на телекинез, если можно так выразиться, была положительной! Завадовский
сразу же, несмотря на плохую физическую форму после ужасной ночи, шутя
побил мировой рекорд динамического усилия, принадлежавший какому-то ин-
дусу и равнявшийся - смешно сказать! - весу трех бананов, которые йог
сумел придвинуть к себе, причем будучи в голодном состоянии.
деленных условиях спровоцированный Кларой Семеновной кооператор мог
превзойти самого себя и швырнуть в воздух многотонную постройку...
кого в медпункте НИИ, и Валентин Борисович попал в гостиницу - не ту, в
которой провел нынешнюю ночь, а в настоящую, ведомственную, закрытого
типа. Сопровождал кооператора на всем пути Тимофеев.
жил не только предметы туалета, оставленные в Управлении, но и свои вещи
из гардероба, улетевшие вместе с домом: костюмы, рубашки, галстуки, сви-
тер, махровый халат и домашние тапки. На стене висела большая фотогра-
фия, украшавшая прежде комнату Чапки: Валентин Борисович и Клара Семе-
новна выезжают молодыми на арену в седлах своих одноколесных велосипедов
- на Кларе открытый костюм с блестками, страусовые перья. Валентин Бори-
сович чуть не заплакал...
ившись в мягком кресле. Телевизор, холодильник, телефон... на столике
лежали документы Завадовского.
ра? Где они... все?
вально, что он о них вспомнил!
понимаете, что такое... не часто случается. Требуется время, чтобы ра-
зобраться, все выяснить...
сказал Тимофеев, внимательно наблюдая за лицом Валентина Борисовича.
кунду. Вчетвером сели за столик, появилась бутылка коньяка, сыр, колба-
са, копченая рыба. Короче говоря, обстановка никак не напоминала допрос,
а скорее - дружескую беседу. Капитан лишь время от времени склонялся к
открытому портфелю, чтобы сменить кассету портативного магнитофона.
осушив первый тост за Валентина Борисовича.
представления о паранауках ограничивались фокусами Кио, имеющими, как
известно, сугубо материалистическую основу.
осетрину холодного копчения.
на стол. Федор Иванович указал на пачку:
Усилием воли, если не трудно.
придвинул пачку к полковнику. Тот захохотал, как нынче академик. Вытянул
сигарету из пачки, сунул в рот и вдруг хитро подмигнул:
во рту полковника. Когда он открыл глаза, Федор Иванович уже затягивал-
ся.
нятных штучек, свернув в житейское русло. Полковник с участием расспра-
шивал Валентина Борисовича о бывшей работе, об условиях вступления в ко-
оператив: сколько выплатили? кто ответственный пайщик? Интересовался
здоровьем Клары Семеновны и сколько лет они состоят в браке...
Вскоре он слегка разомлел от коньяка, и собеседники представились ему
сочувствующими, заинтересованными, почти родными людьми. Завадовский ра-
зоткровенничался.
Лихаревой и ее собачках, одна из которых, кстати, наличествовала в виде
Чапки; вспомнил кооператор и о стрижке пуделей, после которой шерсть не-
делю летает по квартире, попадает в суп, в глаза, в нос... Разве это
жизнь?
не посоветовавшись, решать свои проблемы? - твердым голосом, мгновенно
протрезвев, спросил вдруг Федор Иванович.
кой целью? Куда хотели направить? -резко произнес полковник.
рыба, выброшенная на песок.
Капитан поднялся, вышел из номера и через несколько секунд вернулся.
довская. Она была громадна и величественна в своем панбархатном платье с
затейливой золотой брошью, в лакированных туфлях.
сделал? Тридцать лет... Разве я заслужила?.. Сделай все, как было, Ва-
лентин! Я требую!
своей могучей супруге. Он обхватил ее за бока, прильнул лицом к груди,
зарываясь в пышные складки панбархата, как страус головою в песок... те-
ло его сотрясалось.
лохнувшись, и испуганно прислушивался к словам: "Прописаны... а еще кто?
.. Евгений Викторович?.. Нет, не проживает... Где? Понятия не имею! Меня
это не интересует!" Последнюю фразу мать произнесла в запальчивости, со
слезой, и Егорке сделалось совсем худо. Он почувствовал, что произошло
нечто более страшное, чем старик за окном и новая обстановка рядом с до-
мом, и вода, и газ... Он схватил ложечку и начал поспешно есть сгущенное
молоко из открытой банки. Будто подслащивал беду.
ворила Ирина, гладя сына по голове. - Ты посиди здесь, я сейчас.
было прикрыто. И слава Богу! Не до него. Ирина закрыла свое окно,
мельком взглянув внутрь комнаты старого генерала, потом быстро привела в
порядок постель сына. Вдруг представила мужа ночью... Будто со стороны
увидела картину: "у разбитого корыта". Так ему и надо! Пусть подергает-
ся. А что ему сделается? Вечером явится, как-нибудь узнает. Будет опять
виновато вздыхать, маяться...
нием подкрадывавшуюся жалость и перевела мысли на другое. Как быть с
Егором? Возить его в садик на улицу Кооперации далеко. А здесь как? Но
скажут ведь, помогут... Не должны бросить в беде.
не надо. Ирина Михайловна служила в канцелярии военного училища, распо-
ложенного неподалеку от Тучкова, то есть там, где стоял теперь дом, если
верить генералу Николаи. Высшего образования Ирина в свое время не полу-
чила, ушла из финансово-экономического, с третьего курса... "Все из-за
него!" - мелькнуло в мыслях.
тут же столкнулась с Саррой Моисеевной.
как Сарра Моисеевна горестно и недоуменно бормочет вслед: "У всех одно и
то же! Одно и то же!"
плошадках - вежливые лейтенанты, пытавшиеся по мере сил погасить беспо-
койство несчастных кооператоров.
вались мнениями. Паники уже не было, ее сменило уныние.
дому времянки электрических кабелей, водопровода и газа. Вопрос с кана-
лизацией пока оставался открытым.
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий
Белов Вольф
Акунин Борис
Березин Федор