Чтение 27–й страницы книги ~Предсказатель прошлого~

-- За здоровье его величества императора Дуагима! Прошу всех встать.

Все встали. Выпили. Кору пошатнуло, и негр поддержал ее под локоток.

-- Ах, -- сказала Кора заплетающимся языком, -- вы такой сексуальный.

-- Продолжим нашу радостную беседу, -- сказал Аудий Ред, вытащив
зеркальце и проверяя, горизонтально ли расположены его усы. -- В честь
первой, но не последней встречи.

-- Расскажите мне, расскажите, -- умоляла Кора. -- Я хочу знать, как
все произошло! Это так увлекательно! -- Зачем тебе, красавица?

-- Я не красавица, -- поправила его Кора, -- я привлекательная женщина,
но очень строгого поведения. Предупреждаю -- очень строгого. Да перестань ты
топтать мою ногу сапогом!

-- Это не я, -- нагло сказал полковник. -- Это паршивый Нкомо, такой же
насильник, как все черномазые земляне.

-- Простите, -- сказал Нкомо и поднялся из-за стола. -- Я не намерен
более подвергаться оскорблениям.

--А ты не подвергайся, -- ухмыльнулся полковник. -- Иди откуда пришел.
Вонючка проклятая! То-то я вижу -- вот-вот кинется на женщину.

-- Ах, ну зачем же так, -- с трудом проговорила Кора. Грибной напиток
оказался дьявольски хмельным. -- Господин Нкомо не имеет намене...
намерения, хотя я не возражаю, можно сказать, мы поехали... -- И она
попыталась подняться и тут же села, потому что ноги ее не держали.

-- Я не намерен поддаваться на ваши провокации, -- сказал Нкомо. -- И
учтите, что вы нарушаете законы гостеприимства и дипломатического этикета на
глазах у свидетелей.

-- Это кто здесь свидетели? -- зарычал полковник. Его лицо побагровело,
а уши приняли вишневый цвет. -- Вы забыли, кто я такой? -- А кто вы такой?
-- спросила Кора. -- Я командир взвода бригады исчезновений! Не нужен нам
свидетель -- гоп-доп -- и исчез. Вот полюблю тебя, моя цыпочка, ты и
исчезнешь!

-- Ой, как интересно. Только давайте исчезнем вместе! -- взмолилась
Кора. -- Я хочу исчезнуть вместе с вами.

И для того, чтобы ее желание не показалось пустым, она буквально
повисла на полковнике, не сводя с него восхищенных глаз.

-- Погоди! -- полковник оттолкнул девушку, и та рухнула в кресло.
Грибной ликер действовал все сильнее. -- Погоди, я сначала разделаюсь с этим
дипломатом!

Он пошел быком на Нкомо, который отступал к стене. Тени осведомителей в
предчувствии боя растворились в углах бара, бармен согнувшись убежал в
маленькую дверь.

-- Господин полковник! -- пискнул зеленый человечек. -- Остановитесь! Я
вас прошу!

-- Ты молчи, а то и тебя ликвидирую. Неужели ты не видишь, что меня
опоили недоброкачественным грибным ликером и теперь я не отвечаю за свои
действия!

С этими словами полковник вытащил из кобуры пистолет.

Нкомо испугался -- даже в полумраке видно было, что его кожа стала
серой.

-- Ах, полковник-полковник, -- неуверенно поднимаясь со стула,
произнесла Кора... И тут случился конфуз: она двигалась так неловко, что
рухнула на Аудия Реда, в ужасе заверещала, страусовые перья полетели в
разные стороны, обнажив совсем уж укромные части ее прекрасного тела,
кружевная накидка разорвалась, рука полковника под неожиданным напором
женского тела дернулась вниз, пистолет палил, пока не кончились заряды,
прострелив в баре пол, оттяпав полковнику три пальца на правой ноге,
разворотив всю мебель и перебив половину бутылок в баре.

Грохот, шум, писк, звон, рев стояли такие, что соглядатаи разлетелись
из бара, словно птицы из гнезда. Нкомо выскочил на улицу, ударился о столб,
и на его лице возникла длинная шишка от лба до подбородка. Представитель
Организации Объединенных Планет, который в стрессовые моменты приобретал
способность летать, воспользовался этим и улетел на вершину гигантского
дерева гренго, с которого его только на следующий день смогли снять
вертолетом.

Покрутившись на месте от боли и растерянности, полковник Аудий Ред
рухнул в глубокий обморок, и вот тогда из дверей бара на улицу, где стояла
толпа зевак, привлеченных грохотом и криками, вышла, моргая длинными
ресницами, одетая лишь в широкий пояс с кобурой прекрасная женщина, сыщик
ИнтерГпола Кора Орват и воскликнула:

-- Ах, как они меня напоили! С этими словами она лишилась чувств и
упала на услужливо подставленные ладони подбежавших зрителей.

А проснулась она лишь через несколько часов, в палате центральной
больницы, где ее уже обследовали и обнаружили, что за исключением опьянения
других болезней и травм у нее не наблюдается.

Кора очнулась куда раньше, чем о том сообщили медикам приборы и
собственные глаза. Не зря же она училась в высшей школе спецслужб
ИнтерГпола...

Она лежала, полностью расслабившись и посылая на датчики, которыми была
опутана, сигналы спокойного гаубокого сна. В то же время она подытоживала
результаты первых часов пребывания во вражеском лагере.

Полковник Аудий Ред вел себя нагло. Спокойно нарушая нормы протокола.
Он даже намеревался на ее глазах убить земного консула. Это можно было
объяснить лишь тем, что гельвецийское правительство было полностью уверено в
исходе суда. Тогда смерть дипломата можно будет списать на спонтанный гнев
народа. Впрочем, могло быть и другое объяснение: на всякий случай полковнику
было велено нейтрализовать земного сыщика. Сначала он эту дамочку напоил, а
потом в ее присутствии решил убить или ранить консула -- а там доказывай,
кто это сделал. Вернее всего, зелененький представитель ООП -- свидетель
ненадежный и более всего беспокоится о собственной безопасности. Впрочем,
останемся в пределах известных нам фактов: местный полицейский чин пытался
открыть стрельбу в космопорте, предварительно запугивая инопланетян, отчего
сам и пострадал. Впрочем, продолжения истории Кора предугадать не могла и
потому открыла глаза и жалким шепотом произнесла: -- Пить...

Ее взору предстала картина необычная, и потому прошло несколько секунд,
прежде чем Кора смогла осознать значение того или иного человека и предмета.

Это неудивительно, потому что пока Кора пребывала в космопорте и
угощалась грибным ликером, ее окружала та безликая, стандартная,
повторяющаяся в сотнях космопортов и вокзалов Вселенной картина, при взгляде
на которую не догадаешься, попал ли ты на Пересадку, на спутник Альдебарана,
или прилетел на Марс.

Сейчас же Кора очнулась в обыкновенной гельвецийской больнице, не очень
чистой по нашим стандартам, тесной и построенной, видно, лет сто назад,
когда основным материалом был плохого качества кирпич, а штукатурка
использовалась лишь в богатых домах.

Разглядывая темно-серые стены и желтый сводчатый потолок палаты, Кора
старалась вспомнить соответствующие статьи энциклопедии, которую пролистала
в день отлета, и, проведя мысленное сравнение со статьей, сделать правильный
вывод.

Вот женщина. В длинном, до земли синем платье с вышитым бисером
воротником. На ней странный головной убор, напоминающий черный гробик. Кора
вспомнила: женщина эта -- сестра милосердия, обязанности таких сестер
заключались в уходе за больными и подыскании им достойного гробовщика, о чем
и напоминал головной убор.

Женщина протянула Коре поилку и поддержала ей голову, чтобы удобнее
напиться.

Пока Кора пила, она смогла внимательно разглядеть еще двух действующих
лиц этой сцены: в ногах койки стояли рядышком два страшного вида молодца.
Один молодой и тонкий, второй старый и коренастый, у первого усы черные и
торчащие, у второго -- седые, обвислые. В остальном они были схожи:
одинаковые лиловые камзолы, красные шаровары, сверкающие ботфорты. На
головах белые шляпы с черными перьями. Это, поняла Кора, заботники.
Заботники о народе. Их назначение было понятно из двух маленьких топориков,
вышитых у каждого на груди камзола. Топорики символизировали всегдашнюю
готовность заботников вырубить любые заросли сорняков, мешающих процветать
любимому народу. Если надо, мрачно шутили в империи, они вырубят и сам народ
ради его же блага.

Увидев, что Кора проснулась, заботники одинаково улыбнулись и помахали
ей руками, словно оставались на перроне, а она смотрела на них из окна
уходящего поезда.

Кора пила, изображая страх и растерянность. -- Где я? -- спросила она.

-- Не беспокойтесь, госпожа, -- сказала сестра милосердия. -- Вы в
больнице Благополучной кончины. -- Привет! -- воскликнул старший заботник.
-- Ку-ку! -- откликнулся младший заботник. -- Мы счастливы, -- сказал
старший заботник, -- что видим тебя живой и в одном куске.

-- Я хочу знать, что со мной! Я ранена? Я умираю? Почему нет врача?

-- Врача вам не положено, -- ответила сестра милосердия. -- Рано еще.

Кора прикусила язык. Память подвела ее. Конечно же, врач на
Нью-Гельвеции -- эвфемизм, то есть приличное слово, которое на самом деле
означает "гробовщик". -- А мы здесь, -- сказал младший заботник.

Он стащил с бритой головы шляпу и стал обмахиваться.

-- Мы ждем признания, -- сказал старший заботник. -- В чем? -- спросила
Кора. -- В преступлении. -- В каком?

-- Ну вот, -- рассердился старший заботник. -- Она безобразно напилась
в космопорте, хулиганила, била посуду, затем напала на полковника полиции
Аудия Реда, избила и искалечила его. Да знаете ли вы, что он из-за вас
лишился трех пальцев на ноге? -- Какой ужас! Как он теперь будет стрелять!
-- Вы не поняли, мадам, -- на ноге! -- Ах, да, конечно! У меня такое
помутнение сознания... Но вы продолжайте, продолжайте говорить! Я отрезала
кому-то пальцы?

-- Совершив нападение, вы пытались скрыться с места преступления, --
сообщил старший заботник.