счастьем прокричал:
подать к орудию!
самое обычное дело: ночью посреди города подавать снаряды к шестидюймовому
орудию.
тащили бегом по двое и аккуратно поставили в ряд позади щита.
Шурка, задрав голову; холодный дождь стекал по разгоряченному лицу, и он
наслаждался этим ощущением.
вползвука разнесла объявленное им мимо микрофона: "Начинаем концерт по
заявкам московских радиослушателей!"
ударил над водой тяжелый мужской хор.
неопределимостью командирского вкуса. И озвучил мглу, воду и гранит суровыми
ритмами:
понимаешь?
добавил: "А чтоб ты сдох, меломан".
покрытые контрабасом, и панацея на все случаи жизни, мелодия всего русского
двадцатого века, не марш, а гордая слеза жизни нашей, серебряными литаврами
накрыла ночной город "Славянка".
каюте встал и заплакал Иванов-Седьмой, прервав запись: "... спрашиваю себя:
отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня
ожидали тихие радости и спокойствие душевное?.. "
обратился: "А теперь, Господи, можешь не помогать, только не мешай", - тем
самым, сам того не зная, повторив молитву Бар-Кохбы, затевающего грандиозную
и освободительную смуту в необозримой империи.
взмокшего Колчака, в том же направлении сказал:
здесь, на мостике, можно было уловить тихое-тихое, воспринимаемое всем телом
и ни с чем не сравнимое живое гудение и дрожь машины в глубине корпуса:
крейсер жил и двигался; существование его было наполнено смыслом движения.
пространство над рекой и городом. Фонари и редкие ночные окна вдали на
набережных рефракция превратила в мутные желтые одуванчики с белесым
искрением в сердцевине.
запахивая плаща и с неприятностью ощущая потные и стынущие подмышки и спину.
глубины рубки, где мерцали редкие огоньки действующих приборов. Он стоял
перед лобовыми стеклами, широко расставив ноги и сдвинув фуражку на затылок.
- Зверь с дороги уходи.
пены за полукруглой низкой кормой. Расчет бакового орудия стыл внизу шестью
темными столбиками, и выражали те столбики хозяйственную и деловитую
готовность сотворить с проплывающим мимо городом то, что будет приказано с
высоты мостика. Ощущение своей власти над окружающим и досягаемым миром,
беззащитно спящим в иллюзии наглого могущества - придавало людям звенящую
значимость. Атмосфера этой значимости продолговатым обтекаемым контуром
покрывала движущийся корабль.
открытого подбрюшья под вздетым пролетом. Силуэт буксира плавно задвигался в
этот выхваченный яркими лампами кусочек сухопутного пейзажа.
- доложила рубка буксира в речную диспетчерскую, и стоящая на той же
переговорной волне ультракоротковолновая рация в рубке "Авроры" с
характерным летящим искажением продублировала доклад.
излишек напряжения, как клапаном.
потрескивающего далека, существующего только в области звуков и однако
связанного с реальностью, как бряканье цепи за забором связано со сторожевым
псом.
уходящих назад. Срезанная плоскость моста, в послойном сечении асфальтовых
покрытий и стальных двутавровых перекрестий, проходила слева над головами. А
справа накрывали и прихлопывали небо механические внутренности и огромные
облупленные заклепки поднятого пролета, нереального и страшноватого, как
квартал мира, построенного в вертикальном измерении.
обитаемой землей, вернувшись в естественную тьму над пустой водой.
Смольного; за ними угадывался длинный корпус дворца.
приблизились к орудию и пришли в движение.
пиратским тоном: - Перевешаю, сучьи дети. - И сучьим детям, и отцу-командиру
эта игра была приятна.
колонн, проблеснули за изгибом набережной ходовые огни поднимающегося следом
за ними сухогруза. Все было мирно и спокойно.
увидели, как где-то в районе Дворцовой площади, заслоненной углом Большого
дома, вершинами Летнего сада и ломаным силуэтом крыш, возникли и стали
перемещаться отсветы какого-то движения. Заметались, то и дело
перекрещиваясь, лезвия прожекторов, утыкаясь в глухое подбрюшье туч,
донеслись тукающие пробочные хлопки и прерывистый тихий швейный треск,
взлетела и выписала гаснущую дугу зеленая ракета.
козырек фуражки с темени на брови, параллельно своему тарану. Ольховский
методично застегнулся.
столько полуденный сигнал, сколько выстрел артсистемы среднего калибра.
Дворцовой, донеслось еле различимое здесь:
выскочил и проткал темноту плавно загибающийся книзу пунктир трассера.
Панов Вадим
Корнев Павел
Буркатовский Сергей
Самойлова Елена
Сапковский Анджей
Елманов Валерий