степенство господин Баскаков... Давайте, друзья мои, кончать с дешевым
театром. Не время. Так вот, любезный мой, пришло для вас времечко платить по
счетам. Пожили в свое удовольствие - и хватит. Если вы человек верующий,
считайте, что это черти вынырнули из преисподней и потащили вас на спрос и
ответ. Если атеист, думайте, что хотите, мне, право, безразлично... Главное,
вбейте в ваши заплывшие сальцем мозги: поезд дальше не пойдет. Ку-ку,
приехали. Вместо пустых дискуссий и пикировок будем ставить ясные и
конкретные вопросы, не допускающие двусмысленных ответов... Где доллары?
вашим поганым жаргоном, черный нал. Та захороночка, которую вы собрали и
намеревались по накатанному пути перегнать в иностранный банк. Насколько мне
известно, все это великолепие уместилось в большом "дипломате", там у вас
главным образом сотенные, полтинников меньше. Всего-то пачек сорок или около
того. А еще мне достовернейше известно, что Шантарск эти денежки еще не
покинули,- вы этим собирались заняться, когда вернетесь из отпуска, сиречь
из нашего веселого заведения...
знали о точной сумме и самом факте существования денежек, но и не так уж
мало...
скорее уж брезгливое превосходство. Его тюремщики и в самом деле на поверку
оказались не более чем мелкой шпаной. По рожам видно, что эта сумма, триста
тысяч баксов, их прямо-таки гипнотизировала: наличными! в "дипломате"! под
чьим-то диваном! Быдло. Человек с размахом, с масштабом в первую очередь
стал бы интересоваться счетами - какие ни принимай меры предосторожности,
как ни страхуйся кодовыми словами и "особыми условиями", все равно человек
понимающий в конце концов может устроить так, что его люди высосут твой счет
досуха - сам рано или поздно растолкуешь, как это можно проделать.
вкручивать, что деньги уже упорхнули из Шантарска. Они в Шантарске, хороший
мой. Не в банке, не в обороте, лежат себе, полеживают...
дрогнул.
комендант.- Вам до сих пор кажется, что этого мало? Это так много... Неужели
до сих пор не прониклись здешней приятной атмосферой? Настолько глупы?
Расскажете, где денежки - проживете еще денька три-четыре. Суну в отдельный
барак, все это время жрать и пить будете хоть в три горла, супругу к вам
подселю, натрахае-тесь, как хомяк. Царские условия. А если предпочитаете
юлить - рано или поздно наши мальчики из вас все равно выбьют, подробнейшую
информацию. Только при таком раскладе проживете эти три-четыре дня
качественно иначе - с обрезанными яйцами, с выдернутыми ногтями, с содранной
шкурой и прочими прелестями. А рядом будет ползать ваша женушка в том же
состоянии.
жрет свое собственное ухо, поджаренное на маргарине. Я тебя просто умоляю:
потрепыхайся, козел, а? В Зою Космодемьянскую поиграй, в Олега Кошевого, в
подпольщиков и кого там еще...
Позапирайся, сволочь, ладно? Так мне хочется с тобой поработать, спасу нет.
Я тебя умоляю, сделай женщине одолжение...
равнодушных голосов, от неправильности всего происходящего. Не должно было
такого случиться, не должно! Все равно, как если бы взбунтовались покорные
прежде ксероксы, автомобили или двери домов. Это наше время, это наша
страна, все неправильно!
подмеченная классиками, вековая ненависть богача к грабителю. Мразь,
завистливая и бездарная погань покушалась на заработанные нелегким трудом
деньги...
Слишком многое здесь пришлось увидеть и пережить, чтобы сомневаться в
реальности самых жутких угроз. А посему нужно было напрячь интеллект до
предела - пока меж ним и спасительным подземным ходом сплошная череда
неодолимых препятствий.
обыграть подобную шпану? Пример Синего с Доцентом убеждает: можно выиграть
время. Если поведешь себя правильно. Этим сволочам понадобится какое-то
время, чтобы проверить показания, дотянуться до добычи. И время это не такое
уж и короткое, судя по всему...
другому раскладу? Триста тысяч долларов - деньги, в общем, большие, но не
грандиозные, честно говоря. Можно получить и поболе.
случай, чтобы мелочиться, получить можно раз в несколько побольше. Миллион
баксов вам нравится?
охотой кончил бы дело выкупом, поскольку деньги дело наживное, а жизнь всего
одна.- Если как следует подумать, сесть всем вместе и пораскинуть мозгами,
можно найти удачный вариант. При котором вас никто не будет преследовать,
оказавшись на свободе...
правда, нет.) Комендант смотрел не на него, а через его плечо с явственным
вопросом во взоре. Дорого бы Вадим дал, чтобы видеть сейчас рожу Гейнца,
который, очень похоже, и был то ли теневым шефом, то ли представителем
такового, один этот вопрошающий взор коменданта расставил все по своим
местам, показал истинную иерархию...
ли просто посерьезнел. Пожевал губами, изо всех сил притворяясь, что
старательно обдумывает нежданный поворот дела самостоятельно. Развел руками:
чему вносить в жизнь излишний риск и сложности? Давайте по-старому... Итак.
Что выбираете?
стену. Просунулась рожа черномундирника:
до него...
и, когда вошел его напарник, что-то приказал на ухо. Тот, осклабясь,рявкнул:
протяжении которых Маргарита посылала ему самые ослепительные улыбки, играя
при этом сверкавшим, как солнце, скальпелем, и повествовала со всеми
деталями, со всем смаком, как в ее исполнении обычно проходит кастрация.
Гейнц лишь похохатывал.
с цепью и велели шевелить ногами. Он ждал какого-то очередного подвоха, но
его повели прежней, обратной дорогой. Часовой у ворот разочарованно
присвистнул:
ворота.- У нас гуманизм прежде всего, не стоит ограничивать твою свободу...
Эй, куда повернул? В карцер давай, засранец...
всех, кто расколется, отправляют обратно в барак...
прочь, посвистывая. Воняло мерзостно, перебивая даже исходящее от самого
Вадима амбре. Туалет типа "сортир" вряд ли чистили хоть разочек за последние
десять лет...
откуда ему здесь взяться? Полусгнивший деревянный желоб, игравший роль
писсуара, вот и вся меблировка. Внутри и того нет, только доска на три
очка...
полуоблупившейся известкой домика выглянула чья-то испуганная физиономия...
и тут же преисполнилась злобной радости.
него и маемся...
же незнакомый, а во втором Вадим мгновенно опознал лысоватого "маяка и
светоча". Во-от что придумал затейник Гейнц...
время насмешить - причудливая смесь забитости и злобной радости. Все трое
постарше его, в районе пятидесяти, и каждый в прошлом был не последним