Они могли разнести тот проклятый город по кирпичу, разрыть землю на лигу вглубь
и выручить меня. Они этого не сделали. Делили сокровища. Каждый из них стал
богачом. Сейчас они правят отдалёнными мирами, цари и боги в одном лице... Они
правят, а меня казнили. Сперва четвертовали, а потом то, что осталось, сожгли.
Я дожил до сожжения. Палачи были опытны. Маги тоже хороши, они не давали мне
умереть раньше положенного. Не бледней, сынок, ты уже ничего тут не сделаешь. Я
проиграл и должен был умереть. Но, даже стоя на эшафоте, я и помыслить не мог о
бегстве в Долину. Это для меня было хуже смерти. А ты ещё очень далёк от плахи,
но уже помышляешь о бегстве! Плохо, сын, очень плохо... Возвращайся обратно и
умри, как подобает мужчине!.. Тем более что ты уже и так почти на самой грани.
кому-то невидимому там, внизу лестницы. Фесс рванулся было следом, и...
совсем недавно он погибал от жажды, некромант лишь плотнее сомкнул губы. Отец
был прав. Незачем возвращаться и незачем ждать эшафота, пыток и рёва толпы. Он,
страж Серых Пределов, сам решит, когда иступить в них. Эту последнюю свободу у
него никто не отнимет.
их - и чуть не захлебнулся от выплеснутого ему в лицо целого ведра. Мокрый,
кашляющий - сейчас он являл собой далеко не самое героическое зрелище.
коренастый инквизитор в коричневой рясе. - Всё равно мы тебе не...
Стальные кольца хоть и были обтянуты кожей, но тяжести им было не занимать.
Сударь префект утробно взвыл, примерно как паровая мельница, которой на всём
ходу закинули железку меж жерновами, согнулся пополам и опрокинулся на спину,
не переставая ужасно орать. Остальные - а в каморку Фесса втиснулись аж четверо
святых братьев - поспешно отскочили. Некромант уже попытался было захлестнуть
цепь петлёю вокруг горла префекта, но тут за дверьми послышался топот, серые,
точно крысы, один за другим выскакивали в узкую дверцу, Фесс уже вцепился
префекту в шею, но тут в дверь протиснулся первый латник и без долгих
рассуждений двинул некроманта в грудь тупым концом копья.
человеком. Но латник явно был мастером. Некромант не разглядел начала движения,
лишь ощутил толчок и резкую жгучую боль в грудине. Задохнувшись, он невольно
выпустил толстяка префекта.
короткое копьё остриём к Фессу. - Это тебе привет из Бреннера, чародей. Не
только ты в этом мире умеешь драться.
Инквизиции. И бойцов, с которыми можно идти хоть даже и на приступ самой
Долины.
ответить. Перед глазами плавали оранжевые и жёлтые круги; латник приподнял
помятого префекта, без долгих разговоров выставил толстяка за дверь и дважды
стукнул копьём в стену. Ввалились ещё трое, все в полном доспехе. Не успевшего
прийти в себя Фесса скрутили, уже простыми верёвками, так, что он не мог
пошевелить и пальцем.
латник, ударивший его древком. - Даже в кандалах тебя не вывести. Ну что ж,
поедешь на телеге, как особо почётный гость. Взяли его, ребята!
нему.Его вытащили на палубу. Фесс ожидал увидеть морской простор и белую пену
волн, а вместо этого прямо по носу ему предстал целый лес мачт, каменные молы и
волнорезы, сторожевые башни, угрюмый форт, нацелившийся своими баллистами и
катапультами, а ещё дальше, за лесом мачт, за портом, высокие, изящные шпили и
купола, все как один увенчанные символом Спасителя - перечёркнутой стрелой,
нацеленной вверх. А ещё дальше,господствовал один, но поистине исполинский
собор, чей шпиль достигал до самых туч. Последний шедевр Лебана,
мага-архитектора, выстроившего архипрелатский собор и дворец в Аркине, Святом
городе.
не меньше нескольких дней, если не неделю, пока корабль шёл из Салладора на
северо-запад, наискось через Море Призраков.
аккуратно снесли по сходням на берег и без долгих колебаний деловито загрузили
на покрытую полотняным пологом телегу. Десятка три серых мгновенно окружили
подводу, возница хлопнул вожжами, и четвёрка откормленных коней влегла в
постромки.
покрывала шуга, с серого неба сеял редкий снежок, и мачты с реями застывших у
причала кораблей покрывали белые снежные чехлы. Под колёсами телеги чмокала и
хлюпала жидкая грязь, месиво из растаявшего снега, песка, размокшей глины и
конского навоза. Инквизиторы угрюмо тащились по обе стороны телеги, низко
надвинув капюшоны и глубоко засунув ладони в широкие рукава. Никто не смог бы и
заподозрить, что на грязной телеге везут самого страшного врага добра и света,
когда-либо топтавшего землю Эвиала.
дна телеги. Её почти не трясло - Аркин отличался великолепными мостовыми.
Богатый и когда-то - весёлый город, ныне он, увы, предстал бы некроманту унылым
и мрачным, под стать гнилой зиме, царившей вокруг.
Старого Света, исключая разве что Эбин, имперскую столицу. Здесь трудились
лучшие зодчие, собранные со всех стран. Правда, возводили они в основном
церкви... Весь город, казалось, состоит из сплошных монастырей, подворий,
епископских и митрополичьих покоев, и так далее и тому подобное. Ордос жил
магией; Аркин - верой в Спасителя.
Фесса давящая тяжесть талисмана Этлау. Сам преподобный ни разу так и не
показался, так и не пришёл потешиться унижением пленника.
откинулся. В висок и щёку некроманта ветер швырнул пригоршню снега - за время
пути тучи сгустились, белые мухи летели куда гуще, вдобавок принялся дуть
пронзающий, липкий и мокрый ветер. Ёжась, инквизиторы принялись сгружать с
телеги связанного врага. Делали они это без всякого пиетета; правда, не
чувствовалось и злобной радости. Монахи словно были заняты обычной своей
работой, давным-давно надоевшей, которую они исполняли лишь в силу природной
своей добросовестности.Четверо дюжих служек в серых рясах подхватили Фесса и
рысью потащили через широкие железные ворота куда-то вниз по пологому спуску,
словно предназначенному для въезда тяжело гружённых возов. Здесь горели
многочисленные факелы, и заморённого вида монашек в не слишком чистой
коричневой рясе как раз занят был тем, что менял их в железных кольцах,
прикрученных к стенам. Он даже не повернул головы в сторону Фесса.
них так и не произнёс ни слова. Бревно со связанным Фессом втащили в небольшую
каморку, вдоль глухих стен почему-то тянулись деревянные перила. Правда, это
тут же и разрешилось - что-то заскрипело, заскрежетало, и брусчатая площадка
плавно поехала вниз. Подъёмник опускался сейчас на подземные уровни Аркина, о
которых даже самые твёрдые духом и самые вольнодумные студиозусы Ордоса дерзали
упоминать лишь намёками и непременно шёпотом.
корабля. Эти не расстались с тяжёлыми доспехами, они ни на миг не сводили глаз
со связанного Фесса, но на их лицах некромант не мог прочесть ни торжества, ни
ненависти - лишь облегчение, словно у доброй артели древоделов, только что
поставивших славный сруб, ещё даже не предвкушающих проставленного хозяином
угощения.
проплывая мимо Фесса, каждый - словно кусочек тающей надежды. Факелов
становилось всё меньше, и из каждого угла наползали облака тьмы.
из одного подъёмника в другой, и спуск продолжался. Наконец его выволокли из
клети в низкий коридор, освещённый совсем уже скупо.
хоть раз отремонтировать. Грубая кладка, из швов которой сочилась вода;
растрескавшиеся плиты пола, мох, какие-то серые лишайники и тому подобное.
Дверей не было, и это место не походило на тюрьму.
одолев за это время лиги полторы. Тоннель чуть загибался, описывая широкую
петлю, и непонятно было, почему его создатели не проложили прямого пути, если
уж так хорошо умели строить подземные переходы.
громадный осколок вросшей в землю скалы, чёрный базальт вдруг сменил
рукотворные стены тоннеля, и тут нёсшая Фесса четвёрка остановилась.
протискиваться боком. В лицо Фессу пахнуло жаром, запахом раскалённого металла
и, как ни странно, ладаном.
ожидать, ни рук, ни ног ему не освободили.
входа стене в громадном очаге горело жаркое пламя. Остальное место занимали
всевозможные пыточные устройства и приспособления, выполненные с размахом и не
без некоего налёта изысканности - так, большой пыточный стол с тисками для
пальцев рук и ног весь был покрыт изящной и тонкой резьбой.
восседали семь человек. И стояла конторка для письма, на каковую небрежно
опирался восьмой - сам достопочтенный и преподобный отец Этлау, инквизитор,
экзекутор, и прочее, и прочее, и прочее... Стоял, не поворачивая головы в