Чтение 27–й страницы книги ~Такси для ангела~

- Представляю, чем они занимаются в свободное от своих
писулек время!

- И чем же?

- Подсчитывают количество публикаций о себе.
Подсчитывают количество публикаций о конкурентках. А потом
устраивают истерики своим литературным агентам. И мужьям-
язвенникам, если таковые имеются... Массовая культура не
сахар, девочка моя. Чуть зазевался - пиши пропало. Затопчут.
А издатели? Это же отпетые негодяи. Давай-давай, Аглаюшка,
строчи, кропай, молоти, ни отдыху ни сроку - только не
останавливайся!.. А читатели? Сегодня они без тебя и в метро
не спустятся, и в туалет не зайдут, и в кровать не лягут, а
завтра? Появится новая лахудра, у которой три деепричастных
оборота в предложении - против твоего одного. И сюжет она
подворовывает искуснее... И все.

Был кумир - и кончился. На свалку истории, душа моя, в
макулатуру!..

Из макулатуры в макулатуру - это больше похоже на
афоризм.

- Ну и картину вы нарисовали... Ужасно.

- Прекрасно, девочка! Прекрасно! Только это заставляет
кровь в жилах бежать быстрее. Сегодня вечером продолжим наши
бои без правил."

- Вечером?

- Ну да. Если вы, конечно, не захотите уединиться со
своим подопечным. Или он положил глаз на кого-то другого?

Аглая была тертым калачом, она видела меня насквозь.

- Приходите, будет весело. Выпустим пар окончательно,
чтобы завтра не бросаться друг на друга перед камерами. Ох
уж мне эта массовая культура и ее деятельницы! Скажите,
Алиса, она не напоминает вам секс по телефону?

- Секс по телефону? - опешила я.

- Неужели вы не знаете, что это такое?

- У меня... У меня никогда не было секса по телефону...

- У меня тоже, но я очень живо представляю себе это...
Квартиренка на окраине, два разбитых телефона. И две
разбитые артритом бабенки, в прошлом младшие экономисты, а в
настоящем - безработные. С алкашом-мужем, двоечником-сыном и
`%$*(,( волосами. Сидит такая сексуалка в продранном
свитере, грызет ногти, штопает носки, вяжет шарфики и, не
отрываясь от этих благородных занятий, успевает еще и
постонать в трубку, имитируя оргазм. Который если и
испытывала, то только в ранней юности, на уроке физкультуры,
- ползая по канату.

- Ну, не только... - успела вставить я.

- Ах да, есть еще велосипед, душ и верховая езда... А
потом начинает рассказывать вагинострадальцу на другом конце
провода о своем шелковом белье и своей шелковой коже... Вот
и вся романтика, девочка.

- А при чем здесь книги?

- Не книги - книжечки! - Аглая расхохоталась. -
Книжечки в мягких обложках! Все то же самое, душа моя, все
то же самое! Мелкий обман. Ну, скажите, какое представление
может иметь какая-нибудь мать-ее-актриса-кукольного-театра-а-
ныне-сочинительница-текстов о жизни банкиров? Или нефтяных
магнатов. Или - крупных мафиози... Или - страшно подумать -
о вилле на Сейшелах... Вот вы имеете представление о вилле
на Сейшелах?

- Никакого.

- Я тоже. - Она приподнялась и что-то вытащила из-под
подушки.

Этим "что-то" оказался белый цветок сантиметров десяти
в диаметре, смахивающий на очень крупную чайную розу, с
нежными, уже слегка примятыми лепестками.

- Как мило, не правда ли? - пропела Аглая, опуская лицо
в лепестки. - И как по-восточному изысканно.

- Вы хозяина имеете в виду? - Слоноподобный Дымбрыл
Цыренжапович монтировался с этим цветком так же, как
потаскуха с поясом верности.

- И хозяина тоже. Вы не знаете, как называется эта
прелесть?

Я понятия не имела, что это за цветок, но прямо передо
мной, на безмятежной поверхности стены, неоном загорелась
фраза: "Бойся цветов, сука!" Я не забыла о ней, надо же!

- Дайте его мне.

- Вы опять за свое? - Аглая покачала головой. - Вы меня
в могилу сведете, честное слово!

- Я...

- И слушать ничего не хочу. Принимаете самый
обыкновенный знак внимания... Жест признательности...
Принимаете за черт знает что!.. Интересно, что преподнесли
этим стервам?.. Как вы думаете?

- Никак.

- Верблюжья колючка - вот тот максимум, который они
заслуживают...

- Я бы на вашем месте, Аглая... Аглая соскочила с
кровати, подошла ко мне и ухватилась за мой подбородок:

- Даже не мечтайте когда-нибудь оказаться на моем
месте!..

Шутка, ну, конечно же, это была шутка. Вот только я и
предположить не могла, что пальцы Аглаи могут быть такими
жесткими! А глаза - такими холодными. А улыбка - такой
(a*`%--%).

- И в мыслях не было мечтать... - пискнула я, пытаясь
освободиться из тисков. - Мне просто не нравится, что...

Аглая наконец-то разжала пальцы:

- Чем нести всякий вздор и мучить меня этой скверной
историей, занялись бы лучше мюнхенским жеребчиком.

Это был сигнал: поболтали, девочка, пора и честь знать.

Я вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Подниматься
наверх, к спеленатому одеялами Райнеру, мне не хотелось. Да
и мало ли что я могу там увидеть, кроме одеял, водки и
наглого сексуального tattoo! Мулатку, например. Или
бюстгальтер Минны на спинке кровати. Или - что самое ужасное
- Дарью, которая сменила гнев на милость только для того,
чтобы мне досадить.

Но, в конце концов, можно ведь побродить по дому...

В коридоре, ведущем в зал с охотничьими трофеями
Дымбрыла, я нос к носу столкнулась с Ботболтом. Бот-болт,
этот бурятский шпион, пришедший с холода, был в расстегнутой
дохе (но не в лисьей, как у хозяина, а в волчьей -
поскромнее) и с маленькой сумкой в руках.

- Простите, - обратился он ко мне. - Вы не видели эту
женщину с.., таким большим ртом?

- Софью?

- Да, - закивал он.

- А что случилось?

- Я ее потерял. А она оставила мне свою сумочку. Прежде
чем я успела что-либо сообразить, моя загребущая рука
потянулась к частной собственности Софьи Сафьяновой.

- Давайте ее сюда. Я передам...

Ботболт секунду подумал, затем вынул из кармана
фланелевую салфетку, зачем-то протер сумку и только после
этого протянул ее мне.

***

...Вечер удался - по крайней мере, его начало. Мы
встретили наступление сумерек в том же количестве: шестеро
женщин и трое мужчин плюс Ботболт. Плюс Ксоло. Правда,
произошла одна существенная замена. Нас покинул душка
Дымбрыл Цыренжапович, а его место занял оператор Фары по
имени Чиж. Он так и представился, птичьей скороговоркой, -
"ПетяНоМож-ноЧиж", и я сразу же поняла, откуда ветер дует.
Должно быть, Фара простить себе не мог профессионального
краха за обедом. И именно поэтому вывел под уздцы Чижа,
который весь день благополучно проспал в комнате режиссера.

А нерасторопность Фары не вызывала никаких сомнений.

Еще бы, расшалившиеся дамы публично обнажились до самых
гланд, а это даже не было зафиксировано на пленку! Но Фара
все еще надеялся исправить положение, иначе бы в обеденном
зале не появилась видеокамера. И ее опекун Петя Чиж.

О том, что луна Дымбрыла не будет сиять на небосклоне
дружеской вечеринки, нам сообщил верный Ботболт: срочные
дела призвали хозяина в Питер, он настоятельно просит
извинить его и так же настоятельно требует, чтобы гости
gc"ab"." +( себя как дома. Верный же Ботболт (от кончиков
белых перчаток до запасов шампанского "Veuve Cliquot
Ponsardin") поступает в их полное распоряжение.

Прежде чем упасть в объятья "Veuve Cliquot Ponsardin",