смены, которая вот-вот должна показаться около спутника. Кедрин старался
не отставать от других, потому что если бы не поспевал он, то пришлось бы
простаивать установщикам.
ничего не делать, когда тревожат мысля об Ирэн. Почему ее не было в
кают-компании? Почему сейчас голос ее не слышен в эфире, хотя другие
женщины выпили в смену? Вот говорит что-то та девушка, что отвечала ему
отсюда, когда он искал Ирэн по видеофону с Земли. А Ирэн? Неужели
заболела? Или обиделась, что он не зашел вчера? Они вернулись поздно, все
спали...
разрешено, ты не забыл?
куда меньше, чем в дни тренировок.
обсерватории.
И если в Пространстве появилось что-то новое, кто-нибудь да заметил это,
кроме тебя.
пойдет с нами?
вычисления и расчеты идут вовсю, но им надо помочь. А ведь она в прошлом -
оператор Элмо. Работа в институте... Да ты...
"Гончий пес", с капитаном Лобовым или с кем-либо другим из его экипажа.
Нет, хотя все антенны непрерывно прощупывают то направление, в котором
находится корабль. Этим заняты связисты на всех станциях. Они не одиноки;
поисками корабля заняты и астрономы. И все же до сих пор узнать что-либо
новое не удалось людям ни на одной станции связи, ни на одной
обсерватории.
обсерватория располагалась в вынесенной за пределы главной оси пристройке.
В ней стояла только гравиастрономическая аппаратура: здесь ей не так
мешали поля тяготения - Земли или Луны, на которое помещались главные
обсерватории оптиков и радиоастрономов.
от самого сателлита обсерватория не имела собственного вращения: мудрено
было бы наблюдать небесные тела из помещения, делающего оборот вокруг оси
менее чем за два часа. Гораздо лучше - неподвижность, хотя сохранять ее в
пространстве, пожалуй, сложнее, чем вращаться.
на двух наблюдателей. Но Герн, отец и хозяин гравиастрономии, нетерпелив и
ненасытен, и теперь здесь работают шестеро постоянных астрономов. Это надо
иметь в виду.
непредвиденным. Рассерженные лица астрономов в первую же минуту обратились
к Кедрину. Однако ему каким-то чудом удалось не сдвинуть с места, не
перевернуть и даже не задеть ничего существенного.
здесь, очевидно, не впервые; и их приветствовали даже с некоторым
уважением. Хотя кто-то и не удержался от нескольких слов по поводу тех,
кто не занимается своим делом, а толпится около астрономических приборов,
абсолютно в них не разбираясь... В речи ворчуна лопалось круглое "О", и
слово "астрономический" казалось почетным званием, которое уже само по
себе делало астрономические инструменты неприкосновенными.
круглая дверца снова распахнулась и на пороге показался сам Герн. Он
смотрел куда-то в пространство и шевелил губами. Потом налетел на Дугласа,
который так и остался стоять посреди лаборатории, потому что были заняты
уже все закоулки.
Этого только не хватало. Я вас очень уважаю и поэтому прошу немедленно
покинуть помещение. Я ведь не лезу в ваши каюты и лаборатории?
известно, что в своей берлоге Герн бывает беспощаден. Холодовский пожал
плечами; Гур очаровательно улыбнулся.
мой эрудированный друг?
Герн, - тогда, конечно, некоторые из интересующихся астрономией...
направлении Угольного Мешка? Хотя, вероятно, нет: что там может быть
такого, что интересовало бы астрономов...
проводили таких наблюдений. Но ведь наша аппаратура - я имею в виду
автоматическую - постоянно следит за пространством. Так что вас
интересует?
нас... вы ведь его знаете?
Припоминаю. Вы прибыли как раз в мое дежурство. Так что случилось?
четвертой смены, конечно, - точнее, в семнадцать тридцать или тридцать
пять по вашему времени, он увидел в этом направлении нечто, напоминающее
звезду. Определить звездную величину он затрудняется, но, судя по его
словам, она близка к нулевой.
вас случайно найдутся материалы наблюдений...
за лестное мнение. Анри, дайте мне позавчерашние и вчерашние пленки.
Мерси. Сейчас посмотрим.
следили за ним, вытянув шеи, пытаясь заглянуть в медленно проходящие перед
глазами Герна кадры. Он отложил пленку.
для неспециалистов, как сказал Герн. Он взял третью. Ничего. Четвертую. На
седьмой Холодовский махнул рукой:
на седьмой - может оказаться на восьмой. А?
потолок.
экрану. Через полминуты Герн остановил проектор.
дыхание замерших людей свидетельствовало о том, что обсерватория все еще
обитаема. Потом кто-то пробормотал:
оптического объекта.
досталась лишь скромная роль кулинаров. Что же, пойдемте, друзья мои.
Главное мы узнали: тело было. Но как оно может быть связано с
возникновением запаха? А с этой пляской деталей?