Чтение 27–й страницы книги ~Гибель Богов~

- Ты снова бросаешься словами, и притом очень неосмотрительно, - нахмурился я. - Неназываемому совершенно все равно, что пожирать - будь то Упорядоченное или Хаос. И, кроме того, разве ты не слышал слов Великого Орлангура?

- Слышать-то я их слышал, - уставясь в пол, мрачно ответствовал Хрофт. - Но, по-моему, он тоже ошибался...

- Погоди поддаваться унынию, дружище, - облизнув пересохшие губы, хрипло сказал Ракот. - Дух Познания все же ведь Дух Познания. Не отбрасывай слова его сразу.

Владыка Асгарда ничего не ответил - сидел, низко свесив голову, да чертил на полу сложные узоры острием своего меча. Мы с Ракотом решили оставить его в покое.

- Решение должно существовать, - сказал я вполголоса Ракоту. - Золотой Дракон не мог ошибиться. Это решение нужно только найти.

- Легко сказать, - буркнул тот. - Ты хотя бы примерно представляешь, где его следует искать?

- Сперва посмотрим, как это выглядит - Неназываемый, пожирающий Реальность, - предложил я. Мысль моя лихорадочно работала, я дрожал от небывалого внутреннего напряжения - ошибка будет стоить слишком дорого, и исправить ее я уже не смогу.

С помощью Хервинда и Читающего мы с Ракотом погрузились взорами в один из самых Нижних Миров, почти х самому их Дну. Когда-то там было мертвое царство древних гор, иссеченная рваными шрамами ущелий страна, затянутая плотными туманами; однако теперь нам предстала совсем иная картина. Могучие горные пики, простоявшие неизменными сотни тысяч лет, на наших глазах таяли, разламываясь и погружаясь в океан Ничто, разлитый у когда-то несокрушимых подножий. Это могло напомнить поглощение водой песочного замка на морском берегу - если бы не выглядело столь страшно.

Я впился взглядом в то черное море, что с легкостью поглощало сейчас громады, сложенные крепчайшими гра-нитами. Я ошибался - мрак лишь частично походил на воду. На его поверхности не пробегали волны, не играло ни единого взблеска, в нем ничего не отражалось - он лишь поглощал, поглощал все на своем пути. Темнота эта не была темнотой, мрак этот не был обычным мраком;

ничто - ни заклятье, ни магическое зрение - не смогло проникнуть под его бархатистую поверхность. Он тянулся на множество миль во все стороны, насколько мог видеть глаз; и повсюду, насколько я понимал, происходило сейчас одно и то же. Это зрелище завораживало, оно казалось страшным сном, кошмарной, невозможной сказкой - однако же все это происходило на самом деле. Я с трудом подавил постыдную дрожь.

Однако мрак Неназываемого не довольствовался одним лишь безжизненным камнем. Черные нити тянулись вверх, на серое унылое небо этого обреченного Мира; невольно мы проследовали за ними взглядами.

И тут взору моему открылась картина, которую я буду помнить и на смертном одре, если только таковое мне суждено. Я увидел просторную равнину под затянутыми тучами небом; тут и там виднелись квадраты возделанных полей, стояли какие-то постройки, дома и хижины, то по-одиночке, то кучками; по узким проселкам неспешно тянулись упряжки волов, изредка проезжали конные. Между домами сновали люди - обычные Смертные, если только не считать пары ветвистых, почти что лосиных рогов на голове у каждого. Обитатели этого мира были заняты своими повседневными делами, не подозревая, наверное, о всей этой Магической Войне и о вторжении Разрушителя. Сперва я не понял, зачем Читающий привел сюда наши взгляды...

Сразу во множестве мест - на полях, в рощицах, прямо на деревенских улицах - стали появляться черные воронки, земля обращалась в нечто, не имевшее ни единой отличительной черты, кроме одного лишь своего цвета. Воронки начали неспешно кружиться, сначала совсем медленно, затем все быстрее и быстрее. Из воронок вырвались на свободу длинные черные нити, очень напоминавшие щупальца неведомого морского чудовища. Нити тянулись в разные стороны, и все, к чему они прикасались, тотчас же обращалось в частицу тела Неназываемого, сливаясь с его великой пустотой.

Охваченные ужасом, местные обитатели беспомощно заметались взад-вперед; кто-то, наиболее стойкий и отважный, попытался обороняться, но никакое орудие не могло причинить вреда Неназываемому. Другие бросились в дома, как будто там их могло ждать спасение; передо мной развертывались душераздирающие сцены, матери, уже по колено во мраке, пытались поднять повыше детей; я видел, как высокий мужчина отчаянным усилием забросил молодую женщину с прижавшейся к ней девочкой на крышу амбара; забросил - и повалился сам, поглощенный бездонной, ненасытной утробой. Спустя мгновение во Тьме скрылась и крыша с двумя человеческими существами, застывшими в страстной мольбе к Небу.

Только тут я впервые заметил, что мрак оказывает явное предпочтение живым и притом разумным созданиям. Люди погибали в первую очередь; щупальца Тьмы даже гонялись за ними, хоть смысла в такой погоне я не видел. Зачем тратить силы, если через несколько мгновений все это и так будет твоим и никто не придет на помощь обреченной жертве?..

- Будь я проклят во веки веков, Хедин, - услышал я полубезумный шепот Ракота. - Будь я проклят, что сотворил такое! Проклятый мрак, ему все равно, что пожирать!

- Проклятиями ты горю не поможешь, - угрюмо ответил я.

Это были самые черные минуты моей жизни. До этого мне казалось, что я пережил их, когда стоял перед Судом Поколения. Теперь я понимал, насколько я ошибался. Увиденное палило душу неугасимым огнем, я понимал, что отныне не буду знать покоя до тех пор, пока не только не остановлю Неназываемого, но и не найду способа вернуть к жизни его жертв, сделав так, чтобы все происшедшее показалось бы им всего лишь страшным сном.

Читающий, несмотря на охвативший его панический ужас, тем не менее мужественно сообщал мне о переменах в магических силах, поддерживающих жизненные токи Упорядоченного; я пытался отыскать то решение, о котором говорил Великий Орлангур. Быть может, поняв действие Неназываемого на колдовские энергии, я найду и противодействие его неудержимому напору?

Все было напрасно. Распадались цепи заклинаний, удерживающие в повиновении ужасные по мощи потоки магических эманации; силы сходили с ума, добавляя разрушений, разрывая на части целые слои Реальности. Волны энергий били в черную гладь наползающего мрака, били - но все без толку. И до сих пор я не видел ни малейшего признака того, что Молодые Боги начали действовать. Читающий попытался отыскать следы их заклинаний в эфире подле Обетованного, но потерпел неудачу. То ли Боги по-прежнему очень старательно прятали свое колдовство на недоступные нам уровни - то ли вообще не предпринимали ничего. Последнему я поверить никак не мог и оттого снова и снова просил Читающего повторить попытку.

Словно червь, прогрызающий ход в мягкой плоти яблока, Неназываемый продвигался все дальше и дальше, становясь все больше и больше, раздуваясь, и каждую секунду ему требовалось все больше и больше пищи. В ткани Мира уже появилась гигантская прореха, исполинская полость, занятая неведомым существом.

Что могло остановить чудовище, лихорадочно думал я, глядя на все расползающееся черное пятно. Магическая сила? Нет, Неназываемый купался в ее потоках без всякого видимого урона. Все что угодно из нашего Мира, любая его составляющая годилась в пищу Разрушителю. Точнее, для расширения себя самого - то, что он делал с Упорядоченным, очень походило на пожирание, хотя на самом деле Неназываемый лишь обращал все, к чему прикасался, в часть своего собственного тела. Правда, телом это тоже назвать можно было бы только с большой натяжкой.

Но что же Молодые Боги, сколько они еще будут бездействовать? Я терялся в догадках. Неназываемый уже добрался до Миров, населенных людьми, равно как и иными Смертными и Бессмертными, я ждал ответа хозяев Обетованного, но тщетно.

- Сколько мы еще будем мешкать? - ударил кулаком по столу Ракот.

- А у тебя есть какая-нибудь дельная мысль? - огрызнулся я. - Если есть, выкладывай. Если нет - лучше помолчи!

- Извини, - смешался Ракот. - Извини, Хедин, я не хотел помешать тебе. Ясно, что, кроме тебя, решения не найдет никто. Остальные в него просто не верят. Вот как Хрофт,например.

Древний Бог не ответил, погруженный в прежние мрачные раздумья.

Я крепко зажмурился. Обычно мне никогда не требовалось ни тишины, ни одиночества для того, чтобы решить какую-либо трудную магическую задачу, так повелось еще со времен моего Ученичества - мне необходимы были суетня и шум вокруг, это словно бы подстегивало меня, заставляя действовать, точно на войне. Уже тогда я неосознанно готовился к ней, но понял это много позже.

Решение должно существовать! Его просто не может не быть. Что-то в самой глубине сознания подсказывало мне, что отгадка лежала не в сфере высших магических сил, не в некоем их невероятном сочетании, на подбор всех составляющих которого могли уйти годы, в то время как мы располагали лишь несколькими днями, в лучшем случае - неделей. Да еще и Великий Орлангур со своими темными, загадочными словами... Что-то нужно было от нас гордому Духу Познания, для чего-то он приберегал нас, помогал и поддерживал в почти безнадежной борьбе с Молодыми Богами. Третья Сила никогда ничего не делает просто так. У меня мелькнула даже безумная догадка, что Золотой Дракон тем или иным способом прознал о грядущем вторжении Неназываемого и начал загодя готовиться к отпору...

Ракот неожиданно поднялся.

- Что-то Сигрлинн давно не видно, - сообщил он. - Пойду поищу...

- Будь осторожен, - думая о другом, отозвался я, заметив содрогающийся конец магической цепи, все еще намотанной на руку Восставшего. Не доверяя моим Сторожевым Заклятьям, он, не удержавшись, прибавил к ним и свое.

За Ракотом закрылась дверь. Я вновь погрузился в тягостные размышления.

Итак, какая сила еще осталась в нашем Мире, сравнимая по мощи с Молодыми Богами? Орлангур и Демогоргон? Быть может, но Соборный Дух никогда ничего не предпримет без своего брата... А, собственно, откуда я это взял? Так говорили когда-то те ушедшие Маги, которых мы теперь называем Древними, но, быть может, они все-таки ошибались?

Так. Кроме них, еще, пожалуй. Лунный Зверь... Но нет, это уже натяжка, я слишком хотел бы этого, и сознание невольно преувеличивает могущество этого величайшего чародея, величайшего Мага среди зверей, сплавившего свой разум волка с еще Тьма ведает какими, и человеческими, и нечеловеческими...

Нет, не обманывай себя, подумал я. Нет и не может быть никого могущественнее Богов - разве что Владыки Хаоса да сам Творец. Может, хозяева Обетованного заняты сейчас тем, что пытаются подать ему весть? Порази меня силы божественные и заповедные, если я знал, как это можно сделать.

"Не рассчитывай ни на кого, - сказал я себе. - Решение, если только оно есть, совсем не там".

- Скоро он будет здесь, - услыхал я мертвый голос Старого Хрофта. - Посмотри, как быстро он растет... Еще немного - и он заполнит все Упорядоченное. Интересно, с кем тогда станет враждовать Хаос?

- Ты что, Хаоса ведь тоже не останется, - ответил я. - Неназываемый на Реальности не успокоится, он сожрет и весь Хаос тоже, не беспокойся, Хрофт.

- Какая мне разница, - не уловив иронии в моем голосе, уныло ответил Древний Бог. - Для нас все кончено...

Я хотел пристыдить его, воззвать к его мужеству - невыносимо больно было видеть неустрашимого Отца Дружин в столь жалко-размокшем виде, но тут вернулся Ракот, а за ним в дверь осторожно вошла Сигрлинн, к моему удивлению, освобожденная от пут Ракота.

- Она хотела побыть с нами, - отвечая на мой молчаливый вопрос, пояснил Ракот. - По-моему, вреда от этого не будет.

Я поднял глаза на Сигрлинн. Она казалась спокойной, даже слишком спокойной. Однако я не мог поверить, чтобы она вот так просто примирилась со своей участью.

- Настоятельно советую всем вам скорее сдаться Молодым Богам, - негромко произнесла она. - Это наш последний шанс. Боги еще могут покинуть Упорядоченное, взяв с собой тех, кого пожелают. Повторяю, молите их о прощении - иного выхода у вас нет.

- А что же ты тогда сидишь здесь?! - зарычал Ракот. - Давай, скатертью дорога, торопись к своим хозяевам!

- К сожалению, одной мне этот путь сейчас не одолеть, - бледно улыбнулась волшебница. - Ты забыл, что Дальние отняли у меня почти все силы?

- Никуда мы больше не пойдем, - вмешался я. - По крайней мере, сейчас.

Сигрлинн опустила голову.

- Ты думаешь, как его остановить? - с чуть заметной хрипотцой в голосе спросила она спустя некоторое время, нарушив мертвое молчание, воцарившееся было в закли-нательном покое.

- Думаю, - не поворачиваясь к ней, бросил я.

- Бедняга, - покачивая головой и глядя в пространство, промолвила Сигрлинн, ни к кому в отдельности не обращаясь. Я не сразу сообразил, что она имеет в виду Неназываемого. - Бедняга, он же, наверное, жутко голодный. Хорошо бы успеть найти то, что утолит его голод, пока он не доберется до нас!

И тут меня осенило. Конечно же! Найти то, что утолит его голод! Что может быть проще, как же я не догадался раньше; то, что утолит его голод! Мы пока не знаем, как уничтожить чудовище - но остановить его уже можем. Ничего, что для этого нам нужна власть над всеми Магическими Силами Упорядоченного; ничего, что для этого нам придется сокрушить Молодых Богов и Магов моего Поколения, включая Мерлина. Сейчас это казалось мне не столь уж сложной задачей. Молодые Боги отказались защищать отданный под их управление и на их попечение Мир; они до сих пор ничего не сделали, чтобы остановить Неназываемого.

- Читающий, можешь ли ты проследить сейчас за волшбой в Обетованном?

"Конечно, - ответил мне скрипучий голос. - Смотрите! Там творится сейчас большое чародейство, но я знаю его. Оно творилось там в дни, когда твой друг осаждал цитадель Молодых Богов, и они на всякий случай подготовились к бегству".

Я ожидал всего, но только не такого ответа. Изумленный, я не сразу смог прийти в себя. Неужели это правда? Молодые Боги признали свое поражение в борьбе - конечно, не со мной - с Неназываемым?! Но неужели они не могут послать весть Творцу?

Я задал этот вопрос Читающему.

"Могут, - проскрипел он в ответ. - Могут и уже послали; мне хорошо знакомо это их заклинание. Они создали могучего и быстрого Астрального Вестника - и он исчез, как исчезал всегда, отправившись не в Упорядоченное и не в Хаос, а куда-то еще дальше, за Мир Неназываемого - я не умею понять, куда пролег его путь. Он исчез, как исчезал всегда, совершенно бесследно".

Так. Весть Творцу - если только Читающий ничего не напутал - была подана. Так отчего же и Он молчит?

- Послушай, почему же ты раньше никогда не говорил мне о том, что Молодые Боги могут напрямую отсылать известия к самому престолу Творца, если таковой, конечно же, существует? - удивился и возмутился я.

"А ты не спрашивал", - кратко и с достоинством промолвил Читающий.

- Ну, хорошо, а что же он им ответил? И отвечал ли раньше? - В душе я называл себя самыми нелестными прозваниями, досадуя на столь вопиющую тупость - не разузнать заранее такую важную вещь!

"Этого я сказать тебе не могу, - печально ответил Читающий. - Мои Эфирные Шары никогда не отражали Его ответы или действия".

Нет так нет. Если Творец тоже не вмешивается... впрочем, нет времени ломать голову над этой загадкой. Надо действовать.

Я рывком поднялся. Пришла пора покинуть надежное убежище Хединсейской Цитадели. Хаген должен любой ценой удержать ее до нашего возвращения.

- Только уничтожь сперва ложные амулеты из Храма в Столице, - вдруг промолвила Сигрлинн. Я заметил, что она уже несколько минут пристально разглядывает их.

- Это еще зачем? - удивился Ракот.

- У меня нет желания оказаться в центре буйства всех семи стихий, - ответила Сигрлинн. - Разве ты не знаешь, что все они, эти амулеты Храма, есть не что иное, как ловушка для дерзнувшего похитить их?

Словно подтверждая ее слова, над Главной Башней внезапно завыл ветер, и я почувствовал, как Веер Ямбре-на шевельнулся в тайнике.

В следующий миг я уже стоял подле раскрытого хранилища. Амулеты едва заметно вздрагивали; ветер выл все громче и громче...

Ракот резко взмахнул рукой. В воздухе вспыхнула огненная черта - Падший Маг открыл Врата Миров так быстро и ловко, что я и глазом не успел моргнуть. В распахнувшийся огненный зев Ракот и спихнул все до одного ложные амулеты; пламенная пасть захлопнулась.

Мы избавились от смертоносных игрушек и даже не успели перевести дух. Не давая себе ни секунды отдыха, я сосредоточился, готовя заклятье.

Ракот, Сигрлинн и Старый Хрофт одновременно и с напряжением воззрились на меня. Глаза у всех округлились, как будто им предстало нечто поразительное.

- Ты что-то придумал?.. - подняла бровь Сигрлинн.

- Придумал, - коротко бросил я. - Хрофт, Ракот, нам надо идти. Отправляемся в пасть к судьбе - в Обетованное. Сигрлинн, ты свободна. Иди куда хочешь. - Она действительно больше не занимала меня. Оставалась, конечно же, загадка Дальних - но она могла подождать. Если мы остановим Неназываемого, Дальние станут уже не страшны.

Ракот и Отец Дружин с двух сторон вцепились в меня.

- Скажи, что будем делать?! - воскликнули они в один голос.

- Никуда я теперь не пойду! - прибавился к их дуэту возмущенный голос волшебницы.

- Не все сразу, не все! - попытался остановить их я. - Ты, Сигрлинн, достаточно навредила мне в прошлом...

- А ее Ученица едва не прикончила нас в Мире Источника! - сверкнул глазами Старый Хрофт.

- Но теперь все это не имеет ровно никакого значения, - словно и не услыхав Отца Дружин, продолжал я. - Повторяю, ты свободна. Надеюсь, ты понимаешь, что не в твоих интересах сейчас вредить мне. Может, тебе удастся объяснить это и другим нашим сородичам.

Сигрлинн криво усмехнулась, в глазах ее читалась неподдельная горечь.

- Ты так ничего и не понял, Хедин, - произнесла она с глубоким вздохом. - Я лишена силы, сознаешь ты это или нет?! Мне не добраться теперь даже до Джибулистана, не говоря уж о Замке Всех Древних! А вернуть мне былые мои возможности можешь только ты... разгромив Дальних.

- Да с чего это ты взяла, что я собираюсь их громить? - растерялся я.

- Если ты не разгромишь их, они сожрут тебя с тем же успехом, что и Неназываемый, не останови ты его. - Рассерженная моим непониманием, волшебница даже притопнула. - Если ты справишься со всеми противниками, остановишь Пожирателя - все равно еще останутся Дальние. А кроме них, не забывай, еще и Силы Древние, на которые во всей этой сумятице просто никто не обращает внимания и которые тоже могут потребовать своей доли власти, удайся тебе твой план! - Она уже кричала. - Ну да, конечно, ты торжествуешь, ты все еще жаждешь расквитаться со мной за разгром твоей Ночной Империи! Что ж, считай, тебе это удалось! Но, если ты выставишь меня отсюда, я сама сдамся Дальним, и уж тогда я не стану молчать! Я им все выложу!..

- Хорошо, оставайся здесь, - ответил я. - Но - не обессудь - мне придется оставить тебя в той же самой... э... комнате до моего возвращения. Я не хочу неприятных сюрпризов.

- Что?! Ты хочешь снова запереть меня, посадить под замок?! - Она вновь уже пылала гневом - и я вновь увидел прежнюю Сигрлинн.

Некоторое время я колебался. Мы шли на опаснейшее, почти что безнадежное дело, куда трудней и опасней всего, что выпадало на мою долю за все века моей жизни;

от нас сейчас зависела судьба всего Мира, а я терял бесценные минуты в пустых спорах. Да пусть она делает что хочет! - здравая мысль наконец одолела. Я коротко кивнул:

- Хорошо. Ты останешься на острове и сможешь делать все что захочешь, в пределах разумного, разумеется. Если наша затея не удастся - мы не встретимся даже после смерти. Если задуманное выгорит - тогда, считай, все прошлые обиды и счеты можно закрыть и забыть.

- Я не сомневалась, что ты поступишь именно так,

Хедин. - И она, впервые за Тьма ведает сколько лет, открыто и тепло улыбнулась мне.

Наступило неловкое молчание; его нарушил Ракот. - Что ж, пора в дорогу, - просто сказал он. - Зови Хагена.

ГЛАВА IX

Три фигуры вскинули длинные мечи в последнем прощальном салюте. Светила бледная луна, черные тени крались по широким дворам Хединсейской крепости, тусклый и неверный звездный свет мигнул отблесками на поднятых клинках. Хаген вытащил из ножен Голубой Меч - добытый из Горы он отдал Учителю, который вернул Черный Меч его творцу, Ракоту Восставшему.

Безумный, невероятно долгий день завершался. Хаген невольно попытался подсчитать, когда же началась вся эта история, и сбился. Дни и ночи сливались в невероятную круговерть, он забыл уже, когда в последний раз спал по-настоящему... с тех самых пор, как он вывел победоносное войско за стены поверженной Столицы Видрира, его непрестанно бросало в самые кошмарные передряги.

Безумный, невероятно долгий день завершался. Учитель, Ракот и Старый Хрофт уходили втроем штурмовать Обетованное, Хаген оставался здесь, стеречь остров, а пуще всего - Талисман Учителя, доверенный его заботам. Если врагам удастся добраться до огненной колонны - тогда Учителя будет ожидать скорая и мучительная смерть.

Безумный, невероятно долгий день завершался. Под ногами уходящих засеребрилась призрачная узкая дорожка. Учитель первым повернулся и вступил на нее, послав Хагену долгий прощальный взгляд; за ним двинулись Старый Хрофт и, последним, Ракот. Они нашли Заклятый Коридор и сейчас отправлялись по нему к Обетованному. Они никогда не смогли бы сделать это так быстро без помощи Сигрлинн. А Старый Хрофт, как ни торопился, все же приспособил себе как нагрудник кусок чешуи той Ледяной Змеи, которую они с Хагеном убили, выручая дружинников хединсейского тана.

Ученик Хедина ощутил щекой легкое дуновение - Сигрлинн, молча простоявшая все это время рядом с ним, медленно шагнула к открытой двери во внутренний покой Главной Башни. Хаген проводил взглядами уходящих по серебристой дорожке, вздохнул и, спрятав меч, побрел вслед за волшебницей. Он по-прежнему не доверял ей. Для Учителя она была прежде всего другом, с которым, несмотря на ссору, еще можно помириться, - для него же Сигрлинн всю жизнь оставалась одним из самых главных врагов. Он впитал ненависть и недоверие к ней с самого детства - и сейчас каждое мгновение ожидал от нее подвоха. Он боялся оставаться с ней и боялся оставлять ее в одиночестве. И теперь ему предстояло провести самые томительные часы с глазу на глаз с ней, - часы, в которые должна была решиться их судьба. Он понимал, что Учитель не мог оставить свой Талисман без всякой защиты, и все равно чувствовал себя сейчас глубоко несчастным и совершенно опустошенным. Его выдоили до последней капли. Силы тела и духа израсходованы в бесчисленных схватках, крепость сильно разрушена; одно хорошо - его войско уцелело, люди смогли хоть чуть-чуть отдохнуть, и теперь по наиболее поврежденным бастионам словно бы ползали рои багряных светляков - это при свете факелов заделывались самые большие пробоины в стенах. Заделывались на скорую руку, кое-как, но для тана вид зияющих проломов и груд битого камня подле них вперемежку с застывшими потоками гранитных ручьев - память о самом первом штурме - был все равно что медленно заползающая под ноготь пыточная игла.

Сигрлинн скрылась в дверном проеме, и тотчас же чья-то легкая рука коснулась рукава тана, тихий голос Ильвинг прошептал:

- Хаген, супруг мой, мне страшно!.. Что-то ужасное ползет... ползет сюда... Ты защитишь нас? Ты ведь знаешь, как с ним сражаться?

Источаемый Неназываемым ужас расходился широкими кругами по всему Упорядоченному, все больше и больше людей могли ощущать его - давящий, непонятный, безотчетный ужас, не имевший на первый взгляд никаких причин.

- Все женщины внизу очень напуганы, - полушепотом продолжала Ильвинг, лишь на краткий миг позабывшая о своем положении хозяйки Хединсея, которой должно думать прежде всего о других, подавая пример прочим.

У них заплетаются мысли и руки, они не могут даже плакать. Это очень страшно - смотреть на них... но я постараюсь их успокоить. Я ведь могу сказать им, что ты знаешь, как одолеть Того, кто Ползет?

- Можешь, родная, - склоняясь над ней и осторожно касаясь губами лба, с неожиданной даже для самого себя нежностью произнес тан.

Легкие шаги Ильвинг затихли в отдалении, и Хаген вернулся к своим мыслям. Он всей силой своей недюжинной воли гнал прочь недобрые предчувствия, предвидение того, что это их последнее предприятие не кончится добром; где-то в самой глубине его души родилось острое и горькое ощущение, что ему осталось ходить по этой земле совсем недолго.

В небе спокойно перемигивались звезды; поглощенная накатившимися волнами темноты, давно исчезла та серебристая дорожка, по которой ушли Учитель и его спутники. В море, подле самого хединсейского берега, раздавались глубокие, глухие и протяжные вздохи - кто-то из левиафанов пользовался передышкой: поднявшись на поверхность, спешил надышаться всласть, когда ему не грозят смертоносные заклятья Магов, старательно истреблявших весь род созданий Ракота последнюю тысячу лет.

"Тихо как... и страшно", - подумал Хаген. Он знал о неуклонном, неостановимом движении Неназываемого, о том, что тот все глубже и глубже вгрызается в плоть Реальности, что с каждым мгновением силы чудовища растут и уменьшаются шансы совладать с ним.

"Но Учитель сможет, он одолеет его", - спокойная уверенность в наставнике впервые дала трещину, эта мысль больше не могла заставить страхи отступать без оглядки.

Сперва тан не понял, для чего Учителю так вот позарез необходимо идти вновь в Обетованное. И тогда Хедин, укоризненно покачав головой, напомнил Хагену тысячу раз повторенные тем в детстве строчки:

"...И первый корень идет в глубь земли, через Вифль-хейм и Круги Адовы к Унголианту. И грызет его снизу дракон именем Нидхёгг. Второй же корень идет в Мир, и оплетает его, и уходит в Мировую Бездну, что ныне инеем скрыта. А третий в Мир идет и ввысь затем. Пронзает он твердь небесную и стремится к свету изначальному. И питают то древо три источника. Мутна вода в первом и черна цветом. Имя ему Кипящий Котел. И питает он первый корень. Второму имя Источник Мимира. И исполнится мудрости всякий, кто испьет из него, и питает он второй корень. Тот же корень, что на небе, питает источник, почитаемый за самый священный. Имя ему Урд. И Боги пьют воду его. И каждый испивший исполнится святости..."

Кто же мог подумать, что под давно известной личиной Источника Мудрости Мимира кроется исполинская мощь Источника Миров! Там, на Небе, а точнее, в пределах Обетованного таился второй Источник Силы. Третий же давно был подвластен Падшему Магу, и отвоевывать его не было необходимости. Сейчас, когда силы Мира быстро таяли, поглощаемые ненасытной утробой Неназываемого, у Мага Хедина остался один-единственный способ борьбы - запереть чудовище в клетку, прутьями решетки в ней будут беспрерывно сотворяемые Миры, все новая и новая ткань Реальности, которая станет пищей для вечно голодного чудовища. Хаос бесконечен или почти бесконечен, черпать из него первичный материал для скармливания Неназываемому можно очень долго - пока мы не придумаем что-нибудь получше. Но для того, чтобы осуществить этот план, в руках Учителя должна быть власть над всеми тремя источниками. Два он подчинил себе, осталось овладеть третьим.

Тан постоял еще немного, оглядывая сверху свою крепость. Чернели громады бастионов, огненные точки бесчисленных факелов теснились подле проломов, доносились приглушенные расстоянием голоса работающих. Тан мог спокойно стоять здесь сколько заблагорассудится - сотники знали свое дело, тысячник Гердер отлично умел распорядиться работами - присутствия и команд Хагена нигде не требовалось.

Безделье становилось невыносимым. Хаген резко повернулся и вошел в заклинательный покой Учителя. Сиг-рлинн сидела здесь же, глядя в одну точку широко раскрытыми глазами и как будто к чему-то прислушивалась. При виде появившегося в дверях тана она чуть вздрогнула и провела ладонью по лбу и щекам, словно только что проснувшись.

- Неназываемый приближается, - тихо произнесла она бесцветным, лишенным выражения голосом. - Через три или четыре дня он поглотит все Упорядоченное. Эта тварь растет с каждой секундой. Я не знаю, сможет ли тот барьер, что хочет создать твой Учитель, по-настоящему остановить его. Каждая частица поглощенного им вещества из нашего Мира увеличивает его силы... А Хедин собирается кормить его на убой! Боюсь, что в один прекрасный день клетка не выдержит.

Хаген ничего не ответил. Он по-прежнему не доверял ей и боялся ее; он остался почти безоружным: ДискЯмер-та Учитель взял с собой, и Хаген понимал, что это смертоносное оружие нужнее всего именно там - однако без Диска он чувствовал себя очень неуютно. А ну как сейчас к нему пожалуют все Маги Поколения, включая самого Великого Мерлина?! Тан осторожно присел на край любимого кресла Учителя, не снимая руки с меча и настороженно поглядывая на волшебницу. Та чуть. усмехнулась, заметив это.

- Успокойся, воинственный тан. Мы с тобой больше не враждуем. Что было, то быльем поросло. Я сейчас желаю победы твоему Учителю еще сильнее, чем ты сам - потому что лучше тебя представляю, что произойдет, если он потерпит неудачу. - Она вновь содрогнулась. - Когда ты вошел, я как раз пыталась увидеть, что сейчас делается в Обетованном. Увы, там все так затянуто колдовским туманом, что даже моему взору сквозь него не пробиться. Ничего не понимаю. Раньше там ничего подобного не появлялось.

- Ты... ты могла заглядывать в само Обетованное просто так, по первому своему желанию? - недоверчиво спросил Хаген. Он-то знал, как ревниво Боги хранят свои секреты; его Учителю никогда не удавалось дотянуться своим магическим зрением до цитадели Богов.

Сигрлинн вновь невесело усмехнулась.

- Я из свиты Ялини, не забывай, - напомнила она. - Это дает кое-какие преимущества. Нам разрешалось смотреть на красоты Обетованного, сколько нам будет угодно, - считалось, что это вдохновит нас на дальнейшую верную службу Молодым Богам. Нам ведь обещали, что мы тоже сможем жить там!..

- Наверное, для вас это было бы прекрасно. - Хаген не нашел иных слов.

- Быть может. - Сигрлинн хлопнула ладонями по подлокотникам и встала. - Проклятье! Я не могу больше оставаться здесь! Не могу ничего не делать и ничего не знать в такой час!

- Что ж ты не пошла тогда с Учителем? - буркнул Хаген. - Боялась, что Молодые Боги зачислят тебя в предательницы, если им суждено будет нас одолеть?

Сигрлинн дернулась, точно от удара, глаза ее потемнели от гнева... но спустя мгновение она уже овладела собой.

- Да, наверное, ты можешь так думать, - стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее, проговорила она. - У меня были свои цели, у твоего Учителя - свои. Наши пути пересекались, мы то и дело становились друг другу поперек дороги... Я ведь так долго пыталась вас остановить... даже когда вы уже начали. Помнишь Храм в Эриваге? Я сделала тогда все, чтобы твой Учитель понял - с него не спускают глаз; но притом я старалась, чтобы он осознал - я его лишь предупреждаю. Не так-то просто было одурачить Великого Мерлина; он пришел в ярость, узнав, что мне не удалось отстоять Храм от самовольничающего Ученика...

- Так тот зофар... - ошеломленно начал Хаген.

- Был послан именно для того, чтобы твой Учитель понял, с кем имеет дело. Однако Маг Хедин настолько привык к ловушкам и подвохам, что так и не уразумел, что тут к чему. Но теперь все это совсем не важно. - Волшебница тяжело вздохнула. - Наверное, ты в своем праве. А почему я не пошла с ним - это объяснить очень просто:

по-первых, он сам никогда бы не взял меня, поскольку верит мне не больше твоего. Во-вторых, от меня там не было бы никакой пользы - я не владею магиями Источников. А в-третьих... третье тебя не касается, любопытный юноша.

Хаген счел за лучшее не продолжать этот разговор. Сосредоточившись, он попытался установить мысленную связь с Читающим - безуспешно, с этим загадочным существом мог разговаривать только Учитель. Взгляд разочарованного тана случайно упал на пустой подиум, где только что лежал ложный амулет; рядом с ним спокойно сидел Хервинд, сосредоточенно умываясь лапкой, точно ему и не доводилось странствовать по непредставимым Мирам и за ним не гонялся сам Мимир. Черные бусинки глаз пристально глядели на Хагена, а потом тонкий голосок зверька зазвучал в сознании хединсейского тана:

- Я помогу. Мы - увидим. Разверни дорогу туда. Устреми глаза.

Хервинд не слишком хорошо умел говорить по-человечески - поэтому предложения у него выходили очень короткими, не более трех слов. Однако это волшебное существо кое-что смыслило в магии, и с его помощью Хаген стал плести сложное заклинание, подбирая ключи к воротам на ту дорогу, которой ушли Учитель и его спутники. Сигрлинн наблюдала за его действиями без всякого интереса. Похоже было, что она не верит в его удачу.

Тем не менее усилия тана увенчались успехом. Хагену показалось, что перед ним начала разматываться неширокая коричневая лента, протянувшаяся через открытое окно над крепостным двором, над береговыми утесами, над пенной полосой прибоя - и дальше, дальше, в небо, сквозь стены Мира, в пределы Меж-Реальности, еще дальше, между слоями Упорядоченного - к одинокому острову среди серых равнин Астрала, к крошечной золотой пирамиде, что обозначала неискушенному взору Обетованное, скрывая истинный вид Цитадели Богов.

Хаген и Хервинд продвигались все ближе и ближе к амулету. Их взоры отделялись от тел, устремляясь в непредставимую для обычных Смертных даль. В самый последний момент к ним присоединилась Сигрлинн.

- А ты, оказывается, великий колдун, тан Хаген, - с оттенком уважения в голосе проговорила она. - Мне следовало бы быть поосторожнее, пытаясь пленить тебя в пещере ближнего Нифльхеля!

Хединсейский тан не ответил. Его захватило небывалое ощущение полета, он словно бы обрел крылья, за доли мгновения преодолевая сотни лиг пути. Мир Большого Хьёрварда остался далеко позади, золотая пирамида приближалась с каждой секундой, и, к своему удивлению, Хаген увидел, что вблизи Обетованное напоминает клок разноцветного тумана среди бескрайних серых морей, навевавших тоску и уныние. Пятно радужных красок разрасталось, мелькнули распахнутые ворота, отваленные в стороны створки отливали мягким серебром; взор Хагена проник в Обетованное.

Он увидел Учителя, Ракота и Отца Дружин. Он услышал их голоса и понял, что опоздал совсем ненамного - его Учителю понадобилось существенно больше времени, чтобы преодолеть бездны, разделявшие Мир Хьёрварда и Обитель Богов.

Они шли в ряд, их ноги, обутые в грубые сапоги бычьей кожи, святотатственно попирали чудные мостовые Обетованного, выложенные сияющими полупрозрачными плитами. Облака зелени, невозможной в Мире Смертных свежести и великолепия окружали их со всех сторон;

каждый цветок казался произведением гениального художника, яркость красок превосходила все, что мог видеть человеческий глаз в пределах отведенного ему обиталища. Среди кустов извивались неширокие дорожки, убегавшие в разные стороны, и нигде не было видно ни одной живой души.

- ...Даже Крылатых Гигантов нет! - услыхал Хаген встревоженный голос Владыки Асгарда. - Ворота настежь, стражи никакой. Не нравится мне это, клянусь Великой Лестницей! Пахнет засадой!.

- Никого нет - нам же лучше, - отозвался Ракот. Падший Маг крался мягким охотничьим шагом, выставив вперед обнаженный меч. Черный Клинок жил сейчас своей собственной жизнью, по металлу пробегали стремительные багрово-огненные змейки - оружие искало себе цель. - Отыщем Источник, сделаем что надо - и назад. Мне тут не нравится.

- Хватит болтать! - шикнул на них Хедин. - Вы не на прогулке!

Он шел с одним из Мечей Богов наголо, держа другую руку на Диске Ямерта. Владыка Асгарда больше полагался на Исторгающий Жезл, чем даже на свою добычу - второй Божественный Меч, вынесенный им из Мира Источника. Оружие оставалось в ножнах.

Хаген не мог понять, представляет ли его Учитель, куда следует направляться; со стороны казалось, что они бредут наугад. Взор хединсейского тана послушно следовал за Магом, и потому великолепные пейзажи Обетованного оставались почти полностью вне поля зрения Ха-гена. Только краем глаза тану удавалось взглянуть на сказочные красоты этого места. Отдельные колонны, светящиеся изнутри, с застывшими подле них каменными изваяниями невероятных существ, выполненные с таким искусством, что захватывало дух, - статуи казались живее тех, кто пробирался мимо них. Грациозность пусть даже и неподвижных форм казалась недоступной живым.

Видел Хаген и прекрасные гроты, откуда струился мягкий ласковый свет, видел хрустальные пруды, в которых замерли каменные тела изумительно красивых девушек с длинными рыбьими хвостами, необхватные стволы лесных гигантов и опять же каменных зверей у огромных корней... Чем дальше пробирались трое бросивших вызов Богам, тем больше на их пути встречалось каменных статуй, которые, казалось, только мгновение назад были полны сил и жизни.

Хотя дорожка, по которой шагали Хедин, Ракот, Хрофт, постепенно становилась все шире, изваяния стояли теперь настолько густо, что среди них приходилось петлять, как будто в лесу. Хагену бросилось в глаза, что они расставлены кое-как, без всякого толка и смысла - отчего-то на самой середине дороги, на перекрестках; они должны были мешать здесь всем и каждому, отчего же не поставить их на обочины, раз уж здешние обитатели сохранили обычай ходить ногами, а не летать или, скажем, мгновенно переноситься с места на место?

Миновав очередную скульптурную группу, совершенно перегородившую им путь, двое Магов и Древний Бог оказались перед дворцом такой красоты, что Хаген ощутил острую боль в сердце - он увидел совершенство, и теперь жгучее желание вновь взглянуть на это не покинет его до конца его дней. В застывшее облако сплетений легчайших арок и куполов вела широкая лестница, начинавшаяся подле самой воды. На ступенях черного мрамора в небрежных позах стояли и сидели семеро мужчин и женщин в легких белоснежных накидках, с блистающими диадемами на головах. Ни один из них не имел при себе оружия, или, по крайней мере, не держал его на виду.

Хаген замер, не в силах моргнуть, - перед ним были сами Молодые Боги, Семь Главнейших, первое творение Всеотца, кому отдал он в полное распоряжение мириады жизней на всех бесчисленных Мирах Упорядоченного. Впервые тан увидел в лицо всех тех, кому бросил свой неимоверно дерзкий вызов. Образ Ямерта, явившийся ему в Храме, был не в счет - тогда они видели лишь слабое и неверное отображение истинного Бога.

Семеро повернулись к троим. Взгляд Хагена медленно двигался, скользя по лицам Молодых Богов.

Да, вот они, верховные хозяева всего Сущего: Ямерт, Владыка Солнечного Света, - могучий мужчина с пылающими глазами, лишенными зрачков, - казалось, внутри черепа горит неугасимый пламень; вот его брат Ямб-рен. Владыка Ветров и ураганов, самый высокий среди всех, но не столь крепкий и кряжистый, как Ямерт, беловолосый и белобровый, с хищно загнутым вниз носом, напоминавшим клюв сокола или орла; вот молчаливый Яэт, Владыка Мертвых, нахмуренный, с опаленными подземным огнем курчавящимися усами и недлинной бородкой, не уступающий шириной плеч самому Ямерту, но с более грубыми очертаниями чрезмерно вздутых мускулов; вот порывистый, как само Море, Ялмог, Владыка Вод, цвету глаз которого стремятся подражать волны; вот спокойная, осанистая, широкобедрая Ятана, Мать Зверей, чьи волосы так схожи со львиной гривой; вот легкая и подвижная, словно птица. Хранительница Звезд Явлата; а вот тоненькая, словно тростинка, с веселой копной солнечно-светлых, выгоревших волос, состриженных коротко в отличие от всех остальных, с огромными изумрудными глазами, самая милосердная и кроткая из всех, Хозяйка Зеленого Мира Ялини.