Чтение 27–й страницы книги ~Бешенная~

- Нет, я так думаю. То косится на кухонную дверь. то подбежит и заглянет в ванную. Я больше всего боялась, что начнет стрелять, у меня однокомнатная, моментально получилась бы газовая камера. Так ни разу и не выстрелил. Какая-то частичка, видимо, работала, удерживала... А машин все прибавлялось, там уже ракетная установка появилась, и бродила целая рога этих, в черных плащах. Знаете, я сама чуть не рехнулась. Не представляла, что делать. Одного его оставлять было страшно, соседи не открывали... Боялась, он начнет к ним ломиться, удерживала, как могла, чаю предлагала, съесть что-нибудь...

- Ну-ну, - мягко сказала Даша, видя, что собеседница близка к истерике. - Давайте посидим, помолчим, успокоимся... Там уже все в порядке, лекарствами ею накачали, и спит... Не курите? Ну и ладненько... А потом?

- Видимо, соседи и вызвали... Позвонили в дверь, вошли санитары, такие громадные. Меня осторожненько выпроводили на площадку, я и не видела всего - но в квартире началась катавасия... Он не давался, кричал... Меня позвали, когда его уже замотали, как в кино...

- Сколько было санитаров?

- Двое. И врач, моих лет. Он меня расспрашивал минут десять - не пил ли запоем, не было ли сильных потрясений... Я поехала с ними, там все рассказала еще раз, второму врачу...

- Седоватому? С черными бровями?

- Да. Павел Васильевич. Он говорил про острый галлюциноз, что это возрастное...

- И это все, вы мне точно рассказываете?

- Все, насколько могу вспомнить.

Даша помолчала и тихо спросила:

- Когда он бредил, не промелькивало ничего, хотя бы отдаленно связанного с сексом?

- С сексом? - удивленно глянула Анна. - И близко не было... Честное слово. Только эти шпионы, с Машинами, пулеметами, ракетными установками...

Даша склонна была ей верить. Происходи все так, как наплел Пал Василич, козел разноцветный, ни одна женщина не смогла бы держаться столь спокойно. Услышать от любовника, что он давненько спит с собственной дочерью, - тут, знаете ли, потеряешь всякое душевное равновесие, а когда появится вышеупомянутая доченька, не сможешь держаться с ней абсолютно естественно... Однако все тревоги Анны на Дашу ничуть не проецируются, слепому ясно. Отрава? Наркотик? Усачев тоже вроде бы запоями не пил...

- Что вы ели?

- Когда шли ко мне вечером, купили курицу, и я ее стушила... Ну хлеб, печенье... Тот ликер купили в комке у самого дома. Может, ликер был какой-нибудь... фальсифицированный?

- Тогда и у вас крыша обязательно бы поехала, - вздохнула Даша. - От еды и от ликера осталось что-нибудь?

- Печенья еще полпачки, хлеба немного. Кости от курицы я выкинула в ведро, еще не выносила... И бутылка стоит на кухне. Думаете, что-то попалось недоброкачественное? Но я бы тогда тоже отравилась...

- Сделаем так... - сказала Даша. - Давайте-ка прямо сейчас поедем к вам, я заберу все объедки-остатки и вообще осмотрюсь там.

- У меня еще две пары...

- Ерунда, - сказала Даша уверенно, вынула из внутреннего кармана чистый бланк повестки, прижала его к спинке скамейки и наспех заполнила. - Покажете потом, а я все улажу, если что - скажете, были свидетельницей, в автобусе сцапали карманника... Потом я вас научу, как врать подробно. Аня, я вас очень прошу.

- С ним что, могли умышленно...

- Идите, скажите, что убегаете в милицию, - распорядилась Даша. - Ваши лоботрясы только обрадуются...

Она не рассчитывала на эпохальные открытия в квартире, но проверить следовало все. Потому что эскулап врал, как сивый мерин...

Минут через пять она решила, что у Анны не хватило смелости. Пора идти на подмогу, пужать удостоверением... Решительно встала, быстро направилась к крыльцу.

На втором этаже царила легкая суматоха, слышались возбужденные голоса. Даша взлетела по лестнице. Издали заметила на полу светлый плащик Вокруг Анны толпилось человек пять, кто-то пытался нащупать пульс, кто-то хлопал по щекам. Расслышала;

- Видимо, с лестницы упала...

Оттолкнула какого-то мужика, опустилась на колени. допыталась поднять голову Анны и по тому, как голова мотнулась, определила - перелом шейных позвонков...

"В предъявленных для исследования пищевых продуктах (хлеб, печенье, кости курицы с остатками мяса, кожи и жира) не обнаружено каких бы то ни было веществ, способных повлечь даже кратковременное расстройство психики, равно как и любых ядов органического или искусственного происхождения. Ничтожное количество остатков спиртного в предъявленной бутылке не позволяет провести систематизированного анализа, однако версия о присутствии наркотиков категорически отметается. Табак в предъявленных окурках - без посторонних примесей".

Свидетелей падения Анны с лестницы не отыскалось.

Глава двадцать шестая. Межвременье по-ментовски.

Положение, в котором оказалась Даша, она после долгих раздумий определила как пикантное - с чем ее группа тут же согласилась. Правда, никто, как ни ломали голову, так и не смог подобрать термин, каким следовало припечатать историю со столь внезапно выпорхнувшим из рук убийством в Солнечном. Бывают "висяки", бывают дела, отобранные у тебя и переданные другим по самым разным причинам, бывают закрытые еще до финала по не зависящим от опера обстоятельствам. Но трудно с ходу изобрести название для этакого следственного уникума - когда на тебя вешают дело, но кто-то другой его раскрывает до того, как ты успел пробежать все бумаги от корки до корки.

Официально на них висело дело "об убийстве гражданина Василькова неустановленными лицами". Безоговорочно н вслух никто по этому поводу не высказывался, но ясно было, что злонамеренным лицам, влепившим Паленому пулю в лоб, так и суждено остаться неустановленным. Чего не могло не понимать и начальство - однако вопреки стойкой традиции нагружать российского сыщика, как верблюда, ничего нового Даше не подкинули. О ее группе словно забыли, не устраивая разносов за нулевой результат по "делу о казацкой фуражке". Воловиков держался так, словно происходи т самая естественная на свете вещь. Без санкции Дронова невозможно было ждать от него такой филантропии - это Даша просекала четко.

И помаленьку соображала, что к чему. Раздобытые майором Шевчуком материалы не годились как доказательство и улика - ибо были собраны, откровенно-то говоря, с изрядным нарушением законности, Конституции, а то и Всемирной хартии прав человека, или как там она называется. В дело их подшить решительно невозможно, иначе получишь по шеям от прокуратуры, которая столь сладенький кусочек компромата проглотит, не жевавши. Однако как информация к размышлению они прекрасно подходили. Француза, крутившегося вокруг работников угро и простершего любопытство вплоть до подбрасыванья хитрых микрофонов, проще всего, было, конечно, сдать чекистам или Бортко - но это означало бы отдать под чужой выстрел кровную, трудолюбиво выслеженную дичинку. А коронную фразу генерала Дронова; "Терпеть не могу, когда в моем городе творится что-то, чего я не знаю или не понимаю" - знали даже сержанты и "лысопогонники". Ибо известно давно: кто владеет информацией, владеет миром. Информация может послужить козырем в самых разных играх: и запутанных интригах в отношениях с областным УВД, и общении с прокуратурой, и сложных многофигурных танцах с разнообразными "смежниками". Даже если ты не в состоянии эту информацию использовать, знать все равно нужно.

И потому Даша довольно быстро поняла, что ей дают шанс, который следует в темпе прорабатывать. Хотя ее орлы все еще сомневались в существовании чего-то, пусть даже отдаленно напоминающего "преступление века", пахать они были вынуждены, как проклятые.

Толя быстренько раскопал, что герр профессор Георг фон Бреве снимает ту квартиру на совершенно законных основаниях, через вполне приличное агентство, и рассчитывает пробыть в Шантарске еще несколько месяцев, пока не закончит книгу о колдовских искусствах и магических традициях Сибири. Во всех трех татарских музеях и областной научной библиотеке герра фона знали прекрасно и помогали чем могли. В один прекрасный вечер он даже двадцать минут красовался на экране телевизора, пространно и красочно излагая историю предмета и расхваливая плюрализм, достигнутый Сибирью в этой области. С сатанистами, изрядно угнетенными и пришибленными последними событиями, он больше не встречался, а уголовка его больше не вызывала - из областной администрации, с нешуточных верхов, позвонили Дронову и посоветовали не приставать к европейскому ученому, лично ни в чем не замешанному и игравшему важную роль в сближении культур двух великих народов.

Косильщик занялся доктором Хотулевым, начав издалека и двигаясь по сужающейся спирали. Вскоре он покаянно признался, что ничего не нашел: человек в своем заведении уважаемый и авторитетный, кандидат медицинских наук, в порочащих связях и противозаконных выкрутасах не уличен. Все это были результаты наблюдения с дальней дистанции - ближе Косилыцик подходить не решился и щупать самое близкое окружение не стал, чтобы не засветиться. если там и в самом деле что-то такое есть. Даша такое поведение не без грусти одобрила (у них уже не было прежних возможностей) и потолковала по душам с доктором Ларичевым, частенько выполнявшим для уголовки психиатрические экспертизы. Тог, жалостливо обводя взгляд и без нужды покашливая, мягко объяснил ей: сам он, конечно же, не верит, что она замешана в предосудительных связях с родным отцом - но это еще не означает, что майор, пребывая в грустном состоянии помутнения сознания, ничего подобного не говорил. Мог и сказать. Здесь возможны самые фантастические заявления и самые бредовые гипотезы. Вот только (тут Ларичев стал особенно дипломатичен и велеречив, из клановой солидарности, определенно) доктор Хотулсв поступил несколько необдуманно, столь скоропалительно поверив излияниям больного. Поскольку разговор у них совершенно неофициальный, он, Ларичев, может признаться, что не видит в такой поспешности чего-то из ряда вон выходящего, а уж тем более злоумышленного - Даша должна понять, что психиатры, как и милиционеры, за долгие годы привыкли видеть жизнь, как в песне Высоцкого, чуточку наоборот. Вырабатываются профессиональные стереотипы, и грязная сторона жизни порой чуточку заслоняет светлую - а потому в дурное верится быстрее, чем в хорошее, Даша обязана это понять и не подозревать с ходу какие-то интриги и козни (ибо это, с извиняющейся улыбкой разведя руками, пояснил он, чревато). Для всякого спеца есть нормы "должного поведения" - вот, скажем, человек неработающий, но живущий в достатке, у милиции вызывает в первую очередь подозрения в том, что доходы его не вполне честны, а уж потом начинают допускать, что помершая в Гааге или Жмеринке тетка могла оставить бездельнику неплохое наследство. Так и здесь: молодая и симпатичная женщина, в свои тридцать ни разу не сочетавшаяся браком, у психиатра вызывает некие автоматические охотничьи инстинкты, особенно если он вдруг получает столь компрометирующие признания. В конце-то концов, конец двадцатого века богат на кровосмешения (тут он оглоушил Дашу нашей и зарубежной статистикой, в том числе и жуткой историей некоей австриячки, родившей от родного папаши четырех детей). Он, конечно, попробует деликатненько выяснить, как там ведет себя майор, но лучше всею и в самом деле подождать с недельку, когда дадут свиданку.., И в заключение навязал Даше пару флакончиков импортных таблеток, сказав, что после всех ее нервотрепок последних двух недель не мешало бы и поглотать на ночь, - безнаказанно такие встряски не проходят, и следует беречься...

Самая интересная, на Дашин взгляд, находка попала в лукошко к Славке. Два с половиной месяца назад в Киржаче убили и ограбили гражданина Сомова Федора Впкснтьевича, тридцати двух лет от роду, редактора телестудии "Алмаз-ТВ". Три ножевых ранения в одиннадцатом часу вечера, карманы вывернуты, часы и кожанка сняты. История для Киржача самая что ни на есть обыденная, там частенько случалось и нечто покруче. Однако Славка, Пройдя по следам очередною "висяка", побеседовал по душам с районным розыскником, и тот, попросив на него ни в коем случае не ссылаться, рассказал, что в свое время и в самом деле подхватил "верхним чутьем" нечто выбивавшееся из классической картины убийства ради ограбления. Во-первых, машина Сомова отыскалась метрах в шестистах от места убийства, загнанная в глухой дворик, за гаражи (а в тех домах Сомова никто не опознал по фотографии). Во-вторых, его куртку (которую потом сразу узнала жена по неким твердым приметам) нашли в урне неподалеку от пустыря, где подняли труп. Районный сыскарь говорил, что ему сразу же почудились тут некие несообразности - должен же для чего-то человек, оставив машину, тащиться пешком на пользующийся исключительно дурной славой пустырь, окруженный стройплощадками и глухими стенами складов? Однако, сказал он уклончиво, на отработку этих несообразностей не выдалось времени.

Даша прекрасно понимала, в чем тут загвоздка. Не хватает ни людей, ни времени, и порой, что греха таить, подобные легко просекаемые сыскарями несообразности с ходу объявляются начальством "излишним умствованием". Внешние приметы классического, не таящего сложностей преступления налицо, время поджимает, накапливаются новые дела, требующие полной самоотдачи, - и, если прокуратура не усмотрит незавершенности, прибавляется очередной "висяк"... С ней такое тоже случалось, так что она прекрасно понимала замотанного районного опера, ничуть не склонного изображать экранного искателя справедливости. Но и проверить ничего сейчас не могла. Сама она была убеждена, что это убийство вполне может оказаться еще одним камушком в мозаике - но не представляла, как это доказать...

В половине второго позвонил Гриша Файзулин, старый кореш майора Шевчука, сослуживец сначала по уголовке, а потом и по "Бармице", весьма искусно подбирая слова, договорился о встрече так, чтобы никто посторонний даже приблизительно не понял, где встреча состоится. Тут уж надо было взять Дашу под электронный микроскоп, чтобы догадаться, - поди узнай с ходу, что за магазин расположен поблизости от того места, где в незапамятные почти времена Шевчук изловил семиклассницу Дашеньку в компании двух одноклассников при распитии одной-единственной бутылки "Лудогорского"...

Когда она с Федей спускалась по лестнице, навстречу попался жизнерадостный парижанин мсье Флиссак, к которому дежурная часть уже привыкла настолько, что один раз лаже пустила на полчасика посидеть у себя и послушать радиопереговоры, идущие через пульт (должно быть, надеясь, что в полном составе попадет во французский криминальный бестселлер). После всех открытий, связанных с французом, Даша никак не могла относиться к нему по-прежнему - а неизбежное лицедейство утомляло. И оттого старалась побыстрее от нею отвязаться, вот и сейчас, издали разведя руками, закричала:

- Тысячу извинении, мсье Флиссак, - операция!

- Мафия, я есть догадываться? - с ослепи тельной Улыбкой непорочнейшего дитяти поинтересовался любитель потайных микрофонов.

- Она самая, злодейка, - сказала Даша и быстренько сбежала по лестнице.

Сложнее всего было скрыть обнаружение микрофона в ее покойной ханориковой шапке. И постараться, чтобы не поймать второго - особенно если учесть, что никто из ее группы пока что о двойном дне француза не знал. Пришлось, имитировав приступ дурного настроения, возмутиться кик попало развешанной по комнате верхней одеждой и настрого потребовать убирать ее в стенной шкаф, все равно никак не использовавшийся. Ребята удивленно переглядывались, но приказ выполнили. А сама она все эти дни носила вместо зимней шапки белый вязаный колпачок, на котором мнкрофончик, подобный подсунутому французом, легко было нашарить на ощупь...

Увы, при виде беседки, где ее когда-то застиг майор за злодейским распитием слабенького винишка, в сердце не ворохнулось никаких ностальгических воспоминаний (а ведь в кого-то из своих тогдашних собутыльников была по-щенячьи влюблена, но не вспомнить уже, в которого...). Она велела Феде остановить машину в глубине двора, пересекла его и зашла в книжный магазин. Безжалостная поступь рынка настигла и это заведение, сеявшее разумное, доброе и вечное, - добрую половину протянувшегося во всю длину девятиэтажки зала уже занимали прилавки с корейско-китайским ширпотребом, пластмассовыми детскими игрушками и косметикой, Почти сразу же засекла, что следом за ней от самой беседки приклеился "хвост" - молодой парень без особых примет, в кожанке и черной шапочке, именуемой в народе непечатно. Медленно прошла вдоль прилавков - сначала тех, что с косметикой, а потом тех, что пестрели яркими обложками с полуобнаженными девицами, романтическими любовниками в старинных костюмах. зеленорожими монстрами и крутыми гангстерами. Лежала даже новинка месяца - сочиненная какими-то столичными борзописцами "Анжелика в Сибири". Даша ее уже как-то пролистала - судя по всему, московские подражатели имели весьма отдаленное представление не только о Париже семнадцатого века (это даже Даша поняла), но и о Сибири, простодушно именуя всех ее аборигенов "татарами" и красочно расписывая, как за санями Анжелики гналась разъяренная стая голодных медведей. Правда, надо признать, что постельные сцены (особенно та, где неукротимая маркиза совращай крутого воеводу прямо в приказной избе, у подножия дыбы) по сочности и скрупулезности ничем не отличались от иных творений законных Анжеликиных родителей...

Рядом с ней вдруг остановился Файзулин, сказал негромко:

- Привет, Рыжая,

Она показала большим пальцем себе за спину - так, чтобы этого не видел "хвост". Файзулин глянул через ее плечо:

- А, это мой... Все чисто. Пошли.

Уверенно направился к двери подсобки, по-свойски провел Дашу мимо штабелей пачек с книгами, болтавших о своем продавщиц, не обративших на них внимания. Вывел В пустой двор, но этого ему показалось мало - пересек его, вышел на улицу Карманова, не обремененную чересчур уж оживленным движением. Когда они присели на лавочку, ловко и быстро провел вокруг Даши каким-то крошечным черным приборчиком, кивнул:

- Ничего не прицелили...

- К чему такие сложности? - спросила Даша, невольно понизив голос. - Что, вы под колпаком?

- Не знаю пока...

- Ого, - сказала она, ощутив легкое охотничье возбуждение. - Что-то серьезное зашевелилось?

- Я же говорю - еще не знаю. Все возможно. - Даше он показался то ли чуточку неприветливым, то ли слегка злым. - Подсунула ты задачку...

- Рассказывайте уж. Если в чем виновата - вместе посмотрим, что можно сделать...

- Да никто тебя не винит. Я бы на месте Андрея тоже помог дочке в столь поганой ситуации, не жалея сил... Ничего пока не случилось... если не считать, что он приземлился в дурдоме. Но это-то меня и заставляет ждать любых подлостей. Я как-то не верю, что он столь молниеносно шизанулся. У нас на медицину денег не жалеют, врачи хорошие, кабинет психологической разгрузки давно завели... Я говорил с нашим эскулапом, он не знает всех деталей, но подозревает какую-то химию.

- Вот и мне так кажется, - сказала Даша. - Только у меня-то под рукой нет хорошего специалиста. Ваш что-нибудь конкретное приводит?

- Чисто зрительные галлюцинации, без слуховых, в паре с нарастающим возбуждением может дать и ЛСД вкупе с производными, и псилобицин. Список мне составили названий из двадцати. Сейчас появилась масса синтезированной дряни.

- Анализ, конечно, уже не сделаешь...

- Анализ может и не помочь, - сказал Файзулнн. - Как мне растолковали, ЛСД уже через сорок минут полностью "растворяется" в организма, за что его забугорные наркоманы и обожают, да и наши понемногу начали осваивать... В общем, большинство этих препаратов совершенно бесцветно, неприметно, лишено вкуса и запаха, а использовать можно на манер клофелина. Так что ты тоже учитывай. Если Андрею подсунули химию, это мог сделать только кто-то из окружения. Он в скверике с незнакомыми из их бутылки пить не стал бы, беречься умел.

- А если ему в психушке что-то добавляют?

- Ищем подходы, - сказал Фанзулин. - Пробуем туда заглянуть. Хотулев твой

- фигурка крайне подозрительная, если кто-то и может дожимать Андрея в клинике, так это он. Кстати, наш врач больше верит показаниям Анны не потому, что они для нас с тобой более предпочтительны, а от того, то раньше у Андрюхи никаких сексуальных патологий не фиксировал - а следовательно, и та картина бреда, что она нарисовала, с точки зрения медицины гораздо больше майору подходит... У вас по Анне по-прежнему ничего?

- Ничего, - горько сказала Даша. - Никто и не присматривался, по институту шляется - там теперь н коммерческие факультеты, и магазин - уйма совершенно незнакомого народа. Взяла и упала с лестницы. Противоречащих этому показаний нет. А моя "картина мира, независимая от начальства" требует доказательств... Что у вас там по Зыбину? Нарисовалось новенькое?

- Вот оттого я и в меланхолию легонько впадаю. - сказал Файзулин. - Оттого и лишние предосторожности... Зыбина вели тщательно. И довольно быстро установили, кого он вел. Есть такой Агеев Виталии Сергеевич. Шеф и владелец охранною и сыскного агентства "Терминатор"...

- Еще один частник? - хмыкнула Даша- - Что-то вас все прибавляется, я смотрю- Названьице, однако... Кстати, вашу "Бармицу" один мой знакомый прозвал "Бармицва" - просто по созвучию скаламбурил, ничего такого он в виду не имел...

- "Терминатор", "Терминатор"... Где-то названьице мне определенно попадалось, но - промельком, а значит, никакого криминала я за ним не помню... Или вы что-то о братьях по касте накопали?

- По нашему банку данных, криминала за ними не числится. Наоборот, заведение респектабельное.

- Знаю я вашу клановую солидарность... - сказала она, обозначив голосом легкую подначку.

Но он не расположен был шутить. Сказал серьезно:

- Я перед тобой танцевать не собираюсь. В самом деле, за ними ничего не числится. Народ, в общем, как и почти везде - хватает бывших оперов, чекистов, военных, отслуживших в серьезных войсках. Контора не столь уж большая, раза в три поменьше нас, "Локуса", "Панциря". Охрана железнодорожных грузов, собачий питомник, телохранители по заказам, на время, обеспечение радиоэлектронной безопасности, договор с одним из банков на охрану и консультации службы безопасности.

- С которым?

- С "Шантарским кредитом". Что опять-таки ничего криминального не таит. Есть "внутренняя группа" - небольшое подразделение, замкнутое лично на шефа. Но такие существуют практически в каждой частной конторе, если бы у нас подобной не было. кстати, Андрей столь масштабно не смог бы размахнуться, чтобы тебе помочь...

- Если это самая обычная контора, не повязанная на "теневиков" и сопутствующее тому, откуда поднятый воротник и все меры предосторожности?

- Потому что Агеев - в отличных отношениях с Москальцом. Друзья детства, одноклассники и все такое. Как раз Москалец ему и помогал в свое время ставить контору - другим-то, сама знаешь, потруднее бывает, семь пар сапог собьешь, пока выправишь все бумаги н каждую лапу смажешь... А Москалец определенным влиянием пользуется по-прежнему. И "Терминатор" работает с серьезными фирмами. По всем параметрам у них раза в два побольше возможностей, чем у нас.

- Точнее говоря, лапа волосатее?

- Как ты это ни называй, задираться с ними нам не с руки. Тут и хорошие отношения с милицией не помогут. Есть способы осложнить жизнь... Я ситуацию прокачивал с шефом, и он согласен, что мы влетели в щекотливейший капканчик. Андрея мы, конечно, будем вытаскивать, у нас своих бросать не принято. Но в твои дела влезать с прежним задором и размахом - Даша, извини... Ты меня пойми правильно. Я тебя на коленях качал, и все такое... Но фирма - не моя личная собственность. И не Андрея. Можно оказать услугу, когда это вовсе не грозит тем, что ты окажешься впутанным в чужие разборки, однако...

- Понимаю. В принципе, есть я или нет меня, на ваши добрые отношения с милицией это не влияет...

- Вообще-то да, - глядя себе на ботинки, сказал Файулин. - Даша, мы же не на зарплате, нам денежку зарабатывать нужно, а для этою нужно и дипломатом быть, когда ситуация требует, и учиться мозоли не оттаптывать без нужды у лиц приближенных. Вот если бы этот "Терминатор" или сам Агеев на тебя начали бы наезжать, да так, что нема продыху, я по старой памяти дочку давнею друга непременно стал бы вытаскивать из частных неприятностей. Но они ведь против тебя не работают?

- Да вроде нет, - сказала Даша.

- Вот видишь...

- Короче, вы разработку бросаете?

- Бросаем, Даша, извини. У тебя своя группа, фигуранты тебе известны, направление - тоже...

- Да ладно, - сказала Даша. - Вы мне, в конце концов, не обязаны... Кто он, вообще, такой, Агеев, кроме того, что друг детства?

- По годам - ровесник Москальца, естественно, раз одноклассники... Сорок шесть лет, два года проучился на том же факультете, что и Москалец, потом что-то не заладилось. Пошел в армию, потом в высшее воздушно-десантное. Был в Афгане, три награды, служил в Южной группе войск. Три года назад демобилизовался в звании подполковника. Что там еще? Одинок, развелся лет десять назад, мужик накачанный, спортивный, выглядит моложе своих лет, ездит на темно-красной леворульной "Мазде", номер есть. Контору открыл годи восемь месяцев назад.

- А до того?

- Как бывает со многими дембелями в его положении - искал свою пристань, болтался там и сям. Около года. В какой-то фирме на роли "подай-принеси", разве что с красивым обозначением должности. В охране радиотехнического завода. Потом закончил в Байкальске трехмесячный курс - знаешь, сибирское отделение Ассоциации частного сыска?

- Ага.

- Потом и открыл "Терминатор". Ну, а оттого, что ему ворожил Москалец, это Агееву обошлось в какой-то мизер по сравнению с тем, сколько платит человек сторонний. Но кто ему там ни протежировал, а работать он умеет, должен признать. У меня, вообще, давно подозрение, что он в своей крылатой пехоте не столько с парашютом прыгал, сколько в особом отделе крепил бдительность, очень уж хваток...

- Фотографии есть?

- Ладно, - вздохнул Файзулин, достал тоненький конвертик. - Только ты уж...

- Не девочка. На улице нашла. Судя по тому, как ты старательно молчишь о результатах слежки, ничем ужасным себя наш Терминатор не проявил?

- Да уж старушек не резал и наркотики на перекрестках не толкал... Совершенно ничего интересного. Зыбин его поджидал возле дома, минут сорок ездил следом по левому берегу, но потом Агеев оторвался и от него, и от наших двух машин. Нельзя сказать точно, рубил он "хвост", или просто так уж сложилось - могло быть, я то, и это. Но если он рубанул "хвоста" умышленно, сделано было профессионально... и в этом нет ничего предосудительного. И ты, и я, обнаружив за собой "хвост", его поводили бы немного, а потом обязательно скинули. Нет?

- Да, конечно.

- Ну, разбегаемся? Ты поосторожнее...

Вновь оказавшись рядом с Федей, Даша нетерпеливо достала снимки. Нет, прежде она Терминатора никогда не видела. Вообще-то, можно сказать, что он похож на этюд Веласкеса - не испанского, а шантарского. А можно и не говорить. Есть что-то общее - но, если вглядеться, ничего похожего. Самое опасное в столь тупиковой ситуации - подогнать под факты совершенно случайную персону. Не потому опасное, что нарушает права человека или противоречит законности, а оттого, что след, окажись он ложным, заведет так далеко, что возвращаться будет поздно...

...Воловиков, бегло просмотрев три фотографии, засунул в конверт н вернул его Даше:

- Ну и что?

- Я и не говорю, что это достижение, - пожала она плечами. - Так, информация...

- Файзулин тебе рассказал все правильно. Добавить, пожалуй, и нечего. Никакого компромата ни на агентство, ни на самого Агеева. - Он угрюмо помолчал. - Ну, и чего ты от меня хочешь? Установить слежку за всеми замешанными лицами?

- Я о таком счастье и не мечтаю... - зондирующе проговорила Даша.

- И правильно делаешь, - отрубил Воловиков. - У тебя есть люди, вот и развлекайся, пока начальство доброе... Ты ведь уже поняла, что оно доброе?

- И даже поняла, почему.

- Молодец. Крутись, шевелись, работай. Сама. Понимаешь, все это интересно, но как бы по большому счету не оказаться в дураках... Вполне может быть, что за мельтешением всех этих шустриков стоит нечто экономическое. В этом случае ОБЭП будет ужасно рад, что мы проделали за них работу, а ты... Тебя, конечно, скупо похвалят и похлопают по плечу, но ты-то сейчас предъявляешь задел на нечто грандиозное, а это совсем другой коленкор... Ты сама-то с прежней истовостью веришь, что тут - большая уголовщина?

- Верю, - сказала Даша, глядя ему в глаза.

- Ну так шевелись, как камбала на сковородке...

- Камбале шевелиться на сковородке трудно, она плоская...

Воловиков поморщился, словно у него ужасно ныли зубы:

- Дарья, не в остроумничай. Жаль время тратить на шуточки... плоские, как камбала. Работай, работай! Одного - за французом, второго - за Зыбиным...

- Третьего, осторожненько, за Агеевым...

- Говорю, твое дело! Крутись, но не подставлялся. И давай результат! Результат давай...

Даша присмотрелась к нему и тихо спросила:

- Что, на Черского?..

- Ага, - сказал Воловиков. - На Черского пришел комплектик фотографий. Механизм тот же - заявился пацан, бросил конверт возле дежурки, выскочил, прыгнул на мопед - и след простыл. Погоди! Дай закончить. А параллельно на тебя за последние два дня пролился дождик из заявлений. Ради въедливой точности - девять штук. Семеро из сатанистской шайки, госпожа Хрумкина и сам фон Бреве. Все девять крайне грамотно написаны, разными стилями, но в одном ключе. Пишут, что ты, прикидываясь на их шабашах журналисткой, лакала водку бутылками, таблетки лопала горстями, уколы ставила по три враз, и вообще, стопроцентно походила не на честного российского следователя, а на последнею панка. И потому они очень удивлены, они, конечно, понимают все тонкости оперативной работы, но никак не думали, что возможно столь изощрённое вживание в роль - мол, в том состоянии, в каком ты бывала. никак не могла оставаться объективной и честной. Малолетняя Светочка на пяти страницах живописует, как ты ее загоняла в ванную и с искусственным членом приставала. Немец утверждает, что ты ему совала пушку под нос и обещала в подвале расстрелять, и спиртным при этом от тебя несло, как от "Трех пескарей"...

- Козлы, - сказала Даша. - Он сам нажрался, как жопа в гостях...

- Верю. Его состояние врачом зафиксировано в особой бумаге... Даша, таких телег на любого опера пишут множество. И никто не спешит их принимать на веру. Но тут случай особый. И оттого, что инспекция по кадрам зациклилась на чести мундира, и оттого, что все эти засранцы писали в двух-трех экземплярах, и оттого, что почти у каждого есть лапа...

- Меня что, на ковер вызывать будут?

- Думаю, пока нет. Дрын стоял, как Железный Дровосек - твердил и про гнусную компрометацию одною из лучших ею следователей, и про то, что вы с Глебом уже заявление подали, а в эротические забавы жениха и невесты по нынешним временам лезть как-то не с руки... Но все равно, папочка пухнет. Смекаешь? Тут уже не мелкие пакости, тебя целеустремленно едят. И спасение тут в одном - опередить. Вот и опережай, шевелись! Ты сейчас, как велосипедист; остановишься - упадешь...

- Мне бы людей...

- Даша... - слегка поморщился Воловиков. - Начинаешь рассуждать, как иные генералы, - если убийцу ловят сто человек, все прекрасно, а если трое - пиши пропало... У тебя были на определенном этапе и машины, и люди, и техника -- и все равно ты этого Икса -- или как там его закодировать - не вычислила, ни на шаг не приблизилась. А информации у тебя сейчас не больше, чем было тогда. Где ж гарантии, что с кучей народу на этот раз ты его быстро вскроешь? Я не прав?

- Правы. - сказала Даша угрюмо. - Но хотя бы машины... Они все на колесах, фигуранты, и на хороших.

- Две машины с водителями. Вот тебе максимум щедрот от скудных возможностей, - шеф ухмыльнулся. - Знаешь, мне пришло в голову... На тебя работает ситуация. Нельзя отобрать у тебя дело и отдать кому-то другому, чтобы тот его благополучно угробил, - потому что официально никакого дела и не существует. Как его назвать? "Дело о неизвестном преступнике, укрывающемся за кулисами на втором плане"? Тут твоя сильная сторона - и в то же время уязвимое место... С Казминой-то гладко прошло? - спросил он вдруг.

- Гладко, - сказала Даша. - Извивалась я, как морская водоросль. Она меня в конце даже соизволила "деточкой" обозвать. Но глаза были холодные...

- Ничего. главное, что новых телег не пишет.

- А слушок про то, что я стучу "соседям", все еще ползает?

- Да ползает, знаешь ли. Но поскольку Граник в это не верит, с этой стороны подвохов не будет.

- Вот Граника бы еще пристегнуть...

- Это к чему?

- Мы этот аспект до сих пор как-то стыдливо обходили, словно благородные дворяне, у которых дочка с цыганом сбежала... - сказала Даша. - Но может, пора и назвать вещи своими именами? Я не говорю, что возле меня есть протечка. Но я ее порой чувствую, я ее подозреваю...

- В твоей группе? - тихо, медленно произнес Воловиков.

- Вполне возможно. Вес дело в количестве совпадений. Сатанисты вдруг узнали, кто я такая - совпадение. Художника покалечили чуть ли не сразу после нашего разговора - тоже совпадение. Террористы появились на студии буквально за пару минут до того, как мне приехать - совпадение. А потом и четвертое - автозак рванул. Не много ли? Тут уж количество переходит в качество. Можно допустить, что Икс не делает ошибок оттого, что чертовски умный, профессор Мориарти Шантарской губернии. А ежели скрепя сердце принять неприятную версию, что его кто-то регулярно информирует, кое-что совсем иначе объясняется...

Воловиков напряженно молчал.

- Я понимаю, - сказала Даша. - У меня у самой не душе похабно и уныло, нельзя такое на моих ребят, на своих ребят вдруг взваливать только на основании того, что мне причудилось... И все-таки стоит нам допустить "протечку", признать, что у меня в группе кто-то сдает па сторону, иные логические прорешки сами собой штопаются.

- Прорешки, может, и штопаются. А дела это ни на шаг не продвинет.

- Но согласитесь, автозак мог рвануть только свои. Я после историческою визита в ФСБ потолковала с экспертами. Бомбочки сейчас есть весьма компактные и сильные, достать из-за пазухи и пришлепнуть - три секунды...

- С автозаком и в самом деле все выглядит грязнее некуда. Но это еще не означает, будто тот, кто его рванул, есть в то же время и тот, кто стучит от нас, изнутри... ладно, а твоей группе. Там была масса народа из всех абсолютно силовых контор, какие только в Шантарске существуют. Иных я впервые в жизни лицезрел вживе.

- А точный список есть? Нету. Никто его не вел, потому что расследование по взрыву растаскали по десятку тех самых контор. Любой, имевший удостоверение оперсостава, мог пройти внутрь кольца, И вес мои там крутились...

- Хорошо, - сказал Воловиков. - Буду идти тебе навстречу со всем усердием. Предположим, у тебя в группе есть "протечка". Далее предположим, что это он, ссученный, рванул автозак. Но ведь отсюда автоматически вытекает, что террористы были липовые и забросили их туда исключительно для того, чтобы прикончить тебя, как только появишься? Вот в последнее я, извини. не верю ни капельки. По одной-единственной, но крайне весомой причине; мы с тобой профессионалы и знаем, как легко можно убрать человека, даже если он капитан милиции. Тебя можно было сто раз грохнуть на улице, в подъезде, сопляк-наркоман мог ткнуть шилом в бок на крылечке управления - бывали покушения и наглее. Согласен с Шугуровым: по террористам многое абсолютно неясно. Но устраивать весь этот якобы чеченский налет ради того, чтобы прихлопнуть тебя - извини, это отдаёт таким непрофессионализмом и ненужной усложнённостью... Твой Икс в твоем же описании предстаёт, словно два разных человека: один дьявольски ловок и предусмотрителен, к тому же располагает источником в твоем окружении, второй - удивительно туп и одержим маниакальной страстью предельно усложнял, самые простые акции. Хочешь сказать - Иксов двое. Совершенно ненужное, притянутое за уши усложнение...

- Может, он больной?

- То гений злодейства, то дебил? - Воловиков помолчал. - Даша, я нисколько не сомневаюсь ни в твоих охотничьих способностях, ни в здравом рассудке. И чем дальше, тем больше начинаю верить, что завеем этим действительно стоит некий "второй план", иначе тебя не пытались бы сожрать столь тщательно и потаенно... Но порой мне, уж прости, кажется, что ты от полного бессилия начинаешь шарахаться в сторону неприкрытой фантастики. Ставишь вовсе уж киноншые версии, все вокруг замыкаешь на свою персону. Плохо мне верится в преступление века применительно к нашему продымленному граду...

- И в то, что в группе у меня может оказаться протечка, не верите?

- А почему сразу - протечка? Давай выбирать версии попроще. Более приглядные для ребят, с которыми ты столько времени работала... ну, не со всеми, Сергей - человек новый, и все равно. Если тебе залетный иностранец, которого ты раскрыла по чистой случайности, с помощью совершенно постороннего человека, мог прилепить хитрый микрофон, то почему этого - или чего-то похожего - не могло случиться с кем-то из ребят? Возьми и устрой проверку на "клопиков". Пусть сто раз подумают и прикинут; не обронили ли словечка в компании сто раз проверенного человека, пусть даже своего. Как-то очень уж легко ты их всех чохом в подозреваемые загнала. Ну, не всех, одного, но получается - чохом. Что-то в тебе, Даша, начало проглядывать этакое то ли от волка, то ли от робота... Ты подумай; если бы тебя так быстро и равнодушно зачислили в кандидаты на списание, едва получив пакетик с пресловутыми фотками..

- Да я все понимаю, - сказала Даша. - Я свинья, робот, бездушное создание, и подозрительность у меня бериевская... Может, я и правда - от бессилия? Но порой жутковато становится - такое впечатление, он совершенно не делает ошибок. С людьми такого не бывает, даже с гениями. Либо это дьявол, либо у него есть возможность держаться в курсе наших дел.

- А может, это я? - с непонятной улыбкой, вкрадчиво спросил Воловиков. - Не ты одна детективы читаешь. Это же избитый прием - благородный сыщик и ссученный шеф... Ну скажи честно - настолько твои подозрения не простираются? Или и я - кандидат в закулисные злодеи? Не в службу, а в дружбу, мне просто интересно...

- Вы бы не успели организовать террористов на студни, - сказала Даша, улыбаясь широко, всем видом давая понять, что шутит. - Вы вообще не знали, что я туда еду...

Воловиков пригляделся к ней и тихо присвистнул:

- Ну, Дарья... Я не обижаюсь, меня обидеть трудно. Просто хочу мягко и ненавязчиво напомнить, что шизофрения, если верить врачам, так н начинается

- кругом одни враги... Весь мир идет на меня войной. Ты уж поаккуратнее, а то сдвинешься ненароком. Или Скаличева вспомнила? Да не мнись ты, мне твои извинения до лампочки... Мне одно нужно: чтобы тебя чересчур не заносило. А то, знаешь, опера и в самом деле умом сдвигались, бывало... - он резко сменил тон, голос зазвучал жестче. - Ладно. Я твой здоровый цинизм понимаю, сам циник, должность такая... Как гипотезу я версию об утечке информации через кого-то из членов группы принять могу. Коли уж и генералы, случалось, ссучивались... Но позволь тебе напомнить, что такая ситуация прямо-таки напрашивается, чтобы се использовали на все сто. Если у тебя завелся "крот"

- нужно от этого танцевать. Беги впереди него, уводи в сторону, начинай, как выражались в войну, функельшпиль... Опережай события, а не грусти в углу!