Чтение 27–й страницы книги ~Смерть этажом ниже~

- Я люблю тебя.

- Надеюсь, у тебя еще будет в жизни немало поводов сказать
это.

- Я правда тебя люблю.

Спиридонов застонал тонко и тихо, будто ребенок.

- Надо будет тащить его на крышу, - сказал Шубин, и мысль
эта была просто ужасна. Эля не могла понять, что значит тащить
Спиридонова.

- Почему на крышу?

- Это наш единственный шанс, - сказал Шубин. - Вниз нельзя.
Это мгновенная смерть. А если уже поднялась тревога, то ищут на
крышах.

- На вертолетах ищут?

- Наверняка... И пожар не сразу туда доберется.

Господи, как я неубедительно говорю, подумал шубин.

Я должен говорить, чтобы Эля мне верила. И сейчас будут
другие люди, и я тоже должен говорить им твердо, чтобы они верили.

Шубин подошел к окну. Окно в том номере выходило на пустые
крыши домов, на мертвые улицы и зарево пожаров. Шубин поглядел на
часы. Еще нет трех. Всего три часа прошло?

Эля стояла рядом с ним, осторожно касаясь его плеча.

- Эля, - сказал Шубин. - Я хочу попросить тебя об одной вещи.

- Да?

- Ты не согласишься быть моей женой?

- Ты с ума сошел!

- Я никогда в жизни не был так серьезен. Ты для меня - самый
близкий человек на земле.

- Ой, ты для меня тоже. Митька и ты.

По коридору кто-то бежал. Остановился у двери. Громко
спросил:

- Здесь?

Далекий невнятный голос дежурной ответил:

- Здесь, здесь.

Дверь распахнулась. Это был милиционер. Грязный, в саже. Он
с порога закричал:

- Воды нет! Вода не идет!

- Знаю, - сказал Шубин.

- Но там горит! Весь этаж горит.

- Значит, не успели, - послышался слабый голос с кровати.

- Что делать?

Шубин вздохнул - никуда не деться.

- Будем выводить людей на крышу, - сказал он. - Сколько-то
времени у нас есть. Давай, зови всех людей снизу. Пускай
поднимутся. Проверьте по номерам, чтобы никто не остался. Я
сейчас приду.

- Слушаюсь, - сказал милиционер. - Правильно, Юра.

- А сам придешь сюда. Гронского позови, нет, лучше того
грузина, с огнетушителем... Будем поднимать наверх Спиридонова, -
Шубин показал на кровать.

- Не надо, - сказал Спиридонов явственно. - Лишнее дело. Я
умер.

- Иди, иди, - сказал Шубин.

- Сейчас, - милиционер громко затопал по коридору.

Эля отошла к кровати. посмотрев, Шубин увидел, что простыня
и одеяло мокрые от крови, кровь течет на пол.

- Сергей Иванович, - позвал он.

Спиридонов не откликнулся.

- Он кровью истечет, - сказала Эля.

- Вижу. Перельют. Надо скорее его поднимать.

- А там мороз.

- Какого черта ты сомневаешься? - закричал Шубин. - Нельзя
сомневаться. Если мы будем сомневаться, то останемся в мышеловке!

- Да, - сказала Эля робким голосом.

- Прости.

- Ты прав.

- Эля, если ты думаешь, что я сказал про женитьбу только
потому, что у нас так получилось, - нет!

- Я верю тебе, Юрочка, - сказала Эля. - Ты не беспокойся, я
тебе, конечно, верю.

По коридору снова затопали. Вошел милиционер, за ним Руслан.
Руслан был черен - весь - от кепки до пяток. Кто-то еще топтался
в дверях.

- Отнесем Спиридонова наверх, - сказал Шубин. - Нужно шесть
человек, он тяжелый.

- Сейчас подойдут, - сказал Руслан. Зубы и белки глаз у него
были белые. На кого же он похож? На шахтера, конечно же, на
шахтера!

- Как там пожар? - сказал Шубин.

- Горит, - сказал Руслан. - Красиво горит.

- Нельзя понять, - сказал Коля. - Там дым.

Дым проникал и в номер, потому что дверь была открыта. Все
толпились в махонькой прихожей.

- Заходите, - сказал Шубин. - Беремся за углы матраса, а
двое посередине.

Спиридонов молчал. Эля наклонилась, попробовала пульс.

- Не задерживай, - сказал Шубин. - И захвати все одеяла.
Сколько можешь. Его надо будет закутать.

Спиридонова они до крыши не донесли. Сначала пришлось
остановиться между четвертым и пятым этажами. Спиридонов начал
биться, будто хотел вырваться, он ругался, но невнятно, и
непонятно было, чего он хочет. Эля, которая захватила с собой
графин с водой, старалась его напоить. Он не пил. Потом вдруг
перестал биться, замолк, вытянулся. Но еще не умер.

- Шубин, - прошептал он. - Шубин, ты здесь?

- Я здесь, Сергей Иванович.

- Прости, Шубин, - прошептал Спиридонов. Все замолкли, чтобы
было слышно Шубину. Спиридонов быстро, мелко дышал. Потом
заговорил снова: - Бойся Гронского. Он выживет. Ему надо будет
это дело покрыть... нейтрализовать. Понимаешь? Ты скажи... меня
нет, а ты скажи... только осторожно, а жена моя проживает... ты
паспорт мой возьми.

И вдруг он замолчал. И перестал дышать. Сразу.

Они стояли вокруг и ждали чего-то. Эля поставила графин на
пол и пригнулась к его лицу, слушала. Потом наклонилась еще ниже
и прижала ухо к груди.

- Молчит, - сказала она.

Шубин увидал, что глаза Спиридонова полуоткрыты. Он положил
ладонь ему на глаза, и веки послушно сомкнулись. Лоб Спиридонова
был горячим.

- Все, - сказал милиционер.

Мимо них проходили люди, обходили, поднимаясь наверх,
некоторые несли вещи. Они старались не смотреть на лежащего
человека. И ничего не спрашивали.

Шубин ощутил усталую тупость проходивших людей. Уже не
страх, а усталость, когда все равно.

- Поднимем его? - сказал Шубин.

- Ты что, совсем дурак? - удивился Руслан. - Зачем мертвого
таскать. Ему и здесь лежать хорошо.

Он натянул одеяло на лицо Спиридонову.

И они пошли наверх, на крышу.

На крыше уже было много народу. Некоторые принесли одеяла и
кутались в них, сидя на чемоданах, другие стояли или ходили,
вглядываясь вдаль, смотрели в небо откуда должно было прийти
спасение.

Говорили тихо.

- Старик, - вдруг вспомнил Шубин, - старик там сидит.

- Где? - не поняла Эля.

Но дежурная по этажу поняла. Она стояла рядом, закутанная в
одеяло, которое капюшоном свисало на глаза.

- Помер старичок, вы ушли, а он помер, - сказала она. - Я
точно знаю.

- Почему вы знаете?

- Потому что он со стула упал. Я слышу, со стула упал, а он
помер. Инфаркт, наверно.

- Не надо, не ходи туда, - сказала Эля. - Он все равно умер.

- Все помрем, грехи наши, - сказала дежурная. - Никто живой
не останется.

Шубин подумал - чего-то не хватает, чего-то ожидаемого. И
понял: молчит колокол в церкви.

- Возьми куртку, - сказала Эля.

- Не надо, мне не холодно.

- Возьми, у меня одело есть.

- Вернусь, тогда возьму.

- Ты куда? Тот старик умер. Я сама видела.

Шубин увидел Гронского. Он стоял у края крыши, за ним
шестерка Плотников. И две толстые женщины. Они были одеты -
значит, было время одеться.Шубин понял, что он давно уже не видел
Гронского. И он не обгонял их, когда несли Спиридонова. Значит,
он поднялся сюда раньше.

Гронский стоял, приложив к ондатровой шапке руку в перчатке,