Стоять перед громадными клешнями явно не стоило, так же как и соваться под
хвост, способный одним ударом растереть его в нойт. Зверь, скрежеща
панцирем, начал разворачиваться. Несомненно, он видел охотника. Но и
Шооран заметил кое-что. Разворачиваясь, монстр не пользовался хвостом, но
зато его панцирь приподнимался над полом. Значит, там ноги - уязвимые
сочления, хрупкие суставы. И, следовательно, есть надежда обездвижить
противника.
сторону и ударил под панцирь двумя гарпунами сразу. Гарпуны с громким
стуком ударились о край хитинового покрова и, не встретив сопротивления,
неожиданно глубоко вошли внутрь. Лишь там один из них за что-то зацепил. В
ответ раздался громкий человеческий крик.
прячутся двое цэрэгов. Один двигал клешнями, другой - хвостом и
плавательными перьями. Чудовище оказалось фальшивым. Теперь один из
цэрэгов стонал, зажимая глубокую рану. Гарпун ударил его в бок и лишь по
счастливой случайности не вспорол живот.
хлопнул Шоорана по плечу и велел идти к одонту. Моэртал больше ни о чем не
спрашивал, лишь сказал:
хотя для цэрэга этого недостаточно. Только не думай, что ты будешь служить
при алдан-шаваре. Для начала тебе придется половить бандитов на мокрых
оройхонах.
надеялся, что ему удастся выдержать испытание, всего вернее, его должны
были прогнать даже не выслушав. А служба цэрэгом была последней надеждой
Шоорана остаться незамеченным и уцелеть.
несколько оройхонов и к началу военных действий был на землях одонта
Ууртака, где встретился с изгоями Жужигчина. Они слабо напоминали забытое
всем миром человеческое отребье, ютившееся западнее свободного оройхона.
Эти отщепенцы промышляли набегами на сухие острова, а при случае не прочь
были ограбить и своего брата изгоя. Стычка с ними окончательно убедила
Шоорана, что правды нет не только в сухих краях. Там было хотя бы подобие
закона, здесь же царило право хлыста. И все же для этих людей он должен
был делать землю. Не для изгоев, и не для цэрэгов, а просто для людей,
каких он пока еще не встречал.
поставил оройхон. Это удалось сделать незаметно, на ночь изгои или уходили
грабить сухие оройхоны или же устраивались поближе к поребрику, где легче
скрыться от Ёроол-Гуя. А сейчас они вообще постарались уйти подальше из
мест, где разворачивались войска вана.
изгоев. Результатом было то, что ван на сутки отложил наступление на
западную провинцию, а среди изгоев началась всеобщая и жестокая резня. Все
искали илбэча. Шоорана спасло то, что обе стороны решили, что вернулся
безумный илбэч. Слишком уж похож был почерк - оройхон возник ночью и
казался полностью бесполезным.
истерически требуя строить, строить!.. А не дождавшись земли, - убивали,
сбрасывая в пучину. Разгром довершил Ёроол-Гуй, пожравший всех,
очутившихся на берегу, без различия возраста.
он знал, как исполняется проклятие Ёроол-Гуя, и понимал, почему
большинство илбэчей погибало, поставив один или два оройхона. Спастись от
Ёроол-Гуя не так сложно, гораздо труднее спастись от людей. Шооран понял,
что единственный способ стать незаметным - подняться над толпой. Илбэча
ищут среди изгоев, охотников, собирателей харваха. И никому не придет в
голову заподозрить гордого цэрэга, который живет на сухом и появляется на
побережье лишь чтобы бить бандитов и искать илбэча. Первая же попытка
увенчалась успехом - благородный Моэртал принял Шоорана на службу, хотя
ему еще не исполнилось дюжины и трех лет.
в день тот тренировал его, заставляя упражняться с разными видами оружия,
а потом, когда учитель уходил на покой, Шооран превращался в мастерового и
вместе с подневольным людом ремонтировал доспехи, правил клинки, вытачивал
костяные пики. Шоорана не допускали лишь к работе по камню. Рыхлый камень
оройхонов не годился в дело, а покупной кремень, добывавшийся на кресте
Тэнгэра, стоил крайне дорого, и обрабатывать его могли только самые
опытные мастера. Вообще-то, мастера камнерезы жили в стране старейшин и не
выходили с креста кроме как в праздник мягмара, но и в земле вана были
свои оружейники способные починить сломавшийся наконечник копья или заново
отполировать затупившийся нож.
мокрый оройхон. Тут-то и выяснилось, что никакой особой свободой рядовые
цэрэги не пользуются. Охрана курсировала вдоль поребрика только днем и
обязательно парами, к далайну же не выходила вообще. Неудивительно, что
шайки изгоев легко избегали встреч с ними.
Цэрэги жили в алдан-шаваре, носили удобную одежду, много и хорошо ели, но
Шооран за годы отшельничества привык ко всему этому и был разочарован.
Собеседниками сослуживцы Шоорана оказались никакими, и если бы не
сказитель Киирмон, Шооран попросту заскучал бы. О том, чтобы обзавестись
семьей Шооран не думал, вина старался не пить, а в игре в кости, которой
азартно предавались другие цэрэги, не нашел никакого удовольствия.
Неудивительно, что встреча со сказителем стала для Шоорана спасением.
да скабрезными историями про женитьбу Ёроол-Гуя, и учил богатых детей,
рассказывая старинные легенды. О самом себе Киирмон говорил уклончиво, так
что можно было подумать, что прежде он был чуть ли не одонтом. Но с другой
стороны получалось, что сказитель немало побродил изгоем, был своим
человеком среди разбойников, побывал на каторжных работах и не раз обедал
с самим царственным ваном. А что делать, если с давних времен повелось,
чтобы главным действующим лицом любого анекдота рассказчик называл себя?
пожилым сказочником. Они встречались где-нибудь, Шооран и Киирмон с
неизменной чашей в руках и рассказывали друг другу истории, перемежая
правду и вымысел. Шооран рассказывал легенду о хохиуре, которую так любил
Хулгал, и легенду о дурне Бовэре, рассказанную старым илбэчем, а в ответ
слышал сказку о сроке жизни, легенду об упрямом илбэче, а потом и шепотом
рассказанную историю о цветке туйвана, за которую в землях вана можно было
поплатиться головой.
пороге палатки, хозяева сгибались в заискивающем поклоне и немедленно
соглашались с любой его фразой, даже не пытаясь вникнуть в смысл слов.
Если в семье были молодые девушки, их немедленно старались прихорошить и
вытолкнуть вперед, так что эти непрерывные смотрины прочно, хотя и
ненадолго отвратили мысли взрослеющего Шоорана от прекрасного пола. К тому
же у Шоорана оказался тонкий слух, и он разбирал, что говорят за его
спиной подобострастные земледельцы и радушные мамаши оройхонских невест.
с порога заявил:
постройки последнего оройхона прошло больше двух месяцев, а он, ничего не
делая, терял время на службе у вана.
сказитель страны! Он единственный полностью знает историю сотворения мира,
говорит он, не подыгрывая на суваге, а когда начинает рассказывать байки,
люди падают от смеха в нойт. Послушать Чаарлаха - большая удача. Я знаю,
что ты толковей других и потому зову тебя.
туда пустит?
зазвать его к себе. Чаарлах говорит, что если ван захочет слушать его
истории, он не должен бояться промочить ноги.
Шоорана тот ахнул:
Цэрэгов там не любят, особенно когда они ходят в одиночку.
приглашал к себе вана, неужели он откажет цэрэгу?
сидел на застеленном кожей камне лицом к недалекому далайну, а вокруг
расположились несколько дюжин слушателей. При виде цэрэга по толпе прошло
волнение, несколько человек приподнялись было со своих мест, но Чаарлах
движением сухой руки навел порядок. Шооран и Киирмон, выбрав место,
расстелили принесенные лоскутья кожи и уселись. Старикашка громко, так что
всем было слышно, рассказывал правду о сотворении мира. Рассказывал иначе,
чем другие, не боясь задать вопрос. Срединные века имели начало и конец -
как Тэнгэр успел вырыть далайн, не имеющий дна? И где взял столько воды? И
если у далайна действительно нет дна, то во что упираются восемь столбов,
увенчанных суурь-тэсэгами? Или Тэнгэр продлил далайн до тех глубин, куда
стремятся падающие тела, и потому потерявшая вес влага не выливается? И на
Акунин Борис
Гуревич Георгий
Круз Андрей
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Березин Федор