read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



видимость.
- У меня есть шестьдесят рублей, - сказала Елена.
- Не тот масштаб, - сказал Грубин.
- Может, отложим отъезд? - спросил Савич.
- Нельзя, - ответил Грубин. - Вы же знаете.
Он вылез из-под стола с букетиком зеленых листьев, что выросли за
ночь в том месте пола, куда пролилось зелье. Листья он намеревался
исследовать, попытаться определить состав жидкости.
- Вы же знаете, - сказал Грубин. - С каждой минутой следы эликсира в
нашей крови рассасываются. День-два - и ничего не останется. На основе
чего будут работать московские ученые? Любая минута на учете. Или мы
выезжаем ночным поездом, либо можно вообще не ехать.
- Вот я и говорю, - сказал Стендаль. - Деньги достать можно, и вполне
официально. Я начну с того, что наши события произошли именно в городе
Великий Гусляр. А кто знает о нашем городе? Историки? Статистики?
Географы? А почему? Да потому, что Москва всегда перехватывает славу
других городов. Я сам из Ленинграда, хотя уже считаю себя гуслярцем. И что
получается? В Кировском театре почти балерин не осталось - Москва
переманила. Команда "Зенит" успехов добиться не может - футболистов Москва
перетягивает. А почему метро у нас позже, чем в Москве, построили? Все
средства Москва забрала. А о Гусляре и говорить нечего, даже и соперничать
не приходится. А почему бы не посоперничать? Обратимся в нашу газету!
- Правильно, Миша, - сказала Шурочка. - А раньше Гусляр, в
шестнадцатом веке, Москве почти не уступал. Иван Грозный сюда чуть столицу
не перенес.
- Красиво говоришь, - сказал Алмаз. - Город добрый, да больно мелок.
Даже если здесь совершенное бессмертие изобретут, все равно с Москвой не
тягаться.
- Газета добудет нам денег, - продолжал Стендаль, - опубликует срочно
материал. И завтра утром мы отбываем в Москву. И нас уже встречают там.
Разве не ясно? И Гусляр прославлен в анналах истории.
- Ну-ну, - сказал Алмаз. - Попробуй.
Стендаль блеснул очками, обводя взглядом аудиторию. Остановил взгляд
на Милице и сказал:
- Милица Федоровна, вы со мной не пойдете?
- Ой, с удовольствием, - сказала Милица. - А редактор молодой?
- Средних лет, - сдержанно сказал Стендаль.
- Тогда я возьму мой альбом. Там есть стихи Пушкина.


28
Пленка, которую принес с птицефермы фотограф, никуда не годилась. Ее
стоило выкинуть в корзину - пусть мыши разбираются, где там несушки, а где
красный уголок. Так Малюжкин фотографу и сказал. Фотограф обиделся.
Машинистка сделала восемь непростительных опечаток в сводке, которая
пойдет на стол к Белосельскому. Малюжкин поговорил с ней, машинистка
обиделась, ее всхлипывания за тонкой перегородкой мешали сосредоточиться.
Степан Степанов из сельхозотдела, консультант по культуре, проверял
статью о художниках-земляках. Пропустил "ляп": в очерке сообщено, что
Рерих - баталист. Малюжкин поговорил со Степановым, и тот обиделся.
К обеду половина редакции была обижена на главного, и оттого Малюжкин
испытывал горечь. Положение человека, имеющего право справедливо обидеть
подчиненных, возносит его над ними и лишает человеческих слабостей.
Малюжкину хотелось самому на кого-нибудь обидеться, чтобы поняли, как ему
нелегко.
День разыгрался жаркий. Сломался вентилятор; недавно побеленный
подоконник слепил глаза; вода в графине согрелась и не утоляла жажды.
Малюжкин был патриотом газеты. Всю сознательную жизнь он был
патриотом газеты. В школе он получал плохие отметки, потому что вечерами
переписывал от руки письма в редакцию и призывал хорошо учиться. В
институте он пропускал свидания и лекции и подкармливал пирожками с
повидлом нерадивых художников. Каждый номер вывешивал сам, ломал,
волнуясь, кнопки и долго стоял в углу - глядел, чем и как интересуются
товарищи. Новое полотнище, висящее в коридоре, было для Малюжкина лучшей,
желанной наградой, правда, наградой странного свойства - со временем она
переставала радовать, теряла ценность, требовала замены.
Иногда вечерами, когда институт таинственно замолкал и лишь в
коридорах горели тусклые лампочки, Малюжкин забирался в комнату профкома,
где за сейфом старились пыльные рулоны прошлогодних стенгазет, вытаскивал
их, сдувал пыль, разворачивал на длинном столе, придавливал углы тяжелыми
предметами, приклеивал отставшие края заметок и похож был на донжуана,
перебирающего коллекцию дареных фотографий с надписями "Любимому" и
"Единственному".
И теперь, дослужившись к вершине жизни до поста редактора городской
газеты, Малюжкин уходил из редакции последним, перед уходом перелистывая
подшивки газеты за последние годы.
Перед Малюжкиным стоял литсотрудник Миша Стендаль. Вид его был
неряшлив, очки запылились.
- Что у тебя? - спросил Малюжкин.
- Важное дело, - сказал Стендаль.
- Важное дело здесь, - сказал Малюжкин и показал на недописанную
передовицу о подготовке школ к учебному году. - К сожалению, не все
понимают.
Малюжкин прижал палец к губам, затем им провел по воздуху и упер в
стенку. Из-за стены шло всхлипывание. Стендаль понял, что машинистка снова
допустила опечатки.
- Итак? - спросил Малюжкин, склонный к красивым словам.
- Итак, поверить мне трудно, но я принес настоящую сенсацию.
- Сенсация сенсации рознь, - сказал Малюжкин.
Само слово "сенсация" имело неприятный оттенок, связывалось в уме с
унизительными эпитетами. - Только без дешевых сенсаций, - сказал Малюжкин.
- В одной центральной газете напечатали про снежного человека - и что? -
Малюжкин резко провел ребром ладони по горлу, показывая судьбу редактора.
- Ну, ты говори, не обижайся.
- У нас есть возможность стать первой, самой знаменитой газетой в
мире. Интересует?
- Посмотрим, - сказал Малюжкин.
Машинистка за стеной перестала всхлипывать - прислушивалась.
- Но в любом случае, - продолжал Малюжкин, - передовую заканчивать
придется. Ты же за меня ее дописать не сможешь?
Малюжкин прикрыл на несколько секунд глаза и чуть склонил седеющую
голову благородного отца. Ждал лестного ответа.
- Передовицу - в корзину, - сказал невежливо Стендаль. - На первую
полосу другое.
Малюжкин терпеливо улыбнулся. Он умел угадывать нужное,
своевременное. По виду Стендаля понял - блажь. И мысли переключил на
завершение передовой.
- Вчера, - сказал Стендаль, - в нашем городе произошло величайшее
событие, сенсация века. Впервые удачно произведен эксперимент по коренному
омоложению человеческого организма.
Торжественные слова, как рассчитывал Стендаль, легче проникали в мозг
Малюжкина, но тот, слыша их, не вникал в смысл, а старался приспособить к
делу, к передовой. "Впервые в стране удачно произведен эксперимент, -
повторял мысленно Малюжкин, - по полному охвату подрастающего поколения
сетью восьмилетнего обучения. Внешне Малюжкин продолжал поддерживать
беседу со Стендалем.
- В больнице, говоришь, эксперимент? - спросил он. - Там у нас
способная молодежь.
Из собственной фразы в передовицу пошли слова "способная молодежь".
Надо было подыскать им нужное обрамление.
- Нет, не в больнице. На частной квартире.
- Не бегай по кабинету, садись, - сказал Малюжкин.
Бегающий в волнении Стендаль, махающий руками Стендаль, протирающий
на ходу очки Стендаль мешал Малюжкину сосредоточиться.
- Несколько человек, - сказал Стендаль, присаживаясь на кончик стула
и продолжая двигать ногами, - получили возможность овладеть секретом
вечной молодости.
Обрамление для "способной молодежи" нашлось: "Способная молодежь
получила возможность овладеть секретом науки". Малюжкин мысленно записал
фразу.
- Да-да, - сказал он вслух. - Как же, читал.
- Где? - Стендаль даже перестал двигать ногами. - И ничего не
сказали?
- Где? - удивился Малюжкин. - "Наука и жизнь" писала. - Редактор был
уверен, что во лжи его не уличить. "Наука и жизнь" уже писала обо всем. -
В Штатах опыты производились. У нас тоже на собаках.
- Ясно, - сказал Стендаль. Понял, что редактор невнимателен. - И вы
могли бы! - неожиданно крикнул он.
Малюжкин забыл все фразы для передовой. Испугался.
Машинистки за стеной ахнули.
- И вы могли бы стать молодым! - кричал Стендаль. - Каждый может
стать молодым! Вчера - старик, сегодня - юноша. Понимаете?
- Спокойно, - сказал Малюжкин. - Ты нервничаешь, Цезарь, значит, ты
не прав. - Малюжкин указал пальцем на перегородку и продолжал шепотом: -
За стеной люди, понял? Пойдут сплетни. А ты не проверил, а кричишь.
Свидетели есть? Проверка была?
- Я сам свидетель, - сказал Стендаль, также переходя на шепот,
наклоняясь через стол.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ] 28 29 30 31 32 33 34
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.