Чтение 27–й страницы книги ~Косово поле: Россия~

руководством фирмы о том, что не в меру говорливого и безмозглого Колюню
оставят в покое, наложив лишь символический штраф.

Организовав общественное движение, так ничего и не понявший бизнесмен
почувствовал себя неуязвимым. Обманывая десятки тысяч людей и вращаясь в
"высоких сферах" администрации Санкт-Петербурга, Ковалевский потерял связь с
реальностью, и только удары по физиономии от двух групп неизвестных ему
личностей временно вернули коммерсанта на грешную землю.

Но ненадолго.

Буквально через день слегка успокоенный дядей из ГУВД Николай Ефимович
вступил в альянс с организациями ветеранов и инвалидов трех войн. Великой
Отечественной, афганской и первой чеченской. Еще к ним присоединились
блокадники и с десяток мелких полулегальных фирм.

Дивиденды обещали быть покруче, чем от "очередников".

Но и риск выше.

Распределение бюджетных средств на строительство всегда связано со
стрельбой и поножовщиной. Особенно если к пирогу допущены люди, которых в
свое время государство научило убивать, а потом выбросило на обочину жизни и
никак не озаботилось последствиями. Выяснение отношений в таких фондах и
объединениях идет по одному сценарию - сначала кто-то скрысятничает и
украдет не по чину, потом остальные захотят увеличения своих долей, затем
кому-нибудь в голову придет светлая мысль о прямой зависимости количества
денег от количества участников концессии - и понеслось!

Не успевает остыть один труп, как уже шпигуют свинцом следующего.

Денег на всех никогда не хватает. В самом конце оставшиеся в живых
оккупируют тюремные нары и плачутся в жилетки сокамерникам. Те, кому повезло
немного меньше, находят покой в свежих могилках.

А на свет появляется очередное многотомное уголовное дело, где каждый
обвиняемый одновременно является еще и потерпевшим по паре-тройке эпизодов.
Свидетели исчисляются сотнями, улики - тысячами, испарившиеся суммы -
миллионами.

Но не успеет судья закончить чтение приговора, как в том же городе
возникает такая же организация и в ее ряды устремляются те, кого не смогли
или не захотели посадить в рамках только что прошедшего процесса.

И вс" начинается по новой...

В неясном свете фонаря через двор метнулась какая-то тень.

Ковалевский вжал голову в плечи и осторожно выглянул из-за занавески.

Темная фигура остановилась, подняла голову и обвела взглядом окна.

Коммерсант присел на корточки и набрал номер.

- Есть!.. Да, наблюдатель... Только зашел... Сейчас будете?.. Жду!

Николай уже не таясь встал и раздвинул плотные шторы. Бояться больше
нечего. Через две минуты наблюдателя-рэкетира возьмут под белы рученьки
дядюшкины подчиненные и быстренько выколотят из него имена подельников. А
там и за остальными поедут,

Ковалевский представил себе их жалкие лица и ухмыльнулся.

Они будут сидеть в наручниках, умолять о пощаде, а "уважаемый Николай
Ефимович" будет цедить слово за словом, не обращая внимания на их жалкие
оправдания, пригвождая каждой своей фразой и принимая из рук почтительного
следователя чашечку свежезаваренного лично для него чаю.

Ковалевский чувствовал себя на коне только с более слабыми или зависимыми
от него людьми.

Со двора послышалось негромкое журчание, звук застегиваемой ширинки и
шаги. Неизвестный, оросивший стену дома, скрылся в гулкой темноте проходного
двора.

Через минуту под арку с ревом сирены влетел патрульный УАЗ, и из него
посыпались милиционеры с автоматами наперевес, до полусмерти перепугавшие
вышедшего на прогулку кота.

Гражданина, посягнувшего в особо циничной форме на чистоту двора, так и
не догнали.

***

Эксперту по ядерному вооружению уже минуло восемьдесят. Он начинал еще в
- "шарашке", организованной по личному распоряжению наркома НКВД Лаврентия
Павловича Берии, и с сороковых годов был на короткой ноге и с Иоффе, и с
Капицей, и с Сахаровым, и с Келдышем, и с Ландау, и со всеми остальными
создателями советского атомного щита.

Больших должностей Самуил Маркович не занимал.

И дело было не в национальности. "Ненадежных", как частенько за глаза
именовали евреев, в сверхсекретных конструкторских бюро имелось
предостаточно. Одно время по "шарашкам" даже ходила шутка, что на
территориях объектов класса "А" впору одновременно с фундаментами основных
корпусов сразу закладывать и синагоги.

Самуил Маркович был идеальным Помощником. Именно с большой буквы. Звезд с
неба он не хватал, мыслил только конкретными категориями, в абстрагирование
не лез, но порученное дело исполнял от начала до конца. И при этом обладал
феноменальной памятью, держа в голове тысячи мельчайших деталей и событий.
Поручив Самуилу Марковичу проведение эксперимента, можно было дальше не
волноваться - он проводил его идеально, а если что-то не получалось,
повторял процесс десятки раз, пока не добивался соблюдения всех параметров.

Отношения с государством у иудея-атомника складывались весьма
благоприятные. Он честно выполнял свою работу, получал более чем солидные
зарплату и премии, а к праздникам ему вручали либо ценный подарок, либо
правительственную награду.

За сорок лет беспорочной службы Самуил Маркович стал полным кавалером
орденов Трудового Красного Знамени, Знака Почета и гордо носил на лацкане
пиджака ордена Ленина, Красной Звезды и лауреатские медали.

Выйдя на пенсию в начале девяностых годов, эксперт не остался не у дел.

Несколько раз в месяц его приглашали для консультаций, с ним советовались
историки и архивисты, более молодые коллеги с интересом выслушивали его
рассказы о выдвинутых, но неосуществленных идеях.

Поэтому визит Секретаря Совета Безопасности не стал для него
неожиданностью.

Моложавый полковник запаса приехал сам. И этим подчеркнул уважение к
возрасту и заслугам престарелого атомника. Хотя мог вызвать к себе в
кабинет.

Поднявшийся в квартиру вместе с Секретарем адъютант сноровисто сервировал
стол для чаепития и ретировался, оставив Самуила Марковича наедине с гостем,
что также свидетельствовало о важности и конфиденциальности предстоящей
беседы. Вокруг дома встали четыре микроавтобуса службы радиотехнического
контроля, заблокировавшие даже гипотетическую вероятность прослушивания. У
парадной на лавочке обосновались трое "волкодавов" из боевого подразделения
ФСБ, изображая из себя праздных молодых людей. Еще две пары встали на
лестничных площадках.

После необходимого обмена любезностями и вопросов о здоровье Секретарь
Совбеза приступил к делу:

- У нас возникла проблема в связи с недостатком информации.

Самуил Маркович понимающе кивнул. Это и так понятно. Раз приехали к нему
за советом, значит, вопрос уходит корнями в далекое прошлое. А живых
свидетелей почти не осталось.

- АУ дробь эс десять, - продолжил полковник.

- Помню, эксперт взял печенье-Начало работ по проекту - пятьдесят девятый
год, осень. По-моему, октябрь. Или самое начало ноября... Курировал лично
министр обороны. Очень на тот момент перспективная разработка. Я занимался
оптимизацией систем электроподачи.

- Вы знаете проект в полном объеме?

- За исключением незначительных деталей - да.

- Когда образец пошел в серию?

- Смотря что вы имеете в виду. Модификаций заряда было изготовлено... -
Самуил Маркович пожевал губами, - семнадцать. Девять из них пошли в серию.
Первый - в шестьдесят втором, последний - в восемьдесят пятом. Самый мощный
- триста пятьдесят килотонн, минимальный - двадцать.

Всего было поставлено на вооружение примерно две с половиной тысячи штук.
Плюс-минус сотня... Как вы понимаете, координат точек базирования я не знаю.

- Ну у вас и память! - искренне восхитился Секретарь Совбеза.

- Пока не жалуюсь, - скромно отреагировал эксперт. - Продолжим...

- Можно ли по одному документу.., назовем его спецификацией.., определить
конкретный тип заряда? - Полковник слабо разбирался в ядерном оружии, но по
поводу своей некомпетентности не комплексовал и при необходимости обращался
к специалистам.

- Зависит от уровня документа... Секретарь Совбеза внимательно склонил
голову.

- В нашей системе, как вам известно, принята схема допусков. От уровня
допуска зависят кодовые обозначения и полнота характеристик. Кстати, а какой
у вас допуск?

Полковник выложил перед экспертом пластиковую карточку. Не до церемоний,
когда речь заходит о государственных секретах.

Самуил Маркович внимательно прочитал строчку цифро-буквенного кода и
удовлетворенно вздохнул.

- Годится... Показывайте, что у вас есть.

- Вот, - на стол легла ксерокопия машинописной страницы. - Это все.

- Так, - эксперт сдвинул на нос очки и наклонился над листком бумаги, -
ага.... "яблонька" семьдесят девятого.., помню, Андрей Павлович делал..,
крепления по стандарту.., сто пятьдесят единиц.., стабилизация ниобием..,
та-ак, без разделения в вольфрамовом блоке.., зашита по стандарту..,
блокиратор типа "ссмь-бэ".., это ясно.., пятый уровень.., прокладка оксидом
титана, тоже нормально... Так что вас интересует?

- Вы знаете, - честно признался полковник, - я ничего не понял из того,
что вы сейчас говорили. Для меня слова "яблонька" и все остальное - темный
лес. Если возможно, объясните на уровне средней школы.

- Да пожалуйста! - Самуил Маркович отложил ксерокопию. - "Яблонька" - это