договора.
будто бы пойманных в Кракове и других городах. Говорили, что великий князь
литовский Ягайла собрал большое войско и поведет его на польскую землю. О
приготовлениях литовского князя к военному походу в Краков писали
вильненские францисканские монахи: <Князь Ягайла будет мстить за города
Драгочин и Мельник, захваченные Яношем Мазовецким, и отбивать Галицкую
Русь у Польши>.
пленных...
врагу. Никто не обращал внимания на тревожные вести. Польша горела в
братоубийственной войне. Кому быть королем Польши - вот что волновало
сейчас князей, духовенство, вельможных панов и шляхетство.
там был заключен договор, и Зимовит, поддавшись на обман, обязался
сохранять нерушимый мир до дня святого Михаила следующего года. Свято
выполняя обещание, он тут же отправил приказ Бартошу в лагерь под Калишем
снять осаду, а потом поскакал туда сам.
маркграф Сигизмунд Бранденбургский, тот самый юноша, которого совсем
недавно с позором изгнали из Польши. Он вел с собой двенадцать тысяч
отборного войска.
только немногие. Люди разбегались, прятались в лесах, а тугой, почти
созревший колос на нивах топтали всадники. И волки осмелели. Они выходили
из леса и днем нападали на человека. На дорогах от запаха мертвечины тяжко
было дышать.
решили ему отомстить. За переход на сторону князя Мазовецкого он навлек на
себя гнев королевы Елизаветы и ее сторонников. А за измену в решительную
минуту князю Зимовиту ему хотели отомстить сторонники князя. И
малопольская придворная партия тоже желала свести счеты с архиепископом.
Вулко из Жарнова осадили архиепископский город Жнин вместе с замком как
будто по причине, что-де архиепископ хочет отдать его мазовшанам.
и окружающие его обширные и доходные имения, приехал в лагерь осаждающих и
заключил с ними договор. Он заплатил гжемалитам за снятие осады сорок пять
гривен серебром отступного и пообещал на год десятину со всех доходов.
архиепископские земли у Кветишева и разграбили их дотла. Владыка сидел в
это время в откупленном у гжемалитов городе Жнине, оберегая его от новых
нападений.
Винцента и Сендевоя Свивды из Накла, мстя архиепископу за несчастный
краковский договор и в то же время мстя гжемалитам, напали на город Жнин,
но, несмотря на все усилия, не могли его взять. Зато мазовшане уничтожили
все окрестные архиепископские имения и все имения гжемалитов и
гнезненского костела по дороге в город Гнезно. А у самых стен Гнезна
сожгли архиепископский дворец.
староста, с тестем своим Войцехом Гжемалой, Вежбентой из Смогульца и с
другими рыцарями. Они неожиданно приехали в замок Жнин. Архиепископ принял
их гостеприимно, но без особого доверия. Домарат вошел, раскланиваясь и
приятно улыбаясь. За обедом он сказал Бодзенте:
смотреть на Вежбенту из Смогульца, который без конца мигал глазами и
причмокивал.
голосом, - узнав о вашем намерении открыть князю Зимовиту все замки и
архиепископские города, отправила посольство в апостольскую столицу...
не подал, но у него похолодело внутри.
- с требованием освободить клятвопреступника Бодзенту от сана
архиепископа.
присягнуть на святом Евангелии... я не предавал королевские интересы, все
ложь!
- сказал он.
архиепископское звание во что бы то ни стало и даже думать не мог о
бесчестье. Отдать замок гжемалитам?! Но ведь тогда Жнин разграбят наленчи
или мазовшане.
воскликнул Бодзента со слезами, - его уничтожат твои противники! Если же я
этого не сделаю, ты сам его разграбишь.
втором случае это будет обязательно, я ручаюсь.
лучше, чем терпеть обвинения в измене королевской семье!
находящимися в Жнине. Утром замок был отдан под командование двух панов -
Войцеха Гжималы и Вежбенты из Смогульца.
земель, хотел сохранить для себя хотя бы Жнин. Он решил поехать к
маркграфу Сигизмунду, осаждавшему город Брест-Куявский, и объясниться с
ним. Бодзента извинился перед Сигизмундом за свои колебания и неожиданно
был очень хорошо принят. Из его уст он узнал, что жалоба королевы
Елизаветы была выдумана Домаратом.
сана, - успокаивал Сигизмунд взволнованного владыку. - Какая глупая шутка!
Домарат должен за нее поплатиться.
венгерский, - напрасно ты утруждал себя опасной дорогой, брат мой.
вернуть Жнин архиепископу.
настанет время, - шептал он про себя, казнясь, что поверил кривоносому
Домарату, - бог накажет тебя, злодей!> Усевшись в свой возок, он вспомнил
шлем Сигизмунда с непомерно высоким плюмажем из павлиньих перьев и
улыбнулся. <Отрок, ему бы потешаться еще в военные игры>.
суждено полякам иметь своего короля, думал он, пусть будет иноземец,
только бы кончились безвластие, грабежи и разорение. Люди совсем сошли с
ума!.. На полях скоро некому будет работать.
Сигизмунд назначил святителем в большой приход человека, не говорившего
по-польски... <Нет, лучше Зимовит. Но что я могу сделать?! Малопольские
паны съедят меня>.
локоть и задремал, не чувствуя ни толчков на ухабах, ни покрикиваний
ездовых.
князя Зимовита. Неслыханные прежде насилия прокатились волной по
мазовецким землям. Опять угонялись в рабство мужчины, женщины и дети.
двора. Пылала междоусобица, брат шел на брата, отец - на сына.
грабил и жег Куявы, занятые раньше Зимовитом. Горел хлеб на полях, горели
дома крестьян и шляхты, замки рыцарей.
прекратит войну, защитит от немецкого засилья и от жадных вельможных панов
и прелатов.
из Авиньона, старался еще больше ее раскачать. Он обратился с заманчивым
предложением к родственнику польского короля Казимира Великого, Владиславу
Белому, князю из Гневкова. Князю Владиславу было много лет. Он давно
отрекся от греховного мира и находился в монастыре. Но папа из Авиньона
освободил старика от всех монашеских обетов и выдвинул его в соискатели
руки и сердца тринадцатилетней Ядвиги. Владислав Белый, по замыслу
авиньонского папы, должен сделаться польским королем.
Лукьяненко Сергей
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Андреев Николай
Громыко Ольга