Виталий.
сумасшедшей езде Пенкина, к своей неудобной позе, даже к холоду
и пронзительному свисту ветра над ухом.
Цветкову. На подступах к Москве, перед дачной зоной, Виталия
встретят. Дальше наблюдение поведут другие, на машинах и
мотоциклах, постоянно сменяя друг друга, поддерживая между
собой непрерывную связь -- словом, по всем правилам.
приближающийся перекресток и фигуру инспектора ГАИ в черном
кожаном костюме с белыми поясом и портупеей и в белой каске, и
возле него яркий желто-синий мотоцикл. Инспектор палкой
попросил их остановиться.
только что свернули вон туда, вправо,-- он мотнул головой, не
позволяя себе указать палкой.-- Я как раз собрался следовать за
ними. Вам помощь нужна?
там,
и кивнул Пенкину.-- Вперед.
знакомым номером. Машина шла ходко, уверенно, но неспешно.
Вообще машин здесь оказалось значительно меньше, чем на главной
трассе, но все же было за кем спрятаться и лишний раз не
мозолить глаза. И скорость можно быоо сбросить и перевести дух
наконец тоже.
пытаясь никого обогнать.
главную. Сначала миновали какие-то небольшие предприятия,
длинные склады и базы, шумный автомобильный парк, потом
кварталы новых стандартных пятиэтажек с балконами, увешанными
бельем, и, наконец, попали в старую часть города. Здесь улица
заметно сужалась.
"Жигули" свернули в какой-то внутренний проезд и, обогнув два
дома, остановились возле третьего.
заграничном сером пальто и модной шляпе. Поправляя на ходу
галстук, он исчез в пол-езда. Смоляков из машины не вышел,
видно было только, как он, закуривая, чиркнул спичкой.
потому Виталий и Пенкин позволить себе тоже закурить не могли
ним шла молодая женщина в зеленом пальто, с красной газовой
косынкой на шее и в красной шляпе-колпаке. Молодые люди о
чем-то оживленно болтали. Шанин, видимо, острил, и женщина
заливисто и громко смеялась.
ухлестываешь, выходит? Интересно знать, кто такая эта девица".
тронул ее с места.
московской трассе, а продолжали ехать дальше по главной улице.
Та некоторое время тянулась все такой же узкой, со старенькими,
обшарпанными, облезлыми за зиму домишками, шумная и суетливая.
Потом кончились дома, и снова возникли какие-то предприятия и
склады. Над одной проходной Виталий мельком прочел крупную
вывеску;
неизвестно куда.
она перебирала письма,
дурацкая, допотопная привычка хранить письма?-- думала она.--
Надо их уничтожить, вот и все". Письма были старые. От тети
Зины из Свердловска -- у нее Лена воспитывалась. От подруг Лены
по юрфаку. От того человека. Вот эти письма надо выбросить
немедленно. Они до сих пор жгут руки. А ведь прошло... Лена
посмотрела на последнее из писем, только на конверт и штемпель
на нем. Да, прошло почти пять лет. И вот Лена одна, по-прежнему
одна. Тетя Зина давно умерла. И никого не осталось. Одна.. Одна
и не одна... Что думает он, другой, любимый и настоящий, что он
думает? Ведь он любит ее. Любит и... не любит. Нет, надо
кончать этот глупый, никчемный роман, Приходит, когда хочет...
Уходит... Молчит... И не может отважиться сказать ей самое
главное. Он, такой решительный, такой смелый. Неужели настолько
повлиял тот его давний развод? Неужели?.. Эта глупая женщина не
дает ему даже встречаться с сыном. И наказывает обоих. За что?
концов не все равно, кто скажет первый? Но она не может. А
он... не хочет? Тогда надо кончать. Это слишком мучительно и
безнадежно. Да, да! В следующий раз, когда он позвонит, ей
будет некогда, у нее будут дела, наконец ей просто не захочется
с ним видеться. Вот и все. Хватит этих дурацких страданий!
надеялась и хотела всего лишь проверить его. Если любит, тогда
он, наконец решится, ну а если не любит ее... тогда все тоже
будет ясно. Наверное, ему нужна другая жена, вот как у Виталия.
Нужна тихая, мирная, домашняя, вроде Светы: работает себе в
огромной библиотеке, пишет статьи. И Виталий однажды ведь
сказал Лене: "Это не женская работа". А почему, собственно?
Что-то сидит в мужчинах-давние предрассудки, спесь какая-то. И
этот удивительный мужской эгоизм, даже у лучших из них. Вот
Виталий -- настоящий, верный друг, но и он тоже. Хотя он видит,
что Лена им нужна, она порой выполняет то, что мужчина не
сможет сделать, есть такие ситуации и такие задачи в
оперативной работе. Конечно, ее не включают в группы захвата,
она не участвует в задержаниях и засадах. Но все это, как
правило, уже итог большой предварительной работы, умной и
тонкой работы, которую она знает и любит. Да, любит. И все-таки
Виталий сказал: "Не женская это работа". Может быть, и
Откаленко думает так? Тут действует все тот же мужской эгоизм,
конечно: пусть она беспокоится обо мне и дома мне нужен покой.
Вот так. Очень просто. Что же делать? Что же ей-то делать?
пространство, укрыв ноги теплым пледом. Ярко светил рыжий
торшер над головой, тихо и прохладно было в квартире,
и деловито зазвонил телефон возле двери. Лена совсем забыла о
нем и не перенесла на тахту. И с первым же звонком телефона
сразу забилось сердце. О господи, ну сколько можно...
будничный.
подивилась своему мужеству.
гудки, "Бедный,-- подумала Лена, медленно кладя трубку,-- Ему,
наверное, одиноко и тошно". И тут снова зазвонил телефон.
Лена знакомый голос.-- Это Липа говорит.
Лена.-- Очень рада. Как вы живете?
приготовила лосьон. А еще вы посмотрите последнюю французскую
косметику. Моя клиентка привезла из Парижа. Это что-то
божественное! Мужчины просто теряют голову. Да, да, это уже
проверено.
семи?