Магомет. - Нельзя это?
землей, как крот.
пояснила мать, которая обычно не вмешивалась в разговоры мужчин.
живет? Вот если вылезет...
родней Вахи. В конце концов, не нарочно он кровь пролил, злого умысла не
имел, да сам наказание тяжелое принял. Потерпевшая урон сторона на
примирение согласилась. Магомет уже подрос, а чтобы жизнь узнал получше,
отец взял его с собой в клуб.
морщинистым восковым лицом, длинной, почти до колен, белой бородой и белыми
же волосами, он производил впечатление глубокого старика, хотя исполнилось
ему всего двадцать семь лет. Магомет вспомнил проросшие в погребе луковицы.
передвигая ноги, добрел до стула, сел и обреченно закрыл глаза. Ближайший
родственник дяди Вахи - брат Ахмед подошел к нему с опасной бритвой в руках,
постоял несколько мгновений и... начал брить бывшего кровника. Бритва
посверкивала у горла Бакаева, в зале царила напряженная тишина. Сказать
наверняка, что Иса прощен, можно будет только тогда, когда процедура
закончится. Мало ли что стороны договорились! Сейчас все зависело от Ахмеда.
Захочет - и полоснет под кадыком... Долго длится бритье, добавляя Исе седых
волос... Но все имеет свой конец. Спрятал Ахмед бритву, поднял Бакаева со
стула, поцеловал... Примирение состоялось при большом числе свидетелей.
простить. А если намеренно убил - никакого прощения!
Через год отца убили. Он поигрывал в карты, и во время очередной игры Энвер
Пашаев засадил ему нож в сердце.
подписок, арестовали - и все! Но следствие и суд - это дело одно, а месть -
другое. Родственники Пашаева собрали делегацию и отправились просить о
примирении. Решать такой вопрос должен старший мужчина в роду погибшего. А
самым старшим был тринадцатилетний Магомет.
впереди седобородые аксакалы, чей авторитет по законам гор непререкаем. Но
сейчас они выступали просителями: плечи опущены, головы склонены, глаза
смотрят в землю... Старики взвалили на плечи тяжелую ношу, и чаша унижения,
которую им предстояло испить, была прямо пропорциональна твердости сердца
старшего Тепкоева.
ожидании. Теперь все зависело от хозяев. Они могли выйти сразу - верный знак
того, что дело решится миром. Но так случалось крайне редко. Чаще посланцам
обидчика предстояло ждать долго. Чем больше времени пройдет до открытия
ворот, тем меньше шансов на достижение соглашения. Бывало, что из дома
вообще никто не выходил. Тогда аксакалы снимали шапки и стояли с голыми
головами, что считалось немалым позором. Этот добровольно принятый
уважаемыми и ни в чем не виноватыми людьми позор должен был смягчить
обиженных и подтолкнуть их к переговорам. Но так происходило не всегда.
Простояв весь день и не добившись своей цели, старики опускались на колени.
Неслыханное унижение! После этого даже самое твердокаменное сердце обычно
размягчалось. А если нет... Старики уходили оскорбленными, между кровниками
разгоралась ожесточенная война, причем общественное мнение не всегда было на
стороне формально правого, но уклонившегося от примирения рода.
из-под тяжелых каракулевых папах, бараньих шапок, цивильных шляп, оставляя
тусклые потеки на суровых, изборожденных морщинами лицах.
головой. Ради случая он надел черкеску, папаху, пристегнул к поясу отцовский
кинжал. Все четыре часа он молча стоял посреди комнаты - ноги широко
расставлены, руки уперты в бока, рот жестко сжат.
но не позорь стариков!
подушку, чтобы рос мужчиной, но научить ничему не смог. Ему придется учиться
у старшего брата и пользоваться его репутацией. Губы Магомета сжались еще
плотнее.
делает, как знает! Не учи мужчину...
к роду убитого и не могли вступать в переговоры, но были против примирения и
научили Магомета, как он должен себя вести. Впрочем, тот и сам, без
подсказок, выбрал бы ту же линию поведения.
озлоблять лишних людей, да и Магомету не хотелось этого делать. Когда солнце
стало клониться к закату, тяжелые железные ворота распахнулись, и Магомет
вышел на улицу, приняв ту же позу, в которой простоял все это время.
ответить по закону. Но они никогда не враждовали, виновата водка и карты, да
и они оба виноваты... Зачем тут мстить? Лучше договориться о цене крови.
погибшего, и те не объявляли кровной мести. Но взять деньги за отнятую жизнь
мог только тот клан, в котором не было настоящих мужчин.
привык слушать старших и выполнять то, что они советуют. Но среди старших
есть те, кого надо слушать в первую очередь. И самый первый - отец.
разговор на равных, возможный лишь в одной ситуации - в той, в которой он
происходил, стало ясно, что примирение не удалось.
Ворота закрылись. Посланники Пашаевых вытерли потные потеки на лицах, надели
шапки и двинулись обратно. Теперь ритуал скорбной церемонии не соблюдался -
по пыльной улице толпой, словно после колхозного собрания, тяжело шли
усталые старые люди, обсуждающие между собой происшедшие события. Примирение
не удалось, но такой вариант был одним из равновероятных и сам по себе
никого не оскорблял. Многие старики в душе одобряли решение Магомета, хотя
вслух высказывать мнение, противоречащее принятой на себя миссии,
естественно, не могли. Зато все отмечали, что мальчик держался достойно, как
настоящий мужчина. И склонялись к мысли, что лет через десять-пятнадцать,
когда Эявер выйдет из тюрьмы, он исполнит долг мести. Никто не мог подумать,
что месть будет свершена значи-тельно раньше.
Магомет сломал правую руку. Как произошло несчастье, никто не видел, просто
мальчик по-явился на улице в гипсе, рассказав сверстникам, что упал с сарая.
На самом деле он ниоткуда не падал и кость была цела, а гипсовую культю
изготовил дядя Иса. Обмотал бинтом полено, промазал гипсом, когда чуть
схватилось, аккуратно снял и высушил. Получилась труба. С одного конца дядя
замотал ее бинтом, с другого Магомет просовывал руку. В трубе руке было
просторно и оставалось место для пистолета. Пистолет тоже принес дядя Иса.
нажимай сколько успеешь. В голову не надо - не попадешь, И не бойся, судить
только с четырнадцати лет могут, а тебе ничего не будет.
старшего сына? И мать, и дядья, и все родственники его одобряют и
поддерживают, соседи и знакомые тоже одобрят, пацаны-сверстники завидовать
станут...
перевязи руку в гипсовой трубе и быстро разворачивал в сторону воображаемого
Пашаева. Потом дядя Иса вывез его в лес, чтобы научить стрельбе.
раза...
выстрела пистолет отказал, и дядя Иса, изображающий солдата конвоя, легко
его обезоружил. Оказалось, что в гипсовой трубе нет места для вылета гильз,
поэтому затвор заклинило. А единственная выпущенная пуля в цель не попала.
воронением наган.
Только курок тяжелый. Ну-ка попробуй - хватит силы?
легко.
когда Иса предварительно взвел курок, то даже трижды, при этом две пули
попали в дерево.
скажешь, нашел.
документы, выступали прокурор и адвокат. Не особенно вслушиваясь в
происходящее, все три дня отрешенно сидел рядом со скамьей подсудимых сын
потерпевшего - мальчик с жестко сжатыми губами и напряженным взглядом, время
от времени поправляющий на перевязи сломанную руку. Иногда он смотрел на