Чтение 27–й страницы книги ~Несущий Свет~

Нелепое предложение вызвало смех, но затем один из офицеров - молодой
поручик с солдатским "Георгием" на груди осторожно подошел к слуховому
окошку, подмигнул остальным и прокричал:

- Эй, краснопузые! Спичек не будет?

- А повежливее можно? - донеслось в ответ. Поручик удивился, но,
подумав, предпринял новую попытку:

- Господа красноармейцы! Не соблаговолите ли одолжить спички? Взываем
к солидарности курильщиков!

На этот раз засмеялись за стеной. Послышался легкий стук - коробок
упал на пол, к нему тут же потянулись нетерпеливые руки. Красные не
оплошали: по яркой наклейке кто-то успел сделать карандашную надпись:
"Травитесь, беляки!"

- Вернуть не забудьте! - донеслось из-за стены. После того как сизый
дым пополз под потолок, Арцеулов лично переправил надпись, заменив
"беляки" на "товарищи", и отправил спички обратно, не забыв прибавить:
"Сэнк ю".

- Дон'т менш ит! - донеслось в ответ.

- Ого! - кто-то из офицеров заинтересовался уже всерьез. Да, красные
уже были не те, что в 18-м!

- Наверно, курсанты, - предположил все тот же поручик. - Выучились,
сволочи!

- Эй, краснопузые, откуда будете?

Ответа не ждали, но из-за стены прозвучало твердо и веско:

- 256-й имени Парижской Коммуны!

"Дрозды" стали переглядываться. Значит, здесь те, кто разбил Первый
Офицерский! Лица недобро улыбались - если бы не кирпичная стена и не
пулемет у прохода, тамошним курильщикам пришлось бы не сладко.

- А где ваш Косухин? - красного командира за эти сутки уже успели
дружно возненавидеть.

- А на что он вам? В плен собрались, недобитые?

Там, за стеной, хорошего настроения явно не теряли.

- Да нам поговорить бы... - офицеры переглядывались. Граната в окошко
не пролазила, но можно просто пальнуть из винтовки.

Невидимые собеседники замолчали. Настала тишина, лишь где-то далеко,
за несколько улиц, шла ленивая перестрелка. Арцеулов автоматически
отметил, что патронов у красных, похоже, в обрез.

- Ну я Косухин! - голос прозвучал спокойно, с явной насмешкой: - Чего
надо, чердынь-калуга?

Ростислав похолодел. Разведка ошиблась: командир 256-го - не из
бывших офицеров. Господи, но почему так? Оставалось надеяться, что это
все-таки совпадение. Вдруг у краснопузых есть другой Косухин с такой же
"чердынь-калугой"?

Он не выдержал, жестом остановил собиравшихся высказаться на полную
катушку офицеров и осторожно подошел к окошку.

- Степан?

За стеной молчали. Арцеулов хотел уже отойти и все забыть, но
внезапно вновь послышался знакомый голос:

- Че, Ростислав, никак ты? Еще не расстреляли?

Тон и слова были под стать обстановке, но Арцеулову почему-то
показалось, что где-то самым краешком в голосе Степы прозвучала радость.
Из холода Ростислава бросило в жар. Теперь уже сомнений не оставалось.

- Сдавайся, краснопузый! - крикнул он первое, что пришло на ум,
просто желая еще на минуту затянуть разговор. - Мы вас окружили!

- Это кто кого окружил, чердынь-калуга! - Степа засмеялся как можно
обиднее. - Ладно, возьму тебя в плен - поговорим!

Ростислав отошел в сторону. Сердце бешено билось, в голове появилась
знакомая слабость. Значит, они все-таки встретились! Господи, но как
нелепо! Хотя, с другой стороны, оба спешили на фронт. И оба успели...

- Вы его знаете, господин подполковник? - в тоне спрашивающего
прозвучало уважение и одновременно страх, словно Арцеулов был знаком не с
красным командиром, а с самим Вельзевулом.

- Немного, - Арцеулов отвечал, даже не думая. - Довелось...

- Опасный?

- Куда уж опаснее...

Входить в подробности не хотелось. Не то чтобы знакомство с
командиром 256-го полка могло как-то скомпрометировать - такое за годы
Смуты встречалось сплошь и рядом. Но то, что связывало его с Косухиным,
оглашению не подлежало. И не только потому, что за некоторые их общие дела
можно заплатить головой...

Арцеулов заставил себя думать о другом. Красные не просто
перекуривают. У них тоже приказ; и едва ли красноармейцы 256-го намерены
всю ночь мирно отдыхать.

Подумав, Арцеулов послал гонца в штаб с требованием патронов, а сам
приказал батальону готовиться к бою. И вовремя.

Красные атаковали как только стемнело. "Дрозды" отбили три атаки
подряд, чуть было не захватили весь центр, но к красным подошла подмога, и
теперь уж дроздовцы едва сумели удержаться на прежних позициях. Спасали
выучка, многолетний опыт, а также то, что Арцеулов до последнего момента
держал в резерве два свежих взвода. Когда краснопузые уже валили по
главной улице, разрезая батальон надвое, подполковник бросил офицеров в
штыки - и бойцы полка имени Парижской Коммуны вновь отступили.

К полуночи стрельба стихла. Вместо патронов Тургул прислал с вестовым
записку, сообщая, что бригада Морозова на подходе и будет в Александровске
еще до рассвета.

В помещении склада все оставалось без перемен. Правда, никто уже не
думал переговариваться - и те, и другие смертельно устали.

Когда часы показали половину второго, Арцеулов, до этого ежеминутно
ждавший атаки, разрешил "дроздам" спать, естественно, посменно, выставив
караулы. Красные молчали. Они тоже не могли наступать без патронов и
резервов. Оставалось ждать, кто подоспеет первым - командарм Миронов или
командир Донской бригады Морозов...

В темном, освещенном неровным светом керосиновой лампы помещении
склада все спали. Лишь дежурный расчет у "гочкиса" вглядывался в черный
дверной проем. Арцеулову не спалось. Маленькое окошко притягивало.
Ростислав представил, что там, за стеной, комполка Косухин тоже не спит.
Арцеулов быстро оглянулся и, осторожно перешагивая через спящих, подошел к
черному отверстию. Там было тихо. Он хотел окликнуть Степу, но внезапно
сам услыхал негромкое:

- Ростислав, эй! Ты там?

- Тут я! - кровь застучала в висках, хотя, казалось, волноваться
нечего. Встретились бывшие приятели - нынешние враги. Такое бывало, и не
раз, и не два...

- Я тебя третий раз выкликаю, чердынь-калуга! Спишь, что ли, капитан?

- Подполковник! - Арцеулов поневоле усмехнулся.

- Все одно, я тебя главнее... Ну че, беляк, тебя твои не тронули?

- Неделю продержали, - вновь усмехнулся Ростислав. - Чуть за шпионаж
не расстреляли.

- Ага! Меня тоже. Своим рассказал?

- Нет! - ни Барону, ни остальным Ростислав ничего не сказал ни о
"Мономахе", ни о тибетском монастыре. Под крымским небом его история
выглядела слишком невероятной...

- И я тоже, стало быть... - Арцеулов услыхал тяжелый вздох.
Вспомнилось, что дурак Степка собирался бухнуть все тайны разом на стол
красному Наполеону товарищу Троцкому.

- Правильно сделали, Степан! Сами сообразили?

- Да где там сам, чердынь-калуга!.. Ладно, от Валюженича письмо
получил?

- Нет, - Ростислав забеспокоился. - Степан, что было в Париже? Вы
встретили брата?

- Потом... Тэд напишет... В том перстне, ну, который... Две змейки,
точно?

- Д-да... Но почему...

- Все, бывай, кадет! Скажи своим, чтоб мотали отсюда - щас двинем...

"Щас двинем". Раздумывать не приходилось. Арцеулов отскочил от
черного окошка и оглянулся. Его офицеры спали, даже пулеметный расчет
сморило: несколько часов боя прошли недаром.

- Тревога!

"Дроздов" не требовалось предупреждать дважды. Несколько секунд - и
все были на ногах, сжимая винтовки и вопросительно глядя на Арцеулова.

За стеной было тихо. Даже излишне тихо. Ростислав знал, что порою
означает такая тишина. Жестом он указал на выход. В глазах офицеров
мелькнуло удивление, но дисциплина превозмогла - один за другим "дрозды",
стараясь не шуметь, выскочили на улицу. Арцеулов уходил последним. Он уже
стоял в проходе, когда из внутренней двери вылетело нечто темное, с
грохотом упавшее на пол.

Ростислав успел отскочить и прижаться к стене. Взрыв потряс здание.
Опоздай они на минуту, и связка гранат, заботливо припасенная красными на
подобный случай, разнесла бы всех в клочья.

- К бою! - вокруг уже гремело, на улице слышалось гудение моторов, а
откуда-то издали доносилось еле слышное конское ржание. Объяснений не
требовалось: авангард Второй Конной Миронова был в городе.

"Дроздов" выручила ночь, а также узкие, загроможденные битым камнем
улицы. Красные не могли развернуться, и Арцеулов смог продержаться еще
полчаса. Первый броневик подбили сразу, и бронированная туша закупорила
проход. "Дрозды" повеселели. Ростислав уже подумывал о контратаке, когда
внезапно стрельба раздалась со всех сторон - из соседних улиц, сзади, даже
с крыш. 256-й полк взял батальон в кольцо.

"Дрозды" заняли круговую оборону, огрызаясь из нескольких пулеметов.