Ферруго. Двадцать лжецов, обманувших мадранта и решивших купить себе
славу, жизнь и свободу чужими словами, должны быть повешены, и на спине у
каждого следует написать красными буквами: "Я предал Ферруго тем, что я не
Ферруго".
ликовали, ибо это означало, что Ферруго жив и на свободе. И молча взирал
на страшную гирлянду лишь Первый ревзод.
Последние горожане покидали город и уходили в горы, посылая проклятья в
сторону дворца и с тревогой поглядывая на вершину Священной Карраско,
почти совсем скрытую большим черным облаком, которое время от времени
вспарывали острые ослепляющие молнии. Воинские кордоны уже не в состоянии
были остановить этот великий исход и присоединялись к горожанам. Тех же,
кто пытался проявить остатки преданности мадранту, убивали на месте. Люди
размахивали синими знаменами, в центре каждого из которых красовалась
белая голова собаки. К ночи в погрузившемся во мрак опустевшем городе
оставались только ревзоды, мадрант и небольшой отряд его личной охраны.
Совет ревзодов уже много часов подряд пытался и все никак не мог принять
решение.
сохранения собственной жизни, а ради спасения страны и всего того, чему
свято служили он и его предки в течение почти двенадцати столетий. Войти в
контакт с Ферруго, выяснить, чего он хочет, вселяя в горожан смуту своими
творениями, и попытаться направить весь гнев этого собачьего движения
против мадранта и затем с помощью ревзодов убить мадранта, вылив таким
образом умиротворяющее масло в бушующее море. А затем предложить Ферруго
занять дворец мадранта и стать мадрантом. И пусть Ферруго не называет себя
мадрантом. Пусть назовет себя кем угодно, и пусть ревзоды перестанут
именоваться ревзодами... Первый ревзод нечестолюбив. Он никогда не
завидовал мадранту и не представлял себя на его месте. Кому быть
мадрантом, в конце концов решает небо. Он же должен оставаться Первым
ревзодом при любом из них. И Ферруго, не имея опыта и осведомленности в
государственных делах, будет нуждаться в советах и помощи Первого ревзода,
и мудрый, хитрый Первый ревзод очень скоро сделает так, что Ферруго сперва
поверит ему, а потом себе, и постепенно убедится в том, что он не зря
занимает дворец мадранта, а обожание, с каким горожане относятся к
Ферруго, позволит делать с ними все, что заблагорассудится. Им же будет
казаться, что они добились своего, возвратив себе "гордое имя - Собака",
избавившись от одного и избрав себе другого мадранта. Так уже было однажды
в истории страны и нынешний мадрант сам происходит от появившегося семьсот
лет назад смутьяна, в то время как родословная Первого ревзода чиста с
незапамятных времен до сегодняшнего дня...
остальных ревзодов, горы вспыхнули неожиданно тысячами костров и факелов,
посыпалась горохом на город сухая дробь воинственных барабанов, и
донеслись до ушей ревзодов призывные боевые кличи. И показалось Первому
ревзоду, что повис над городом, вытягивая кишки, широко вибрирующий вой
бешеного мадрантового пса.
поплыли вниз по направлению к городу, с каждой минутой делая ночь все
светлее, он понял, что воля и власть мадранта, его суровые указы и
великодушные одаривания, топоры Басстио и зубы священных куймонов,
наконец, безграничная любовь и преданность ему горожан оказались слабее
двух десятков слов, рожденных свободным Ферруго, и почти звериный крик,
выражавший и радость и ненависть одновременно, вырвался из его груди..."
всем правилам оформленное требование Рапсод Мургабович спрятал требование
в карман, встал с кресла и, указав на рукопись, спросил мрачно:
накажу! Внукам!.. Вечным врагом будешь!
Плевать в твою сторону буду!.. Застрелюсь!.. В тюрьму сяду, а позора не
потерплю!.. Ты мой друг! Я твой друг!.. Тебе икра нужна - бери икру! Рыба
красная нужна - бери рыбу! Апельсины - апельсины бери! Рапсод другу
никогда не откажет! Рапсод, напиши эсце - Рапсод ночей не спит, с ума
сходит - эсце пишет! Рапсод понимает: один раз живем, друзьям помогать
надо!.. Я к тебе за помощью не обращался! Мне твоя помощь не нужна! Я
гордый. Я могу весь твой журнал купить и туалетной бумагой обмотать! И я
не обеднею!.. Но, когда Рапсоду на ногу наступают, в Рапсоде зверь
просыпается!..
Алеко Никитич.
плечо Рапсоду Мургабовичу, - и потом спокойно все объяснишь... Главное,
чтоб с банкетом все было нормально...
и, пыхтя, выкатывается из кабинета.
летающей тарелки, то ли _э_т_о_... Алеко Никитич опасливо косится на
рукопись... Может, прав Индей Гордеевич?.. С-с-с... Сегодня утром Алеко
Никитич все же решился. Он нашел в старой записной книжке телефон и
позвонил. Он сразу узнал Симину мать и удивился столь моложаво звучавшему
голосу. Алеко Никитич поздоровался и, откашлявшись, представился... После
паузы он услышал: "Подонков попрошу больше не звонить"... Так и заявила...
Дело, конечно, хозяйское, но уж что-что, а подонком Алеко Никитич никогда
не был и таковым себя не считал... Просто все спятили... С-с-с...
именуемой "делегацией из австралийского города-побратима Фанберры", прибыл
в Мухославск в пятницу в одиннадцать часов утра. Ритуал встречи был
продуман и утвержден заранее. Алеко Никитич хотел, чтобы встреча в
Мухославском аэропорту и дальнейшее следование кортежа по центральной
улице транслировались по телевидению, но Н.Р. сообщил, что Москва этого не
утвердила, ибо никакого политического значения приезд не должен иметь.
Отменены были исполнение гимнов, почетный караул, ковровая дорожка от
самолета до здания аэровокзала и эскорт мотоциклистов. Разрешены были
краткие приветственные речи, тексты которых заготовили заранее, и
упредительный "газик" мухославской ГАИ.
помещении редакции по банкетно-хозяйственным делам остались только
машинистка Ольга Владимировна, вахтерша Аня и жена Свища. Среди
встречающих также были делегации спичечной фабрики и химкомбината. У всех
в руках были флажки с гербом города Фанберры и цветные воздушные шарики.
Как только самолет коснулся взлетно-посадочной полосы, объединенный
духовой оркестр производственно-технических училищ N_2 и N_7 грянул припев
английской солдатской песни "Типперери" и играл этот припев до тех пор,
пока серебристый лайнер не подрулил к стоянке и официально встречающие
лица не двинулись. Впереди медленно шагали Н.Р., Алеко Никитич с супругой
и переводчица. Чуть сзади шествовали Индей Гордеевич, директора спичечной
фабрики и химкомбината, Бестиев и Сверхщенский. Далее - все остальные.
Идти до самолета предстояло метров пятьдесят, и встречающие
переговаривались между собой, как водится в таких случаях, вполголоса. Но
так как говорить было не о чем, то разговор шел о погоде.
выбежала жена начальника аэропорта в расписном переднике, держа на
вытянутых руках каравай и солонку из ресторана. Она успела как раз к тому
времени, когда подали трап и дверца фюзеляжа открылась. Появившаяся
стюардесса некоторое время пыталась кого-то не выпускать, но ее
оттолкнули, и по трапу сбежали пятнадцать темномастных мужчин, кричавших
что-то на своем языке и оживленно жестикулирующих.
стюардесса закричала:
огромный полный мужчина. Он приподнял свою ковбойскую шляпу и замахал
свободной рукой. Встречающие в ответ тоже замахали руками и флажками. Жена
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Круз Андрей
Беляев Александр
Березин Федор
Шилова Юлия