равно, но если меня вдруг выдадут Турции, то мою жизнь можно считать
законченной. Вы представляете, как будут относиться в турецкой тюрьме к
несчастному греку?
ответил Пападопулос-Ионидис, - но если ему подскажут возможный вариант, он
будет очень благодарен своим друзьям.
обязательно знать о его бабушке-армянке, подумал Пападопулос-Ионидис. - Мы
сидим с вами уже столько месяцев. Неужели вы еще не поняли, что перед вами
честный человек?
обманывал.
прекрасно, однако хорошо понимал и турецкий язык, всегда зная, о чем говорят
его соседи, когда они переходили на азербайджанский. Но им, разумеется,
этого он не рассказывал. - Может, я просто решил как-то помочь вам
разнообразить время, проведенное в тюрьме.
прочим, на прошлой неделе триста долларов выиграл.
данным ваших газет, вы входите в десятку самых богатых людей Европы. И вы
ещ" смеете сожалеть о проигранных несчастных долларах. Считай, что потратил
их на удовольствие.
финансиста. - А ты нашим газетам не верь, они про меня разные гадости пишут.
должны гордиться. С такими деньгами можно жить где угодно.
Продали нашу нефть и хлопок. И оставили нас нищими. Правильно пишут наши
газеты.
вещи. Ты ведь половину армии оставил без оружия и продовольствия. Все, что
можно было продать, - продал. Нужно быть справедливым.
Просто старые винтовки списал.
вмешаться.
перейдем к делу. У нас здесь сидит блестящий военный, без пяти минут министр
обороны, человек, взявший два, пардон, три села. Наверно, еще какую-нибудь
высоту, о существовании которой мы и не подозревали. Он почти народный
герой.
нельзя было возражать.
Бога, гениальный мыслитель. Настоящий профессионал с мышлением делового
человека. Руководитель крупнейшей компании. И два таких выдающихся человека
вынуждены сидеть в тюрьме.
Это просто позор, что мы столько времени сидим здесь. С нашими возможностями
и деньгами мы давно должны быть в тысячах километров отсюда. Это же ясно,
господа. Как вы этого не понимаете? Просто стыдно столько времени сидеть в
этой тюрьме. Ваши друзья могут подумать, что нам здесь понравилось.
договориться? Чуть что, сразу вспоминаешь свои три взятых села. Это просто
какое-то наваждение.
генерал, - просто у нас плохие характеры.
там командовать у себя в армии.
заместитель министра обороны.
вмешался.
предстоящего побега. Хотя я лично не представляю, как можно сбежать из этой
тюрьмы. Ваши предложения, господа, я с удовольствием выслушаю.
недооценивал своих соседей. Те уже в деталях продумали план побега,
стоимость подобной акции, подготовили деньги и людей. По взаимной
договоренности половину всей суммы внес заместитель министра обороны, другую
половину - глава компании. В таких случаях нельзя было скупиться и они
вынуждены были заплатить и за своего соседа, понимая, как важно сбежать всей
камерой, одновременно.
наличными. Двоим надзирателям, дежурившим обычно во время смены этого
офицера, было выдано по десять тысяч долларов. Все делалось достаточно
быстро и четко. В пятницу вечером дежурный офицер, получивший столь
необыкновенную взятку, заступил на дежурство. Оба предупрежденных
надзирателя благоразумно предпочли остаться в своей комнате, не выходя в
этот вечер к заключенным. Ровно в десять часов вечера офицер, подойдя к
камере, где сидели порученные его заботам люди, отпер дверь.
метаморфозе офицера тюремной стражи. Один из надзирателей отправился наверх
и благоразумно разговорил сидевшего на первом этаже другого офицера.
Приходилось отрабатывать свои десять тысяч долларов.
Офицера там уже не было. Надзиратель пригласил его выпить с ними припасенный
исключительно для таких случаев особый коньяк. Самый сложный момент был при
выходе из здания. У сопровождавшего трех заключенных дежурного по тюрьме
потребовали письменный приказ на транспортировку заключенных в такое позднее
время. Но офицер просто прикрикнул на дежуривших сотрудников, объяснив, что
дело не терпит отлагательств. И заключенным разрешили выйти из здания и
сесть в уже подогнанный закрытый микроавтобус, где, кажется, должна была
сидеть охрана, хотя в этом никто не был уверен.
ними. В тюрьме ему уже нечего было делать. Его месячный оклад был около
двадцати долларов, и за эту ночь он заработал больше денег, чем сумел бы
заработать за двадцать лет безупречной службы. И это при условии усиленного
питания воздухом и проживания без дома и семьи. Только в этом случае
примерно через двадцать лет он мог собрать подобную сумму. Разница была
столь очевидна, что, когда ему предложили такую взятку, он взял деньги, даже
не задумываясь.
остановившись. Одежда и еда были прямо в автобусе, и задерживаться не было
особой необходимости. На следующий день днем они проехали наконец
государственную границу, оказавшись в Дагестане. Но и там автобус не
остановился. Он свернул резко влево, уклоняясь от трассы Баку-Ростов,
которая проходила через зону боевых действий, и взял курс на Северную
Осетию. Вечером того же дня они прибыли в Ставрополь.
относительной безопасности. Но оставаться в Ставрополе было нельзя. На
следующий день все трое высадились с Курского вокзала в Москве. Их
длительный побег был завершен. У финансиста была квартира в Москве, и он
пригласил своих товарищей поехать к нему. Ключи были у соседей. В самой
квартире лежали спрятанные на "черный день" десять тысяч долларов. Но
генерал отказался, у него было достаточно много друзей в этом городе, чтобы
нуждаться еще в какой-нибудь помощи. Со своими товарищами по камере он
расстался подчеркнуто сухо - уже начали сказываться политические
разногласия. А грек согласился на приглашение с удовольствием. Он не знал,
что ему еще придется пожалеть о своем поспешном решении. Но пока они
принимали ванну в пустой квартире, заказывали себе обеды по телефону и даже,
пользуясь услугами газеты "Московский, комсомолец", вызвали на ночь двух
весьма приятных девиц. Жизнь казалась им такой прекрасной.
ГЛАВА 17
отвечал. Решив, что семья сестры полковника уехала на дачу, Дронго не стал
набирать вторично номер. Он понимал - если его узнали в Ташкенте, вполне
вероятно, что его смогут вычислить и в Москве. Поэтому нужно было соблюдать
необходимую осторожность и не попадаться на глаза соратникам Валдиса,
которые действовали достаточно профессионально.