детстве, но слова путались, не складываясь. Она забыла... Она, наверно, зря
зашла сюда, Виктория Николаевна вздохнула, и тут услыхала шорох. Кто-то был
рядом. Ника резко обернулась: да, она оказалась в разоренном храме не одна.
Возле окна, у кучи наваленных досок, стоял высокий старик в длинном темном
плаще. Седые волосы касались плеч, но, несмотря на возраст, незнакомец
держался удивительно прямо, не горбясь и не сутулясь. Он что-то внимательно
разглядывал, держа перед глазами обломки разбитой доски.
храмы, и уж конечно, на ее "малиновых" преследователей. Мелькнула догадка -
священник! Ну конечно же, священник не бросил гибнущий храм!
подошла ближе. Старик медленно повернулся - на Нику в упор взглянули
темные, близко посаженые глаза. Конечно же, он священник: небольшая седая
борода, серебряный крест на груди... Ника остановилась. | - Здравствуйте!
Ника заторопилась:
настоятель...
Мой храм, как и сей"- руина ныне... Проездом я в Столице, думал отца
Леонида повидать, священника здешнего... Вот и пришел...
тяжело видеть такое тому, кто посвятил себя служению Богу.
то, что в душах, сотворивших сие... Вот, смотрите...
обломки. Когда-то это была икона - Георгий, поражающий змия. Чьи-то руки
сорвали ризу, изрезали и исцарапали краски, раскололи дерево пополам...
ее храму подарила. Сын хворал, она его вымолила. Икона древняя,
суздальского письма...
дошло: икону подарила храму Елена Орловская, мать Юрия! Конечно же, Орфей
рассказывал об этом: он тяжело болел, надежды уже не было...
попыталась соединить их - обе части пришлись точно, на мгновение
показалось, что икона цела. Георгий - Божий воитель глядел спокойно и
немного устало, словно не радуясь победе. Может, знал, что ждет его дальше,
- арест, пытки, казнь. Каппадокийский сотник, погибший за дело Христово
шестнадцать веков назад... Тот, кто хранит в небесах Юрия Орловского...
покачал головой:
Кириллычем.
можно реставрировать?
Как-никак, памятник культуры древнерусской...
немного стыдно: ее не так поняли. Внезапно захотелось рассказать все - и
попросить совета. Ведь для этого она и пришла в храм.
кому икона принадлежала. Этот человек... он мне очень дорог. Сейчас он в
беде, ему нужно помочь... Но я не знаю, смогу ли...
констатация факта. Виктория Николаевна растерялась:
здесь... Варфоломей Кириллович, я не помощи прошу. Я просто не знаю, хватит
ли сил... Мои друзья... Они думают, что я смогу...
им?
вы сами...
Несколько смелых людей - и громадная бесчеловечная машина, чудище -
"озорно, стозевно и лаяй"...
слабы не тем, что сил не имеют. Слабы тем, что не хватает веры.
знамения. Помните Евангелие? Без чудес даже Христу не верили. Дивно: уже
без малого двадцать веков Спаситель с нами пребывает, а мы все боимся. Не
бойтесь, Виктория Николаевна!
по-своему прав, но одно дело - логика, другое - тот ужас, что творился в
стране, омут, готовый затянуть вот-вот ее саму...
скорее, чуть ироничная. - Неужто без этого так трудно поверить?
Варфоломею Кирилловичу, и тут ей показалось, будто с ними что-то не так.
Вначале Ника не поняла, но затем сообразила: старик держал икону совсем
иначе, не придерживая рукой. Варфоломей Кириллович поднес образ к свету, и
у Ники перехватило дыхание: икона была совершенно целой, даже трещина,
расколовшая ее пополам, исчезла.
веселые искры. - В ваших руках сей образ был, Виктория Николаевна!
сторонам, словно все это подстроил кто-то невидимый. - Почему?
старик. - Вы женщина образованная, Виктория Николаевна, считайте сие
реставрацией...
думать. Фокус? Но зачем? Да и невозможно такое; трещина не исчезает без
следа... Но... разве дело в этом? Ника еще раз вспомнила их разговор: она
спросила совета, она не верила в себя, она сомневалась...
Я все поняла, Варфоломей Кириллович. Спасибо вам...
Николаевна...
попрощалась, Ника обернулась, но старика в церкви не было. Наверно, он
вышел через небольшую дверь у алтаря, которой обычно пользовались
священники...
показалось странным сном. Ника улыбнулась: наверно, старый священник
все-таки подшутил, что-то придумал с иконой, желая придать ей уверенности.
Но Виктория Николаевна была благодарна ему: разговор не минул даром. Страх
не ушел, но теперь ей казалось, что бежать, скрываться - еще хуже, чем
попытаться выполнить задуманное. Она не подведет, она постарается сделать
все, что в ее силах. И даже больше...
скроется за поворотом, и не спеша направилась к автобусной остановке. Уже
ничего не вернуть, и чашу, кем-то налитую, придется пить до дна. Теперь эта
мысль не приводила в ужас, напротив, неизбежная опасность наконец-то
заставила думать. Эти дни она вела себя не очень умно. Оставалось
прикинуть, что еще можно исправить.
испытывать судьбу в недрах переполненной машины и пошла пешком. Так лучше
думалось - не спеша, спокойно, без лишних нервов. Итак, оставалось ждать,
пока те, кто так заинтересовался подругой Орфея, назначат встречу. В том,
что это произойдет, Виктория Николаевна уже не сомневалась. Надо
подготовиться, собраться с мыслями...
Что они уже увидели? Пугливую, но достаточно своенравную особу, которая не
страдает столбняком при виде "топтунов" под окном. Правильно ли она себя
вела? Виктория Николаевна представила, как неведомый "малиновый" начальник
читает донесение упустивших ее шпиков. Гражданка Артамонова исчезла и...
появилась снова. Будет ли вести себя так настоящий враг народа, подпольщик?
Конечно, нет, тот либо исчезнет сразу, либо будет изображать полное
неведение. А как должна вести себя супруга знаменитого летчика Артамонова?
Испугаться? Да, конечно, в Стране Советов, где "так вольно дышит человек",
"малиновые" могли напугать кого угодно. Но Ника - не просто советская
гражданка, она принадлежит к довольно узкому кругу тех, кому дозволено куда
больше, чем прочтем. Значит, она должна не только испугаться, ей следует
возмутиться, скандалить, требовать защиты! То, что Ника пожаловалась на
молчавший телефон, правильно, однако этого мало. В конце концов,
Самойлова Елена
Земляной Андрей
Березин Федор
Каменистый Артем
Круз Андрей
Сертаков Виталий