Чтение 27–й страницы книги ~Привести в исполнение~

Сергеев вошел бесшумно, как большая кошка. Сухо поздоровался, положил
перед коллегой листок с записями.

- Когда мы возвращались из Степнянска, эту машину проверял на трассе
какой-то странный пост. Ни одна из служб его не выставляла, в дивизионе
тоже ничего не знают. Викентьев рассмотрел сержанта - он похож на фигу-
ранта "Трассы".

Попов прочел записку.

- Черная "Волга"... Наверное, она нас и обгоняла...

- Я вызвал водителя на пятнадцать. Займись.

- Чего такой хмурый? - улыбнулся Попов, но ответной улыбки не увидел.

- Женька заболел. Пошел в поликлинику, его сразу в онкологию. А сей-
час Вера звонит, плачет... Надо ехать разбираться...

- Я с тобой.

По дороге Попов думал о черной "Волге". Если она напоролась на прес-
тупников, то появляются хорошие свидетели. Хотя если это были преступни-
ки, то почему они их отпустили?

Только когда подъехали к зловещим серым корпусам онкологического дис-
пансера, у него шевельнулась тревога: почему сюда? Ну, кололо в боку,
мало ли что бывает... А здесь-то все - предел...

Женька лежал в четырехместной палате, чувствовалось, что он испуган,
выбит из колеи обстановкой, хмурыми, с печатью обреченности лицами
больных и холодной отстраненностью персонала.

- Черт знает что, - растерянно улыбаясь, говорил он. - Положили, ни-
чего не говорят, теперь собираются выписывать...

- Ну и хорошо, - бодро сказал Попов. - Дома полежишь недельку и -
вперед!

- Как чувствуешь? - спросил Сергеев и тоже постарался изобразить
улыбку. - И вообще - как дела?

- Я стараюсь глубоко не дышать, тогда все хорошо... А тут у них поря-
док, чистота. Веру без сменной обуви не пропускали, домой возвраща-
лась... Вы-то как прошли?

- А не было никого на входе...

- Ну, наверное, и те так проходят, без всякой сменной обуви. Болтают,
что их нарочно пропускают, но вряд ли...

- О ком ты? - Попов обратил внимание, что Женька сильно изменился,
хотя и не мог понять, в чем состоит суть этих изменений.

- Спекулянты... Конфеты продают по десять рублей, кофе растворимый по
пятнадцать... С доставкой...

- А зачем тут?

- Чтоб врачам дарить... Родственники берут... Сам видел - женщина
слезы вытерла и улыбается сестре: "Презентик возьмите..."

- Расстреливать их, сволочей, надо, - громко сказал тучный мужчина с
соседней койки. - Только кто тогда останется...

Попов почувствовал, что говорить с товарищем не о чем: он находился в
другом мире, и все, что происходило вне его, Гальского не интересовало.
Эта потусторонность относительно обычной жизни и бросалась в глаза.
Рассказывать о черной "Волге" было бы просто глупо.

Наступила томительная пауза.

- Ладно, Женя, мы переговорим с заведующим, узнаем, что к чему, потом
зайдем, расскажем, - мягко сказал Сергеев и встал.

- Узнайте, ребята, узнайте, - оживился Гальский. - Только аккурат-
ней... Он мужик строгий, а вы без сменной обуви...

"Что он, бедолага, зациклился?" - подумал Попов и тут же получил от-
вет на свой вопрос.

- Кто такие? Как сюда попали? Почему нарушаете санитарный режим?

Дорогу им заступил черноволосый мужчина в накрахмаленном халате с
цветным вензелем на карманчике, из которого выглядывали очки и авторуч-
ка. Мужчина был невысок, это особенно бросалось в глаза, когда он стоял
рядом с Сергеевым, едва доставая головой до груди майора. Похоже, что
именно этот контраст и распалял коротышку, добавлял в голос начальствен-
ные модуляции, дающие понять, кто здесь хозяин положения.

- Из областного уголовного розыска, - тихо сказал Сергеев. - Пришли
проведать товарища.

- Хоть из ЦК КПСС! Где ваша сменная обувь?

Сергеев отступил на шаг и опустил взгляд.

- Вы ведь тоже в туфлях.

Черноволосый напыжился и подскочил к майору вплотную, словно собирал-
ся смести его с пути, затоптать, согнуть в бараний рог.

Девчонки-санитарки с интересом наблюдали за происходящим.

- Вы меня с собой не равняйте, я заведующий отделением!

- Насколько я понимаю, санитарный режим для всех один, - по-прежнему
спокойно сказал Сергеев и чуть качнулся вперед. - Мы как раз хотели с
вами поговорить.

- Для этого есть приемные часы. - Ощутив легкий толчок ста тридцати
килограммов тренированных мышц, заведующий несколько сбавил тон и сделал
шаг назад. - А сейчас покиньте отделение.

Он повернулся и направился к своему кабинету. Сергеев и Попов пошли
следом.

- Мы ведь рядом со смертью работаем, понимать надо, - примирительно
произнес черноволосый, садясь в кресло. - В порядке исключения я вас
приму. Кем интересуетесь?

"Ну и жук, - подумал Попов. - При персонале нагнал холоду, крутизну
показал, а потом без свидетелей отработал назад. Много есть таких типов,
правда, в белых халатах еще не встречал..."

- Женя Гальский, - сказал Сергеев. - Он у вас в третьей палате.

- Завтра мы его выпишем, - деловито ответил врач. - У него четвертая
стадия, метастазы...

- А как лечить? - не понял Сергеев, и Попов, обманутый будничностью
тона, тоже ничего не понял, хотя под сердцем ощутил холодок дурного
предчувствия.

- Побудет дома на бюллетене с месяц, может, полтора-два...

- И что? - спросил Попов. - Потом-то что делать?

Врач пожал плечами.

- Что делают с покойником?

В кабинете наступила тишина, только капал кран в углу у двери.

- Какого покойника?! - процедил Сергеев, сдерживая ярость. - К вам
поступил пациент, капитан милиции, наш товарищ, а вы вместо того, чтобы
лечить, облучать, оперировать, что там еще делают, вы уже списали его на
тот свет?!

Сергеев обернулся к Попову за поддержкой, но тот подавленно молчал.
Он был полностью растерян.

- Просто уже поздно, ничего сделать нельзя. И потом, вы же знаете,
что у нас за медицина! Ни лекарств, ни методик...

- Что же вы ему скажете? - с трудом выговорил Попов.

- Вообще-то, на Западе говорят больным всю правду...

- Там же еще, кроме этого, наверное, лечат! - Сергеев встал. - Ладно,
я вас понял. Разберемся.

Он сделал шаг к двери, но вернулся.

- Если вы скажете Женьке, что отправляете его умирать... - Гигант на-
вис над столом заведующего, излучая импульсы, которые нередко заставляли
отпетых бандитов бросать оружие. Скрипнули намертво сжатые челюсти. - В
общем, не надо этого говорить! Простуда, инфекция, травма - придумайте
что-нибудь правдоподобное.

И на ходу сказал Попову:

- По-моему, они тут ни черта не понимают. Покажем Женьку профессору,
надо будет - отправим в Центральный госпиталь...

Заведующий молча смотрел им вслед.

Когда они вернулись в палату, Гальский сидел на кровати, не сводя
взгляда с дверного проема.

- Ну что?

Сергеев махнул рукой.

- Разве поймешь этих коновалов! Они горазды только туману напускать.
Какое-то воспаление, они его по-тарабарски называют... Рассосется! Надо
будет дома посидеть в тепле, отвары из трав попить.

- Правда? - Непонятная потусторонность исчезла, перед ними был преж-
ний Женька Гальский. Но только на один миг. Было заметно, что он тут же
вновь погрузился в свой мир. - Они как-то странно смотрят... И истории
болезни прячут...

- Не обращай внимания, - бодро гудел Сергеев. - Мы тоже у себя
сколько лишнего туману напускаем... В общем, завтра пришлем за тобой ма-
шину!

В коридоре Сергеев дернулся было к двери заведующего.

- Хочу его, гада, обидеть... Да может ведь на Женьке отыграться...
Ладно, ну его к черту...

Подавленные, оперативники вернулись в управление.

- Ты знаешь, ужасно это, и Женьку жалко, но у меня такое чувство,
будто вдобавок еще вывозился в говне, - сказал Попов.

- Точно, - кивнул Сергеев и второй раз за день скрипнул зубами.

Глава двенадцатая

Пожалуй, давно в Тиходонском уголовном розыске не опрашивали свидете-
ля так подробно, как капитан Попов гражданина Опрышкина - водителя чер-
ной "Волги" госномер "А 12-76 ТД".

"... Остановил этот, повыше, а второй потом подошел, тоже взял доку-
менты, посмотрел, я еще удивился: обычно один гаишник читает и права, и
техпаспорт... Нет, второй только в техпаспорт заглянул... Нет, со мной
не разговаривали... Как сказал высокий: "Ваши документы", так больше и
ни слова. Да обычный голос... Коронок я не заметил, а татуировок точно