Чтение 27–й страницы книги ~Шестое чувство ридера~

вопросом об исчезновении ряда лиц.

Они говорили об отпусках, и Маргарет выразила желание поехать на
несколько дней в Кромер.

-- Я хочу выехать второго числа. Моя ежемесячная рента -- не правда ли,
это звучит очень гордо? -- прибывает каждого первого числа.

-- Что?

Ридер удивленно посмотрел на девушку. Обычно во всех обществах дивиденд
выплачивается не чаще, чем раз в полгода.

-- Дивиденд, мисс Маргарет? -- спросил он. Она слегка покраснела,
заметив его удивление, и рассмеялась.

-- Вы, по-видимому, еще не осведомлены о том, что я состоятельная
женщина? -- поддразнила она его.-- Я получаю ежемесячно десять фунтов. Мой
отец оставил мне в наследство небольшой участок земли. Два года тому назад я
продала его за тысячу фунтов и очень удачно поместила эту сумму.

Ридер быстро произвел необходимые вычисления.

-- Вы получаете примерно 12,5 процентов,-- сказал он,-- это в самом
деле великолепное помещение денег. В какое предприятие вложили вы свои
средства?

Она колебалась мгновение.

-- Мне очень жаль,-- сказала она,-- но я не вправе вам сказать об этом.
Видите ли, я обязалась сохранить это втайне. Это предприятие связано
операциями с южно-американским синдикатом, поставляющим оружие инсургентам.
Я знаю, это не особенно хороший способ зарабатывать деньги,-- но меня
соблазнил высокий процент, и я решила, что не следует отказываться от столь
выгодного случая.

Ридер почесал подбородок.

-- Но почему все это должно сохраняться в тайне? -- спросил он.--
Множество очень почтенных людей зарабатывают деньги на подобного рода
операциях.

Но она не склонна была более говорить об этом.

-- Мы обязались, то есть, я имею в виду акционеров, ничего не сообщать
никому об этом обществе,-- сказала она.-- Это условие значится в одном из
параграфов, которые мне пришлось подписать. Деньги аккуратно выплачиваются
мне каждого первого числа. Из моих тысячи фунтов я получила уже в виде
дивиденда свыше трехсот фунтов.

-- Гм...-- проворчал Ридер, решивший, что самым разумным будет не
настаивать на дальнейших объяснениях. В конце концов он мог все, что его
интересовало, узнать в ближайшую из встреч.

Но на следующий день ему не представилась эта возможность.

Кто-то сыграл с ним злую шутку. Впрочем, он привык к подобного рода
шуткам, потому что на свете было немало людей, у которых были основания его
ненавидеть, и не проходило и года, чтобы кто-нибудь не попытался свести с
ним счеты.

-- Вас зовут Ридер, а?

Ридер судорожно сжал свой зонтик в руках и недоуменно поглядел поверх
очков на заговорившего с ним оборванца. Встреча эта произошла у подъезда его
дома.

Ридер как раз вышел из дома и собирался направиться к себе в кабинет на
Уайтхолл. А так как он был до крайности аккуратным, то почувствовал
недовольство при виде этого человека, внесшего в его жизненный распорядок
некоторую дезорганизацию и похитившего у него пятнадцать секунд его
драгоценного времени.

-- Ведь вы и есть тот самый человек, который сцапал Ива Уолкера? --
продолжал осведомляться незнакомец.

Ридер на своем веку "сцапал" немалое количество людей. Ведь он был по
профессии "крючком", а в переводе на язык, понятный всем кругам общества,
это означало, что он был человеком, на которого возложена обязанность
бороться с нарушителями закона.

Он отлично помнил Ива Уолкера.

Ив был очень ловким фальшивомонетчиком, в настоящее время отбывавшим
срок наказания в Дартмуре и кото рому предстояло пробыть там еще двенадцать
лет.

Человек, заговоривший с ним, производил очень невзрачное впечатление и
был мал ростом. Костюм сидел на c нем мешком и, очевидно, предназначался для
человека, которого природа в большей степени наградила ростом, чем его. Он
уставился на Ридера, и сыщик успел уловить, что глаза его смотрели
совершенно беззлобно и что этого человека особенно опасаться не приходилось.

-- Да, я имел удовольствие арестовать Ива Уолкера,-- сказал Ридер, не
утрачивая своего любезного тона.

Незнакомец опустил руку в карман и вытащил скомканную бумажку,
завернутую в пергамент. Ридер развернул промасленную бумагу и вынул из нее
грязный конверт.

-- Это посылает Ив,-- сказал человек,-- вчера одного человека выпустили
из тюрьмы, и Ив послал с ним вот это на волю.

Ридер, казалось, не удивился этому сообщению. Он знал, что тюремные
предписания для того и созданы, чтобы их обходили, и знал, что в самой
лучшей тюрьме порой случается и не то и что контрабандная отправка письма --
явление весьма обычное.

Не спуская глаз с незнакомца, он распечатал конверт и вытащил из него
небольшой клочок бумаги, на котором было набросано несколько строк.

"Дорогой Ридер, вот загадка для вас! Вы получите то, что было у других
людей. Я этого не получил, но Вы это получите. Когда Вы его получите, Вам
станет жарко, а когда оно уйдет от Вас, Вы станете холодны как лед.

Любящий Вас Ив Уолкер,

(которому предстоит просидеть взаперти двенадцать лет только потому,
что Вы изволили рассказать суду про него несколько небылиц)".

Ридер перевел глаза на человечка.

-- Ваш приятель, видно, сошел с ума? -- вежливо осведомился он.

-- Он вовсе мне не приятель,-- поспешил заявить посланец.-- Меня просил
это передать вам один человек.

-- Вот и неправда,-- сказал Ридер.-- Ив передал вам вчера в Дартмуре
это послание. Вас зовут Милльс, вы восемь раз судились за взломы, и в этом
году вы предстанете перед судом в девятый раз. Лишь вчера вас выпустили на
волю. Я видел, как вы прошли в Скотленд-Ярд на регистрацию.

На мгновение человечек ошеломленно уставился на Ридера, затем сделал
попытку убежать.

Но Ридер взглянул на перекресток и увидел вдали стройный силуэт мисс
Беллмен, понял, что возможность встретиться с нею потеряна.

-- Входите, мистер Милльс.

-- Я не хочу идти к вам,-- попытался запротестовать посланец.-- Он мне
сказал, что я должен лишь передать вам письмо, и я это выполнил. Мне больше
нечего...

Ридер поманил его пальцем.

-- Пойди-ка сюда, голубок! -- И затем продолжал с обезоруживающей
любезностью: -- И прошу вас, не противоречьте мне. Я легко могу рассердиться
и тогда мне не составит труда послать вас обратно к вашему приятелю Уолкеру.
Когда меня выводят из терпения, я становлюсь очень неприятным.

Милльс, недовольный, последовал за ним, добросовестно вытер ноги о
половик и затем на цыпочках прошел за Ридером в комнаты.

-- Прошу вас, садитесь, Милльс,-- сказал Ридер и собственноручно
пододвинул к нему стул. Гость поневоле скромно опустился на краешек стула.
Ридер сел за письменный стол, положил перед собою письмо и вторично принялся
читать его.

Затем он откинулся на спинку кресла.

-- Нет, не могу разгадать,-- сказал он.-- Попробуйте-ка вы прочесть эту
загадку?

-- Я не знаю, что написано в письме,-- забормотал Милльс.

-- Прочтите мне вслух письмо! -- приказал Ридер. И когда Ридер протянул
ему письмо, Милльс выдал себя -- он испуганно отпрянул назад и у него
вырвалось восклицание, раскрывшее детективу многое.

Сыщик положил письмо на стол, достал со шкафа большой стеклянный колпак
и прикрыл им письмо.

-- Вы подождите меня здесь,-- приказал он,-- и не трогайтесь с места до
моего возвращения.

В его голосе прозвучало столько строгой решимости, что Милльс не
осмелился ослушаться.

Ридер прошел в ванную комнату, засучил рукава долго полоскал руки
горячей водой.

Потом достал с полочки склянку и тщательно вытер ей содержимым руки. Не
менее тщательно промыл он ногти и сменил сорочку и пиджак.

Лишь после всех этих мер предосторожности он вернулся в комнату к
Милльсу.

-- Наш приятель Уолкер работает в госпитале,-- сказал он, и в его
голосе гораздо больше было утверждения, , чем вопросительной интонации.--
Что вы занесли мне в дом -- скарлатину или еще что-нибудь похуже?

И он взглянул на письмо.

-- Разумеется, скарлатину,-- сказал он,-- и письмо это было
основательно пропитано заразой.

В камине тлел огонь, и Ридер бросил в огонь письмо вместе с подносом,
на котором оно лежало.

-- Уолкер -- ловкий парень,-- сказал он задумчиво.-- Так, значит, он
работает в госпитале. Вы, кажется, сказали, что там была скарлатина?

Милльс испуганно кивнул головой.

-- И надо полагать, это был очень тяжелый случай. Нет, в самом деле,
это очень интересно.

И, засунув руки в карманы, он миролюбиво взглянул на посланца
мстительного Уолкера.

-- А теперь вы свободны, можете идти, Милльс,-- сказал он.-- Я уверен,
что вы заразились, потому что кусок пергамента ни в какой степени не
оберегает от заразы. Через три дня у вас высыпет сыпь, а к концу недели вы,