Чтение 27–й страницы книги ~Бой на Мертвом поле~

-- Эти сволочи, кажется, пошли ва-банк, расфурычили ментов.

-- Неплохой устроили для себя полигон, -- Бронислав дул на пальцы рук.
Они стыли и он взял автомат под мышку.

Со стороны темнеющей рощицы послышался шум машин. Раздался визг
тормозов, шуршание шин, стукнули дверцы.

-- Вот, кажется, они и дождались резерва главного командования, --
невозмутимо сказал Димка. -- Ты, Броня, кому оставил завещание?

-- Если что -- возьмешь мои бабки в тумбочке.

-- А что я с ними буду делать?

-- Отдай какому-нибудь новому русскому пусть купит себе еще один
"мерседес"...Может, быстрее себе шею сломит...И никаких памятников, не люблю
эти глупости...

Наверху стукнуло окно и они услышали голос Шедова.

-- Идите к черному ходу, сейчас начнется катавасия.

На улице, по другую сторону забора, замелькали тени. Особенно хорошо
они были видны сверху, с центрального балкона, на котором уже заняли позицию
Фердинанд с Денисом.

Близнецы присоединились к Буханцу, устроились у окон в гостиной. Они
придвинули к ним диван и шесть массивных кресел, представляющих надежную
баррикаду. Из-за штор наблюдали за улицей. Они видели, как двое человек
несли от только что подъехавшего микроавтобуса лестницу и приставили ее к
забору. Потом они вернулись к машине и вытащили из кузова еще одну лестницу
со специальным крюком-пилой, предназначенной для штурма этажных зданий.
Кто-то на капоте джипа устанавливал пулемет на тонких сошках.

Димка надавил стволом автомата на стекло, осколки полетели на землю.
Выстрелил и тот, кто колдовал с пулеметом, на мгновение застыл и упал грудью
на капот. Лобовое стекло, исказившись серебристыми трещинами, рухнуло
вовнутрь.

В гостиную вошел Арефьев. Его огромная фигура в сумерках была еще
внушительнее. От него несло порохом и валидолом. Музыка, сотрясающая дом,
мешала говорить и он почти в самое ухо Бронислава прокричал:

-- Они хотят взять дом в кольцо...Мои люди на другой его стороне, но,
боюсь, у них не хватит патронов.

Бронислав подгреб к себе подсумок с магазинами и вытащил оттуда четыре
рожка.

-- Это все, что я могу вам дать...И еще пару гранат...

Где-то внизу громыхнуло, здание содрогнулось. Вниз посыпались разбитые
стекла. Со стола упала ваза и покатилась по ковру.

-- Броня, подай гранатомет, -- Димка увидел как одна из машин тронулась
с места и начала разворачиваться. Он уверенно приладил гранатомет в проем
окна и прицелился. Яркий след прочертил синюю мглу и унесся в сторону джипа.
Димка закрыл глаза и ему привиделся большой костер, вокруг которого
собрались ребята в красных галстуках. Когда он разжал веки, увидел
скособочившийся джип, охваченный ярким пламенем в районе бензобака.

Со стороны дороги открыли яростную стрельбу. Несколько человек,
пригнувшись, рванули к забору и попытались по двум лестницам взобраться на
его гребешок, однако, Бронислав короткими очередями смахнул их на землю. Он
стрелял и чувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие от толчков,
исходящих от приклада.

И все же несколько человек сумели просочиться на территорию строения
No9 и укрыться в мертвой зоне -- между забором и фасадом дома.

Бронислав оглянулся, но не увидел Арефьева. Тот прошел к себе в
кабинет, где за столом, положив голову на руки, сидела Злата. Музыка
надрывалась, Паваротти уже пел "Аве Мария" и ему подпевал хор венецианских
мальчиков...

Арефьев взял жену за руку и потянул за собой.

-- Дорогая моя девочка, здесь тебе оставаться нельзя, пойдем наверх, --
в кабинете царил густой сумрак, лишь звездно-лунное небо освещало его стены
матовым светом. Из окна были видны трассы пуль, летящие в разных
направлениях, но поскольку выстрелы заглушались музыкой, их золотистые
цепочки напоминали видео-картинки.

Он выключил музыкальный центр, но тут же пожалел об этом: кругом шел
настоящий бой и автоматные очереди буквально захлебывались. Злата схватилась
за голову, заметалась по кабинету. Арефьев не мог без боли на нее смотреть.
Он с лютым раздражением вырвал из себя дренаж и вместе со стеклянной
колбочкой отшвырнул в сторону. Затем подошел к полке, где лежали
компакт-диски, и взял тот, что стоял на ребре возле книжных корешков. Это
был его любимый Первый концерт Чайковского. Он вложил диск в гнездо и нажал
кнопку. Мощные аккорды, без перехода, заполнили пространство, покрывая
сверхнормативными децибелами человеческие безобразия, творящиеся за стенами
дома.

Он подошел к жене и притянул ее к себе. Свободной рукой достал
мобильник и набрал номер телефона милицейского начальника -- подполковника
Коризно. Однако телефон не отвечал. И это переполнило край отчаяния и вместе
с тем, как бы поставило нужный знак препинания в отвратительной скорописи
жизни.

-- Надень, милая, шубку и возьми документы с деньгами, -- сказал он, --
я тебя постараюсь отсюда вывести.

-- Нет, это исключено! Я одна не пойду, -- Злата перестала рыдать, на
щеках ее, словно льдинки, застыли слезы.

На пороге возник Буханец. Его лицо было в крови, лацкан кожаной куртки
держался на одной нитке -- результат рукопашного боя.

-- Герман Олегович, расколовские шестерки проникли в подвал, боюсь, их
нам не сдержать.

-- Где Чугунов?

-- Он со своими людьми контролирует весь первый этаж, но патроны на
исходе. И что-то случилось с Воробьевым, он уже давно должен быть здесь.

И как бы в насмешку, снаружи раздался истерический крик Кривозуба: "Я
вас, придурков, спрашиваю -- где патроны?"

-- Как видите, пока действует закон компенсации, -- сказал Арефьев и
подошел к сейфу. Из нижней секции достал объемную коробку с круглыми,
похожими на хоккейную шайбу, гранатами.

-- Возьми и раздай всем, -- обратился он к Буханцу. -- Это
нервно-паралитический газ, но прежде чем бросать, надо надавить на синюю
кнопку...

Когда охранник вместе с коробкой ушел, Арефьев из той же нижней секции
извлек короткоствольный автомат, к которому скотчем были прикреплены четыре
рожка. Из ящика стола взял пистолет "грач".

-- Злата, идем, я отведу тебя на третий этаж, а оттуда по пожарной
лестнице тебя выведет Буханец.

-- Нет, я остаюсь с тобой, -- и он понял: она будет с ним до конца,
каким бы конец этот ни был.

Когда они поднимались по лестнице, под ногами хрустело стекло и
перекатывались стреляные гильзы, которых здесь было видимо-невидимо.
Особенно много их было у окон. Увидев Шедова, Арефьев немного взбодрился.

На другой стороне дома, где кухня и подсобки, оборону держали Фердинанд
с Денисом. Борис сидел возле газовой плиты, держа между ног автомат. Пуля
задела ему плечо и он салфетками тампонировал рану.

И вдруг все стихло. И музыка и выстрелы. И это показалось зловещим
признаком. Именно такое ощущение испытывал Бронислав. Он слышал голос
Кривозуба и теперь для него все встало на свои места -- он должен с ним
встретиться.

Однако тишина была недолгой: все, кто находился в доме, услышали
тяжелый накат подъехавшего транспорта.

-- Это "урал", АТН, -- сказал Димка.

Его слова тут же получили подтверждение. В дверь вошел Шедов и с порога
объявил:

-- Расколов прислал целый взвод фашистов. Что будем делать?

-- Устроим гадам Сталинградскую битву, -- сказал подошедший Фердинанд.

Из коридора появился Арефьев, Злата -- рядом.

-- Надо уходить, -- сказал он. -- У них большое численное
превосходство.

-- Зато на нашей стороне эта...Брестская крепость, -- Шедов окинул
взглядом помещение. -- Впрочем, не помешало бы связаться с милицией...

-- Я уже туда звонил, никто не отвечает, -- Арефьева мутило от боли и
страха за судьбу жены. -- Я не удивлюсь, если...

-- Я тоже не удивлюсь, -- Шедов вытащил из кармана мятую пачку сигарет,
-- Я тоже не удивлюсь, если узнаю, что эти расколовские бультерьеры, прежде
чем направиться сюда, заехали в отдел и немного его прикрыли...

-- Но это же из сценария государственного переворота, -- сказал
Арефьев.

-- Переворот в Опалихе и только...Стоп, они что-то пытаются нам
сообщить, -- Шедов, вытянув короткую шею, напоминал бобра на чужой протоке.

Прислушались.

Бронислав узнал голос Кривозуба.

-- Вам уже никто не поможет, -- вещал мегафон. -- У нас есть полномочия
вас или арестовать или уничтожить, поскольку вы вне закона. У вас времени на
раздумье -- два оборота секундной стрелки...

Шедов чиркнул зажигалкой и взглянул на часы.

-- Не очень они щедры, -- сказал он и обратился к Брониславу: --
Сколько у тебя осталось гранатометов?

-- Один, но есть еще немного гранат и тротиловых шашек. -- Хозяин, --
обратился Бронислав к Арефьеву, -- мне надо попасть на крышу...Отсюда не
видно машины, на которой они прибыли сюда. Их надо лишить возможности
уносить ноги...

-- Пойдем, парень, -- сказал Арефьев, -- я покажу тебе слуховое окно.

Злата не отставала от мужа ни на шаг. Они поднялись на чердак и Арефьев
осторожно открыл люк, находящийся на лицевом скате крыши. Бронислав поднял
руки и вместе с гранатометом наполовину вылез из отверстия. Звезды, словно
иголки, кольнули глаза. Перед ним лежала темная полоса кустарника, горевший