прошлым это небезопасно: "Извини, Серый, сам понимаешь, пока мне лучше
держаться от тебя подальше".
победа над заносчивым и наглым Голубем, но способ, которым он ее достиг,
не доставлял удовлетворения.
нож, а это ставило его на одну доску с жирным неопрятным Юртасиком, ко-
торый в любой ссоре хватал доску, палку, гвоздь, кирпич - что под руку
попадется, дико выкатывал глаза и, пуская слюни из перекошенного рта,
гонялся за своим недругом. Юртасика побаивались, считали психом, тем бо-
лее что мамаша периодически укладывала его в нервную клинику, убивая
сразу двух зайцев: учителя делали скидку на болезненное состояние Юрта-
сика и он благополучно переходил из класса в класс, что вряд ли бы ему
удалось при других обстоятельствах, а милиция списывала на психическую
неустойчивость многие проделки этого субъекта, за некоторые из них он
вполне мог бы загреметь в колонию.
ни у него нет, он просто истерик и трус, выбравший такую необычную форму
зашиты от любых внешних влияний, и Сергею никак не хотелось ему уподоб-
ляться.
полублатных и приблатненных, использующих нож как аргумент в споре и
способных при случае пустить его в ход.
вильно, но в дальнейшем надо пользоваться другими методами.
походил неделю, но был отчислен как неперспективный. Орехов предложил
тренироваться дома и старательно учил Сергея ударам: прямой, крюк сбоку,
снизу... Потом он сказал: "Зачем тебе это нужно? Ты же не собираешься
участвовать в соревнованиях? А для уличных ситуаций я покажу тебе одну
серию... Смотри: правой в солнечное, левой - в челюсть, можно наоборот,
а потом или коленом снизу, или двумя кулаками сверху. Раз, два, три! Го-
тово! Или так: раз, два, три!"
шу, объяснив, что надо "накатывать" эту серию ежедневно, утром и вече-
ром, чтобы выработался автоматизм.
рин, за малый рост прозванный Молекулой, и высокий крепкий Валера Ломов
по кличке Лом. Так сложилась компания, в которой Сергей провел юношеские
годы.
жизненные ситуации и, хотя физически был слабее приятелей, по существу
являлся лидером. Фокусы и выверты трудного возраста преломлялись через
ковбойско-гусарскую атмосферу компании, обильно читавшей приключенческую
литературу. Они играли в карты на деньги или коньяк - напиток ремарковс-
ких настоящих мужчин, культивировали обычаи рыцарства, и когда однажды
Сергей, а кличка у него была Слон, так как познаний компании в английс-
ком хватило наконец, чтобы перевести его фамилию, так вот, когда Слон
сильно поссорился с Ломом и дошло до взаимных оскорблений, то дело было
решено кончить, как и положено среди благородных джентльменов, - дуэлью.
территории стройки поздно вечером при тусклом свете фонарей.
тояние тринадцать шагов, стреляют по очереди согласно жребию в любую
часть тела противника, который отворачивается спиной, чтобы пыль не по-
пала в глаз.
Сергея, тот услышал даже свист рассекаемого воздуха.
резко согнулся, чтобы кровь не запачкала одежду. Все вместе пошли в
травмлункт, где Лому выстригли клок волос и наложили скобку, посоветовав
аккуратней ходить по улицам и не падать на спину.
тем, что испытали ощущение человека, стоящего под дулом и ожидающего вы-
стрела. Никто в их окружении не мог этим похвастать.
Он учился лучше многих сверстников, знал больше других, с ним советова-
лись, его уважали, Орех, Лом и Молекула молчаливо признавали его верхо-
венство в компании, он неоднократно доказывал окружающим, а еще больше
самому себе свою смелость и умение рисковать.
прыжка, несколько лет занимался альпинизмом и обрел полную уверенность в
себе, хотя дома его продолжали считать растяпой, неумехой и грубияном:
он не оставался в долгу, когда вспыхивали домашние скандалы, а случалось
это, как и раньше, довольно часто.
научных кружках, по-прежнему много читал. Он чувствовал себя повзрослев-
шим и часто задумывался, какие перемены ждут его после окончания вуза.
маться, к чему стремиться. Сокурсники по этому поводу имели разные мне-
ния: кто-то хотел поступать в аспирантуру, кто-то мечтал о конструирова-
нии сверхсовременной, опережающей время радиоаппаратуры, некоторые не
задумывались о будущем, настроившись спокойно плыть по течению жизни.
ся стать большим начальником. Правда, эту мысль он высказал только од-
нажды, в колхозе после первого курса, когда они узкой компанией сидели у
ночного костра, ели печеную картошку и пили крепкий портвейн, купленный
специально снаряженным гонцом в сельмаге за три километра. Тогда его
высмеяли, и он замолчал, тем более что после второго семестра у него ос-
тавался "хвост" еще за первый, и возможность выдвижения в крупные руко-
водители, наверное, даже ему самому в тот момент казалась малореальной.
помощью сильных студентов (особенно часто он обращался к Элефантову),
активно занялся общественной деятельностью (стенгазета, художественная
самодеятельность), на третьем курсе его выдвинули в профком...
ный взгляд - картинка. Когда он молчал и вдумчиво смотрел на преподава-
теля, не могло возникнуть сомнений, что он знает предмет меньше чем на
"отлично". Стоило ему заговорить - впечатление мгновенно портилось, но
по инерции преподаватели ставили активному студенту четверки.
чаше вспоминал его ночную откровенность и подумывал, что, может быть,
зря они смеялись над далеко идущими планами соученика.
ющих о дальнейшем житье-бытье, Элефантов рассказал о феномене Кабаргина.
в начальники. Раз есть хватка...
тельств.
что у тебя за душой - никого не интересует.
протолкнет.
течко. Ум кое-что значит, но не всегда, к тому же он не главное. Иначе
все дураки на свете перевелись бы, а их кругом тьма. И процветают. За-
частую и умный дураком становится - так проще жить. И удобней.
- Там зашибают - куда профессору!
твоей мысли.
окошке, человек проходит мимо - плюет, второй - плюет, третий, десятый,
сотый... сто рублей в день. Пойдешь?
а в месяц три штуки набегают. Я бы без выходных сидел!
умылся душистым мылом, французским одеколоном протерся - чего жалеть,
денег хватит - и все! Иди с девочками на танцы, в ресторан, машину можно
купить, катайся, музыку слушай, летом - море, шикарные бары. Красиво!
физиономию? Красиво? Смотрит на тебя, пальцем тычет и смеется!
ли узнает, сколько я заколачиваю, еще позавидует.
главнее всего в жизни?
интересовался.
разговор перестал быть обычным трепом, его задело за живое. - Что ты бу-
дешь рассказывать сыну о своей работе, за что тебя будет любить жена,
Белоусов Валерий
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Распопов Дмитрий
Акунин Борис