а вот информация о финских предпринимателях очень даже заинтересовала. Если
они вылавливают столько леса вдалеке от устьев, что на этом почти дармовом
сырье могут работать целые комбинаты, сколько же можно собирать в самих
устьях?
обстановку, свел знакомство с нужными людьми из руководства порта и
Енисейского пароходства. А вернувшись в Москву, всю зиму потратил на
пробивание кооператива экологической направленности. В те годы законами
кооперативный способ производства был предусмотрен, но создание кооперативов
было обставлено таким количеством ограничений, что пройти сквозь них было не
легче, чем провести котельную сплотку по ангарским и енисейским порогам.
Добрая половина денег, скопленных Назаровым, и все, что сумел заработать и
достать в долг Борис Розовский, ушло на подарки, коньяки и рестораны для
чиновничьей сошки, а остальное - на подмазку деятелей из Центробанка за
разрешение на кредит. Когда же, наконец, производственный кооператив
"Экология-лес" обрел официальный статус и на счету его появились сто тысяч
кредита, дело пошло живее. Назаров заключил с Дудинским портом договор на
очистку акватории порта от топляков, таранивших моторки и иногда даже
пробивавших обшивку судов, оговорив отдельным пунктом, что извлеченный в
ходе работ лес становится собственностью кооператива, арендовал на месте
несколько буксиров и три баржи-самоходки, и как только прошел ледоход,
кооператив приступил к работе.
месяца навигации кооператив "Экология-лес" поставил Игаркскому лесокомбинату
около трехсот тысяч кубометров древесины - столько, сколько дает за год
средних размеров леспромхоз. И хотя госрасценки были мизерные, чистая
прибыль кооператива - после возвращения кредита, оплаты аренды и щедрого
расчета с рабочими - составила около шестисот тысяч рублей.
и лесовоз класса "река-море" водоизмещением в тридцать тысяч тонн. Расчетная
прибыль переваливала уже за миллион, но Назаров понимал, что это не те
деньги, которые может дать дело. Нужно было искать выход на заграницу. Это
было настолько сложной проблемой, что Борис Розовский, коммерческий директор
кооператива, только руками замахал, когда Назаров изложил ему свою идею: "И
думать брось! Ничего из этого не выйдет!" Но ему не удалось переубедить
друга и компаньона.
товаропроизводителей, даже найти возможного партнера было задачей не из
простых. В один из дней на арендованном вертолете он прилетел на Диксон и
свел знакомство с командиром погранотряда, базировавшегося на острове. Имя
Назарова в этих краях было уже известно, быстрому сближению способствовал и
ящик армянского коньяка, запасы которого Аркадий держал как раз для таких
случаев. Преисполнившийся к гостю самыми дружескими чувствами, пожилой
майор, дотягивавший на Диксоне до пенсии, охотно выполнил его просьбу:
разрешил пойти на сторожевике в патрулирование и даже сам вызвался его
сопровождать.
лесовоз, промышлявший сбором топляка. Командир погранотряда объяснил, что
это дело обычное и они ограничиваются в таких случаях приказом
судну-нарушителю немедленно прекратить незаконный промысел. Но на этот раз -
по настоятельной просьбе Назарова - командир сторожевика приказал капитану
судна оставаться на месте и подать трап для пограничной проверки. Вместе с
патрульной группой на борт поднялся и Назаров. Перепуганный капитан
беспрекословно предъявил пограничникам все документы, выслушал строгое
предупреждение о недопустимости незаконной деятельности в территориальных
водах СССР и, едва патруль вернулся на сторожевик, лесовоз на полном ходу
ушел на север. Но своей цели Назаров достиг: выяснил, что лесовоз
зафрахтован фирмой "Энсо", которой принадлежало несколько
деревообрабатывающих и целлюлозно-бумажных комбинатов в Финляндии.
Генеральная дирекция фирмы размещалась в Хельсинки, а имя владельца было
Урхо Хямяляйнен.
"Интуристе" для себя и Бориса Розовского путевки в Финляндию и в Хельсинки
встретился с господином Хямяляйненом. Генеральный директор и он же владелец
фирмы "Энсо* вежливо выслушал предложение молодых русских господ поставлять
его фирме необходимое количество леса на десять процентов дешевле, но
интереса к их предложению не проявил: его вполне устраивала существующая
схема. Это не обескуражило Назарова. Он оставил владельцу "Энсо" свою
визитную карточку на двух языках, русском и английском, и попросил связаться
с ним, если господин Хямяляйнен изменит свое решение. Он знал, как заставить
его это сделать.
внешнеэкономическую деятельность. Пришлось проникать в верхние эшелоны
власти. Но у Назарова уже был широкий круг деловых знакомых, выйти через них
на нужных людей не составило особого труда. В ход пошли не рестораны и
коньяки, а суммы с тремя и четырьмя нулями. Алчность чиновничества могла
равняться лишь его трусливости. Редко кто отваживался брать просто деньги.
Приходилось изворачиваться: в порядке дружеской услуги подсовывались
"Жигули" и "Волги", якобы купленные Назаровым по госцене, дорогие мебельные
гарнитуры за полцены - якобы с браком. На самом же деле Назаров покупал все
это на черном рынке и переплачивал вдвое, а то и втрое. И как это издревле
повелось на Руси, взятки брались не за нарушение закона, а за его
исполнение.
денег было жалко, деньги были, после двух сезонов кооператив "Экология-лес"
имел уже больше трех миллионов чистой прибыли. Бесила необходимость
стелиться перед министерскими и партийными шишками, к каждому искать подход,
помогать этим рвачам влезть на елку и ж... не ободрать. Как говорили раньше
купцы: "И капитал приобрести, и невинность соблюсти". "Знаешь, как я
представляю себе правовое государство? - в один из таких моментов сказал
Назаров Борису. - Вот как: окошечко, над ним надпись - "Прием взяток", а
рядом - прейскурант: кому, сколько, за что, когда, до того или после". А в
другой раз приказал документировать все взятки, переговоры вести под скрытый
магнитофон, записи расшифровывать и вместе с пленками хранить в сейфе.
получено, и последний этап комбинации реализовался уже практически без
труда. В конце июня, когда на Енисее возобновилась навигация, Назаров вновь
прилетел на Диксон. Никто не знал, о чем он полночи проговорил с начальником
погранотряда, но уже через несколько дней произошли события, которые едва не
привели к международному скандалу. По приказу майора пограничными
сторожевиками были задержаны три финских крупнотоннажных лесовоза,
промышлявших сбором бревен, отконвоированы на Диксон, груз конфискован, а
капитаны и члены экипажей арестованы. О чем начальник погранотряда
специальным рапортом и поставил в известность вышестоящее начальство. И хотя
все было сделано строго по закону, руководство погранокруга даже растерялось
от такой самодеятельности тихого майора, а когда дело дошло до Москвы, там и
вовсе за голову схватились. Отношения СССР с Финляндией были самые что ни на
есть дружественные, Хельсинки отводилась главная роль в проведении политики
детанта на Западе, и осложнять эту чрезвычайно выгодную для Москвы дружбу
из-за каких-то трех паршивых лесовозов, вылавливавших никому не нужные
топляки, - это было черт знает что: не просто глупость, а настоящая
провокация.
экипажи освободили из-под ареста, вернули груз и разрешили покинуть Диксон,
что финны и сделали. А ретивого майора отправили на пенсию. И хотя,
продержись он еще полгода, пенсия его была бы рублей на пятьдесят больше,
увольнение его не огорчило. Он дал роскошный прощальный ужин своим
сослуживцам и вместе с семейством улетел на материк, в Подмосковье, где его
ждал просторный дом с участком, купленный на его имя и отремонтированный
кооперативом "Экология-лес".
история получила огласку. В итоге все судовладельцы, сотрудничавшие с фирмой
"Энсо", аннулировали контракты, других желающих получить этот подряд не
нашлось. И не прошло и недели, как в московскую контору кооператива
"Экология-лес" пришла телеграмма из Хельсинки, в которой господин Хямяляйнен
предлагал господину Назарову встретиться и обсудить условия делового
сотрудничества между кооперативом и фирмой "Энсо". И уже в том же сезоне
половина выловленного в устье Енисея леса ушла в Финляндию, а затем поставки
леса в Игарку и вовсе были прекращены.
мощное многопрофильное предприятие. Десятки его буксиров и лесовозов
промышляли сбором топляков не только на Енисее, но и в устьях Оби и Лены. В
отдельное структурное подразделение входило восемь крупных старательских
артелей золотоискателей - кооператив обеспечивал их бульдозерами и другой
техникой, что для старателей всегда было самой острой проблемой,
финансировал сезонные работы, оплачивал перевозку рабочих и закупку
продовольствия, за что получал изрядный процент прибыли. Дело стремительно
разрасталось. Оборот "Экологии-леса", преобразованного в многопрофильный
кооператив "Практика" с правом внешнеэкономической деятельности, исчислялся
десятками миллионов рублей в год. Проблема денег как гаранта личной свободы
давно уже осталась для Назарова далеко позади. Он купил хорошую
трехкомнатную квартиру для матери и сестры, помог удачно, хоть и с очень
большой доплатой, разменяться бывшей жене, которая успела за несколько лет
после их развода сменить двух мужей и обзавестись двумя дочерьми от разных
отцов. Один из ее мужей был модный поэт, другой телевизионный режиссер. Они
то исчезали, то возвращались, и когда Назарову случалось звонить или
заезжать за сыном, чтобы взять его к себе на выходные, он никогда не мог
заранее угадать, с кем из них он столкнется. В конце концов, обремененная
малолетними дочерьми и своими утонченными и чрезвычайно сложными отношениями
с мужьями, жена согласилась отдать Назарову двенадцатилетнего Сашку, который
Посняков Андрей
Мережковский Дмитрий
Громыко Ольга
Ларссон Стиг
Лондон Джек
Корнев Павел