возле которого стояла Настя, был выдвинут, и Юра увидел толстую тетрадь
в клеточку в дерматиновой коричневой обложке. В мгновение ока Шалиско
оказался рядом.
ее. Страница была исписана крупным округлым почерком, сверху стояла дата
"17 ноября".
кова. Вот влипли! Идиоты! Ведь ехали к Шалиско, подозревая его в
убийстве, и совсем забыли про эти проклятые дневники! Что же делать? Ни
следователя, ни понятых. Потом Шалиско скажет, что дневник ему подброси-
ла сама Каменская, и будет прав. Тысячу раз прав! Ну надо же было так
непрофессионально проколоться!
выемку. А вас, - она повернулась к Шалиско, - я попрошу сесть и написать
подробно все, о чем вы только что нам рассказали. И напишите заодно о
том, как была обнаружена эта тетрадь. Вы же сидели ко мне лицом, правда?
сунула в ваш стол?
идиота-то делаете! - возмутился Павел.
знаете, случайно, как тетрадь к вам попала?
сегодняшний день не задался не то что с самого утра, а просто-таки со
вчерашнего вечера. Одно хорошо: Гмыря сам бывший опер, волну поднимать
не будет. Но если подозрения в адрес Шалиско подтвердятся, то адвокат им
за Аськину самодеятельность таких гвоздей в задницу навтыкает! О Госпо-
ди, хоть бы обошлось.
ми Смулова. По-видимому, Алина Вазнис хранила у себя все работы своего
возлюбленного, и это свидетельствовало о ее несомненном уважении его та-
ланта. Впрочем, фильмы, в которых Алина снималась в главных ролях до
встречи с Андреем Львовичем, тоже были в полном составе. Всего кассет
было двенадцать: пять фильмов Смулова, в которых Алина еще не снималась,
четыре фильма-оперы, а также три детектива-триллера, которые Смулов де-
лал уже вместе с Алиной.
ны. Ну как она не совладала с собой! Просто непростительно. Гмыря, ко-
нечно, ничего не сказал, сам, видно, бывал в таких передрягах, и не один
раз. Только головой укоризненно покачал. Тетрадь изъяли и отправили экс-
пертам, а самого Шалиско увезли на Петровку. Настя, конечно, тут же по-
бежала к эксперту Олегу Зубову и, - покаянно бия себя в грудь, во всем
призналась.
лай побыстрее, а? Пока ребята трясут этого Шалиско. Если на тетради есть
его пальцы, то и слава Богу, пусть тогда его задерживают. А если нет,
надо быстро думать, что это означает. Тогда, может быть, его под подпис-
ку Гмыря отпустит. Понимаешь, если окажется, что он эту тетрадь не тро-
гал, нет оснований его в камеру запихивать.
ник. - Подумаешь, делов-то. Мало, что ли, народу задерживают, а потом
выпускают? Дело житейское, как говорил Карлсон. Не ты первая, не ты пос-
ледняя. Посидит в камере пару дней, подумает о бренности земного сущест-
вования, это тоже полезно. Ты чего, Настасья? Прокурора, что ли, забоя-
лась?
юсь. Перед ним стыдно.
стыдно. Стыдиться - полезно. Очищает душу. Да не стой ты у меня над ду-
шой, Каменская, иди к себе.
Олеженька, мне каждая минута дорога.
и вздрагивая каждый раз, когда хлопала дверь соседней комнаты, где Гмыря
вместе с Коротковым выжимали показания из Павла Шалиско. Наконец около
семи вечера к ней зашел измученный Юра.
нями. - Выпустили под подписку. Нет там его пальцев. Обложка тщательно
протерта, а внутри на листках - только пальцы Вазнис. Черт знает что.
ник. Помоему, наоборот, - осторожно сказала Настя.
крадешь дневник, то только потому, что там про тебя написано что-то не-
лицеприятное. И чтобы об этом узнать, надо этот дневник прочитать хотя
бы раз. Если Шалиско его читал, должен был внутри оставить отпечатки. А
их нет.
тал, был предельно осторожен и старался не наследить, то и за дерматино-
вую обложку не стал бы хвататься голыми руками. Ладно, это все домыслы.
Надо просто прочитать этот дневник, и все станет понятным. Где он, кста-
ти?
знаешь, Аська, не похож этот Шалиско на убийцу. Зол, раздражен, негоду-
ет, но не боится. Или он великий актер, или он искренне считает, что
произошло недоразумение.
быть, великий...
все время возвращалась мыслями к ее дневнику и к Павлу Шалиско.
ловутый "Трубадур". Настя хорошо помнила записи Алины о роли старой цы-
ганки Азучены и с любопытством наблюдала за тем, как мысли Алины вопло-
щались в сценическом образе. Да, Вазнис была настойчива, она ни на йоту
не отступила от того, что написала в своем "сочинении" Дегтярю. Каждый
раз, когда старая цыганка вспоминала о том, как собиралась отомстить за
казнь матери, на лице актрисы появлялось мечтательное выражение, грани-
чащее со сладострастным. А когда Азучена рассказывала о совершенной ею
роковой ошибке, в глазах ее был не ужас и отчаяние, а откровенная злоба.
Настя пропускала сцены, в которых Алина не участвовала, поэтому с "Тру-
бадуром" справилась довольно быстро.
ный детектив с элементами мистики, правда, мистика ближе к концу находи-
ла свое вполне земное объяснение. Фильм, на ее взгляд, был очень неплох,
и она даже удивилась, почему Смулов считал, что "выработался". Одна сце-
на привлекла ее внимание. "Ты меня любишь?" - спрашивает один из героев
ленты у своей невесты, а та в ответ хохочет: "Ничего остроумнее не мог
спросить? Лучше бы денег дал, у меня пальто нет на зиму". Настя нес-
колько раз слушала магнитофонную запись беседы Короткова с Андреем Льво-
вичем и хорошо помнила, как он рассказывал о нечуткости и эмоциональной
холодности Алины. Видно, та история так сильно его задела, что обида
выплеснулась в сценарий, и Смулов невольно, как говорят психологи, спро-
ецировался.
ла, что происходило. Фильм был очень похож на тот, что она посмотрела
только что. Та же расстановка акцентов, те же персонажи - мрачный непо-
нятый красавец, на которого сразу же падает подозрение и который в конце
оказывается жутко положительным, и веселый рубаха-парень, которого все
любят, который активно помогает следствию, а в результате оказывается
убийцей. И снова мотив неразделенного душевного порыва: "Скажи мне
что-нибудь ласковое" - "Да иди ты... Вот разнылся, хлюпик". Настя помор-
щилась. Все понятно, Андрей Львович повторялся из фильма в фильм.
следующую, с фильмом "Извечный страх", ей пришла в голову неожиданная
мысль. Она перемотала пленку и снова включила воспроизведение, попав как
раз на титры. Фильм был сделан в 1990 году. Любопытно! В 1990 году Сму-
лов еще не был знаком с Алиной Вазнис, и, следовательно, еще не было то-
го ранившего его разговора. А в обоих фильмах этот мотив звучит очень
выразительно. Что это? Интуиция, подсказывающая талантливому человеку,
что если и найдется женщина, которая его полюбит, то она будет именно
такой, не тонкой и не чуткой? Гениальное предвидение? Или...
кассетоприемник следующую. Так и есть. Снова те же герои, и снова та же
ситуация: "Ты по мне скучала?" - "Забот у меня больше нет, только по те-
бе скучать". И постоянное появление все новых и новых подозреваемых, не-
ожиданные повороты сюжета и такая же неожиданная развязка. Да, все это
уже было, все это переходило из фильма в фильм и вызывало нарекания кри-