Клава окружила себя умелыми модельерами из Санкт-Петербурга и заполнила
израильские магазины пляжной одеждой.
Меня она приняла за торгового агента, но когда я стал интересоваться,
знавала ли она ранее человека по имени Уилл, глаза ее стали злыми:
- Я зачеркнула свое прошлое, - сказала она, - и вас тоже прошу не
напоминать мне о нем.
От Клавы я ничего не добился, но по крайней мере, порадовался за нее. Она
стала солидной женщиной, приняла гиюр, соблюдала кашрут, субботу и
собиралась вскоре выйти замуж за выпускника одной из иерусалимских ешив
известного своим служением Богу. Мне рассказали о нем в местном отделении
абсорбции. Из любопытства я решил глянуть на хваленого жениха, и с
удивлением узнал, что он выходец из России и зовут его Амнон. Этим именем
в Израиле обычно называют бывших Толянов. Последнее обстоятельство
возбудило во мне подозрения.
Я нашел Амнона (он же Анатолий) в эйлатском раввинате.
Это был статный широкоплечий мужчина в черном лапсердаке и в черной
шляпе, гармонично оттеняющей седые пейсы.
- Квод а рав, - спросил я, - знакомы ли вы с квантовой физикой?
- Да в свое время я писал диссертацию на эту тему.
- Я предполагал это, - сказал я и спросил теперь уже напрямую, - как вам
удалось выжить?
- Не понимаю вас.
- Вас обработали молодчики племянника, а Уилла...
- Простите, а вы к этому имеете какое-то отношение?
- Дело в том, что Уилл погиб. Я его друг и пытаюсь найти убийцу.
- Убит?! - Анатолий потрясено всплеснул руками. Драматический жест его
показался мне вполне искренним, и я рассказал ему все, что произошло в
"Абарбанель".
- Вы знаете, никогда не забуду десятку, которую я получил у него на
Аленби. Добрый был человек, но доверчивый и простодушный. - Сокрушался он.
- Когда в последний раз вы виделись с ним?
- Я ездил к нему раза два, после всей этой истории, пытался вытащить его
из алкогольной пропасти. Увы, помочь ему я мог только деньгами, но он их
быстро пропивал.
- Мог кто-либо затаить на него зло?
- Разумеется, Фридман, например. Возможно вы не в курсе - это был
племянник.
- Да, мне это известно.
- У пьяниц, знаете ли, врагов не бывает. Впрочем, его могли уничтожить
психи в больнице..
- Уважаемый ребе, - обратился я к нему, не решаясь назвать его Анатолием,
- не могли бы вы...
- Простите, - оборвал меня раввин, - в моем нынешнем положении я ничего
больше не могу. Но, может быть, вам будет интересно послушать Бабуина и
Федю. Они живут в Холоне, искать их надо через израильское общество
гомосексуалистов.
Из дневника Уилла Иванова:
"У выхода из зоопарка нас встретила группа мужчин в черных костюмах.
Сердце мое гулко забилось в тревожном предчувствии. Я приготовился к драке.
Люди встречавшие нас, носили усы "сгустки" и фетровые шляпы на манер
Бней-браковских ортодоксов.
Руки они держали в карманах черных пиджаков. Когда мы приблизились к ним
вплотную, вперед к нам внезапно выступил усатый дядя с плотной шеей. Мы с
Анатолием сразу же признали нашего друга.
- Здравствуйте жентельмены! - громко произнес он. Потом, обращаясь лично
ко мне, прибавил, - как жисть, Уилл?
Я молчал.
- Как жисть говорю, Уилл? Али ты не рад мне, Уильям?
Он вытащил из кармана "пушку", почесал дулом взмокший лоб и продолжил:
- Я сторонник того, что хороший удар кулака имеет больше ценности, чем
добрый исход дела. Но на сей раз я готов сделать исключение и предлагаю
тебе мировую.
- То есть? - сказал я.
- То есть, отдай нам это мурло, - он показал на ботаника, - отдай бумаги
старинушки и можешь катиться... - И снова он назвал район, который не
обозначен на географической карте. Я не знал, что делать, и с ненавистью
смотрел в его смеющиеся глаза.
"Отдай, слышишь, Уилл!"
Анатолий в это время как-то странно изогнулся и бросил ручную гранату.
Нас заволокло дымом.
Грянул выстрел.
Рядом упал ботаник. Черный дым кудрявился над его трупом.
В остервенении я кинулся на племянника. Ничего не было видно в дыму, но я
нащупал его кадык. Он был острый и юркий. Он судорожно забился в моем
кулаке. Я рванул его на себя. Кадык притих, я рванул еще...
Чей-то кастет хрястнул по моим искусственным зубам.
Я очнулся. Дым уже развеялся.
Я увидел Анатолия.
Он наклонился надо мной:
- Босс, - сказал он радостно, - а ботаник-то жив!
Я выплюнул зуб мудрости с левой стороны, резец с правой и воткнул себе в
рот протез:
- Где он?
- Пошел менять брюки, болезный.
- Жив, значит, курилка, а где Шмулик?
- Вот он, морда, - Анатолий пнул связанного человека. Люди в порванных
черных костюмах лежали здесь же. Их обгорелые шляпы висели на деревьях.
Я поднялся, посмотрел на кадык племянника. Кадык был слегка поцарапан.
- Гуд ивнинг, жельтмены, - сказал я глухим пещерным голосом. Кадык
племянника дернулся. Он трусливо проглотил слюну:
- Гут, конечно, гут, компанейро, - сказал он.
- Собака! - я ударил его ботинком, - это тебе за Беллу, это за
футболистов Португалии, - я ударил еще, - а это за святого отца из
Лиссабонского собора.
Племянник выплюнул зуб мудрости:
- Знай, я, что там святой отец, - сказал он, - я бы не взорвал воздушный
лайнер.
- А футболисты, что не люди?! - возмутился Анатолий. Он тоже ударил Шмуэля
по зубам. Шмуэль выплюнул клык.
- Что будет со мной? - хрипло произнес он.
- Да пошел ты...
Теперь уже я назвал ему район, который не обозначен на географической
карте.
Вернулся ученый. Он был в новых брюках. Ему тоже захотелось попинаться и
тоже, как выяснилось, за футболистов. Но мы не советовали: "Не стоит
марать туфли, профессор"
Мы бросили племянника в клетку номер восемьдесят три.
В клетке жила пума.
Нет, это не был какой-нибудь безработный. Это была настоящая африканская
пума.
Федя и Бабуин жили вместе в тесной однокомнатной квартире и вели
продолжительную тяжбу в судах Израиля за то, чтобы их признали супружеской
парой.
- Мы с Бобом боремся за права сексуальных меньшинств, - сказал мне Федор.
А Бабуин, сообразив, зачем я явился, посоветовал мне "бросить это дело".
- Вы знаете, - сказал он, - у меня есть сведения, что Веньямин по новой
заработал и все, кто тем или иным образом связан с ним, будут поочередно
исчезать. Уилл был первой ласточкой, за ним последуют другие, поверьте мне.
Я хотел поговорить с Федором про Уилла, но он торопился к адвокату.
- Я завтра весь к вашим услугам, - сказал он, чмокнул в небритую щеку
бабуина, и мы раскланялись.
Из дневника Уилла Иванова:
"Мы подкатили к аэроагентству и купили билеты.
Через тридцать минут самолет приземлился в аэропорту имени Бен-Гурьона.
Мы спустились по трапу на землю. Самолет окружил эскадрон конной полиции.
Нас не собирались арестовывать, нас встретили криками "Ура!"
К нам подошел комиссар полиции - низенького росточка, обрюзгший мужичонка
в мятой форме. Он был лыс. Лысина блестела на солнце как зеркало. Можно
Лукин Евгений
Роллинс Джеймс
Влодавец Леонид
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Акунин Борис