показала «тупому» кулак. Тот в ответ радостно помахал рукой.
Скутер подлетел к мосткам, и Женя взвизгнула, когда ее окатил душ. Цыган кровожадно осклабился. Гош спрыгнул в воду, дошлепал до берега и поставил на песок свой ящик. Кроссовки висели у него на шее, связанные шнурками.
- Ты как? - спросила Женя. - Нормально?
- Да, - ответил Гош с легким удивлением в голосе. - А что могло случиться?
Он сел на мостки рядом с девушкой и принялся обуваться. Женя незаметно придвинулась к нему поближе.
- Я всегда беспокоюсь, когда ты ходишь в город, - призналась она. - Пусть ребята нам друзья, но все-таки - «тупые».
- Отвыкай! - посоветовал Цыган и крутанул ручку газа. Скутер встал на дыбы и унесся в сторону моста. Сверху в него полетели банки из-под пива. Цыган принял вызов и начал крутиться на месте, ловко уворачиваясь от обстрела.
- Правильно сказал, - кивнул Гош. - Эх, сестренка, если бы не эта безумная агрессия, с которой мы проснулись… Столько всего можно было бы изменить с самого начала! Как вспомню - сердце разрывается. И Сан Сеич мог бы уцелеть, и Белый… А главное - руки могли остаться чистыми. Жили бы сейчас на ранчо, ты бы меня учила с лошадьми обращаться. Ладно, ничего уже не вернешь. А насчет города ты зря. Мне там ничего не угрожает. И вообще - никому из нас. Больше не угрожает.
- Зачем тебе этюдник? - Женя кивнула на ящик. - Будешь рисовать?
- Ага, - Гош, прищурившись, окинул девушку взглядом. Кожа Жени была уже не белой, ее теперь покрывал ровный и очень красивый загар. По обнаженной груди скатывались капельки воды. Чуть-чуть макияжа на лице, стильно уложенные волосы, почти невидимые трусики… и новенькая, но хорошо пристрелянная снайперская винтовка под рукой. Амазонка. Джейн-Беда никак не хотела расставаться со своим имиджем грозы фронтира. Она все еще боялась «тупых».
- Я напишу чудесную вещицу, - проворковал Гош. - Назову ее «Обнаженная с ружьем». И повешу над камином. Пусть согревает наши души тоскливыми зимними вечерами… Будешь мне позировать?
- Совсем обнаженная и с ружьем? Это вам недешево встанет, сударь!
- Н-да… А жаль, что я не умею рисовать.
- Тьфу!
- Пардон. Разбил я девичьи надежды… Извини. Мне просто захотелось проверить одну старую догадку. Полгорода облазил, пока не догадался в музей зайти.
Женя покосилась на этюдник и вздохнула.
- А где у нас Большой? - поинтересовался Гош.
- Обед готовит. Костя в мастерской с «Лендровером» возится.
- Не доломал бы… Ох, Женечка, сколько же проблем нас ждет впереди… Сползание в каменный век. Аккумуляторы дохнут, бензин найти все сложнее. Ну, допустим, перейдем на дизели, будем машины с горки толкать. А дальше что? Как представлю, так за голову и хватаюсь. Никуда не денешься, придется организовывать крестьянское хозяйство.
- Ты для этого «тупых» приручил?
Гош сделал неопределенное движение бровью.
- Вряд ли это можно назвать «приручил». Скорее попытался выстроить нормальные отношения. Но в перспективе - да, рабочая сила понадобится. Только учти - если увидишь, что получается тульский или московский вариант, хватай берданку и стреляй мне в лоб.
Женя протянула руку и взъерошила его волосы.
- У тебя не получится, - улыбнулась она. - Ты хороший.
- Хороший, плохой, злой. Клинт Иствуд, Ли Ван Клифф… А кто же в роли злого? В роли злого будет Костя. По-моему, он скоро начнет кусаться.
- Ему в Москву хочется. Пожалей ты его.
- Кому не хочется? Осенью посмотрим. А сейчас, радость моя, придется вам заняться делом. Как только будет машина - черт с ним, с «Лендровером», «Жигули» какие-нибудь заведем. Сориентируйся по карте и наметь район поиска. Я уже спрашивал в городе, они не знают. Придется самим искать.
- Коневодческое хозяйство? - Женя вся подобралась.
- Я точно помню, здесь в окрестностях было что-то похожее. Кажется, на том берегу. Несколько дней еще отдохни, и давай. Я выхода другого не вижу, понимаешь?
- Да его и нет. Скоро все на лошадей пересядут. Тут-то мы и подсуетимся. Я как раз собиралась тебе сказать. Не переживай, справимся.
- Ловить, заново приручать… А дальше само пойдет - коровки-овечки, сено, навоз… Куры! Свиньи! Будь она проклята, эта технологическая цивилизация! Ну почему я так не люблю крестьянскую работу?!
- Ты вообще работать не любишь, - утешила его Женя.
- Угу. А чего я люблю?
- Ничего. И никого! - Женя встала, подобрала свою винтовку и пошла наверх, к коттеджу, над которым поднимался легкий дымок. Спина ее выражала крайнюю степень неодобрения.
К мосткам подрулил Цыган. Заглушил двигатель, спрыгнул в воду и накрепко привязал скутер к поручням.
- Тоска, - сообщил Гош.
- Не обижай девочку. Кончится тем, что она уйдет.
- Вряд ли. Ее ждет громадный табун лошадей.
- А немного любви ее не ждет? - прищурился Цыган. - Хотя бы капельку?
Гош с кряхтением распрямился и повесил этюдник на плечо.
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Каргалов Вадим
Свержин Владимир