решительно заключил: - Не может в двух местах так все совпадать.
Под желтым глазом мигалки машина свернула с шоссе и, сбросив скорость,
осторожно пошла по узкой, уходящей в лес дороге, местами совсем
обледенелой и занесенной снегом.
Громадные заснеженные ели молчаливо выстроились по сторонам, и Шухмин
невольно залюбовался их сказочной, застывшей, почти неправдоподобной
красотой. Что-то даже защемило у него в груди и неожиданно потянуло в эту
морозную, глухую, загадочную чащу. Петя непроизвольно вздохнул, словно
отгоняя от себя это минутное наваждение.
Потом они въехали в какой-то дачный поселок, миновали дамбу между двумя
замерзшими прудами, продуктовый магазин. Дорога свернула опять, и снова по
одну ее сторону раскинулось снежное поле, а по другую все тянулись и
тянулись дачи и прямые как стрелы улицы уходили в мерзлую лесную даль.
Дорога пошла под уклон, и Петя вдруг увидел впереди и внизу небольшой
мостик с металлическими перилами. За ним дорога вновь взбиралась вверх, и
по одной ее стороне, между соснами, раскинулось кладбище.
У мостика Толя притормозил.
- Прибыли, - объявил он и взглянул на часы. - Сейчас, значит, пятнадцать
тридцать пять. Я тут буду не раньше, чем через тридцать минут. В случае
чего постараюсь тебя тут еще минут десять подождать, если пассажиры
разрешат. Ну, а в крайнем случае сам доберешься. Станция рядом.
- Само собой, - согласился Петя. - Спасибо тебе. И вот еще что. Ты мой
номер давай запиши. А я твой, если не возражаешь. Не договорили мы с тобой.
- Ага. Давай, - согласился Толя.
Они обменялись номерами телефонов. Шухмин выбрался из машины и, махнув
вслед ей рукой, стал оглядываться.
В сторону от мостика уходила вверх узкая асфальтовая дорога, на которой с
трудом могли разъехаться две машины. По обеим сторонам дороги тянулись
заборы дач. За густой паутиной высоких кустарников и голых веток деревьев
домов не было видно. Вокруг лежал снег непривычной для горожанина белизны
и резал глаза даже в этот пасмурный день. И еще звенела в ушах тишина,
только птичьи голоса нарушали ее.
Шухмин не спеша двинулся вверх по дороге, размышляя, как же найти нужную
ему дачу. Двести метров, о которых говорил тот парень в зеленом кашне,
свободно могли оказаться и тремястами, а на таком отрезке по обе стороны
дороги могла разместиться уйма дач. Как же узнать нужную? Ну, первое, это
автомобильная колея. За три дня, да еще при условии, что не было сильного
снегопада, колеи должны сохраниться, хотя бы слабый намек на них возле той
дачи. Вряд ли сюда сейчас часто ездят на машинах. Второй путь - это
расспросить живущих вокруг людей. Их не много, таких "зимников", но
все-таки кое-кого найти можно и осторожно расспросить, не вызывая никаких
подозрений и излишнего любопытства. Ведь разные могут попасться люди.
Шухмин уже миновал три или четыре участка, как вдруг заметил на середине
дороги неожиданно вынырнувший из-под снега неровный след автомобильного
протектора. Дальше Петя уже шел, не отрывая глаз от то полузасыпанного, то
вполне четкого следа машины. Местами по дороге тянулись даже обе колеи. В
каком-то месте автомобильный след неожиданно завернул в боковой
переулочек, чтобы вывести Петю на новую улицу, и тут же свернул с дороги к
каким-то воротам в низком и длинном штакетнике. Здесь след оказался совсем
уже четким, так что Петя даже усомнился в своей удаче. Такой свежий, чуть
не сегодняшний след совсем не требовался. А за палисадником и темной
стеной кустарника в глубине заваленного снегом участка, виднелась
небольшая дача.
Подойдя поближе, Шухмин увидел, что все окна на даче плотно закрыты
ставнями, из трубы не вился дымок. Дача казалась покинутой. Но след
протектора был ведь совсем свежий, след был сегодняшний, чем ближе
подходил Петя, тем более он в этом убеждался. Наконец, очутившись уже
возле самых ворот, Петя увидел, что они лишь небрежно прикрыты, а на
замочных петлях виднелись совсем свежие царапины, словно замок только что
сняли и проделали это тоже небрежно и торопливо. А за воротами след
протектора тянулся совсем уж четкий, недавний, прямо к даче, и, обогнув
ее, исчезал за углом. Разглядывая все это, Петя невольно замедлил шаг, а
потом и остановился.
- Чего рот разинул? - услышал он чей-то голос из-за забора.
Петя оглянулся. В кустах стоял высокий плотный парень в пальто и кепке,
шея его была замотана зеленым пушистым шарфом. "Тот самый", - мелькнуло в
голове у Пети.
- Да вот иду, - добродушно улыбнулся он. - Тебе-то чего?
- Вон, видал? - парень указал на что-то рукой. - Там такие же вот шли, как
ты. И дачу спалили. Понял?
- Ты что, рехнулся? - сердито спросил Петя. - Чего это я буду дачи палить?
- А кто знает, чего тебе тут надо. Человек ты тут чужой. Вот и ступай себе
и рот по сторонам не разевай.
- Ты не указывай, чего мне делать. Я тебе чужой, а ты мне чужой, -
обиженно ответил Петя. - Так что квиты.
В это время со стороны дачи раздался чей-то окрик:
- Степка! Иди подсоби, ехать пора!
- Иду! - крикнул в ответ парень с зеленым шарфом и снова повернулся к
Пете: - Топай отсюда. Еще раз увижу, гляди тогда.
И он вразвалочку, не спеша побежал к даче.
"Сейчас уедут, - обеспокоенно подумал Петя. - И чего-то увезут. Небось те
самые вещи, не иначе. И кто там второй, не Чума ли?" Впрочем, их там могло
быть и двое, и трое, и четверо. В том числе, возможно, и Чума, и хозяин
зеленых "Жигулей". Но было ясно, что задержать их всех Петя один не
сможет. Впрочем, задерживать сейчас и не следовало. А вот поехать за ними
и посмотреть, куда они путь держат, куда вещи повезут, было бы очень
важно. Но у Пети под рукой не было машины, а когда приедет Толя, он точно
не знал. И Петя подумал, что на дороге он поймает какую-нибудь машину.
Ведь любой водитель обязан ему помочь.
Петя выждал, пока парень не скрылся за дачей, и решительно повернул назад,
к шоссе. Он пошел быстро, потом даже побежал. И, конечно, не заметил, что
из-за угла дачи за ним внимательно следили чьи-то глаза.
Когда Шухмин отошел уже довольно далеко, до него донесся звук
заработавшего мотора. На той самой даче завели машину. Они сейчас выедут,
обгонят Петю, и поминай их как звали. Не удержавшись, Петя побежал уже изо
всех сил, быстро, легко, под уклон, то и дело скользя и взмахивая для
равновесия руками.
Наконец он увидел впереди мостик, и слегка задыхаясь, перешел на шаг.
Машины нигде видно не было, пустынная дорога лежала перед ним, за ней
раскинулось бескрайнее заснеженное поле под серым небом, а в стороне, за
узкой, замерзшей речушкой взбиралось по косогору кладбище. В высоких
соснах там кричали птицы. Слышался далекий шум электрички.
Шухмин остановился возле мостика, нетерпеливо поглядывая по сторонам. Черт
возьми, как назло, ни одной машины! А ведь сейчас пронесутся эти зеленые
"Жигули", и только он их и видел. То есть потом-то он их увидит, но вещей
там уже не будет, вещей с кражи, вот ведь что! И угораздило же его к тому
же нарваться на этого парня. Петя не подозревал, что главную ошибку он
совершил уже потом.
А машин на шоссе все не было, и Толиной салатной "Волги", между прочим,
тоже. Становилось холодно. Ледяной ветер сек лицо, на глаза наворачивались
слезы и мешали смотреть.
Неожиданно за Петиной спиной послышался нарастающий рокот мотора. Из-за
поворота на узкой дороге, по которой только что сбежал Петя, показался
красный "Москвич". Петя рванулся ему навстречу, замахал рукой и вдруг
увидел, как машина, набирая скорость, устремилась прямо на него. Петя
неловко отпрыгнул в сторону, ощутил внезапную, резкую боль в ноге, затем
тяжкий, шумный удар и... темнота. Беспамятство на какие-то считанные
секунды.
Когда Петя открыл глаза, он увидел лишь удаляющийся красный "Москвич". Сам
же он лежал на обочине, возле моста. Нога горела и ныла, внизу где-то,
возле ступни. При первой попытке шевельнуть ею - острая боль пронзила все
тело, и Петя чуть снова не потерял сознание. И невозможно было вздохнуть,
рвущая, тупая боль словно стерегла каждую его попытку и тут же била в
мышцы, в кости, разламывала грудь. И Петя, морщась от боли, дышал
короткими, судорожными всхлипами, напоминавшими стон:
- Ах-ой... ах-ой... ах-ой...
Но встать было необходимо, чтобы его увидели, чтобы смертельно не
простудиться на этой ледяной, смерзшейся в камень земле.
Медленно, чтобы от внезапной боли снова не потерять сознание, Петя
подобрал под себя локти, потом напрягся и подтянулся на них, чуть
приблизившись к перилам моста. Потом, отдохнув, повторил это еще раз,
еще... Он еле полз, все сильнее ощущая режущую боль во всем теле и холод,
ледяные ниточки его, которые пугали Петю больше, чем любая боль. Лицо его
все было в снегу, и Петя слизывал его с губ, руки были заняты, на них он
лежал, они тянули его вперед и, стиснутые в локтях, прижатые к груди,
спасали хоть чуточку от ледяного, жуткого холода, идущего от земли.
Еще одно усилие, как судорога, сотрясло все его тело, еще, еще... Совсем
немного еще... Всхлипывая, Петя полз. Подтягивался на локтях, на несколько
секунд замирая после каждого усилия.
- Врешь... врешь... - скрипел зубами Петя.
Если бы кто-нибудь только видел его в этот момент.
Вот он, мост. Боль в теле как будто даже притупилась, заморозилась. И,
наконец, уцепившись руками за железные, липкие от мороза стойки перил,
Петя начал медленно-медленно приподыматься. Выше, выше... "Господи, хоть
бы один человек прошел", - с отчаянием подумал он, наваливаясь всею
тяжестью на перила, почти перегнувшись через них. И голова начала
тихо-тихо кружиться, какой-то неслышный хоровод возник в ней, подступила
тошнота. Петя подавил, отогнал ее. Потом он приподнял больную ногу, на нее
не только нельзя было встать, ею нельзя было даже дотронуться до земли,
такой резкой, невыносимой болью отдавалось это во всем теле.
Володихин Дмитрий
Махров Алексей
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Лондон Джек