подземельем возвышается конусовидное сооружение из толстых бревен и досок.
Этакий гигантский шалаш или вигвам. Заходить внутрь желания не возникло:
оттуда раздавались монотонное пение многих голосов и странные шелестящие
звуки. Очевидно, в этом подобии храма у безумных жрецов (или кто они там?)
наступило время дневной службы. Они поклонялись своим Теням и Духам, и все
другое уже не интересовало их. Казалось несколько чудным, что время
торжественного песнопения совпадало со временем кормления заточенного в
темнице Язона. Но вообще-то разбираться в логике сумасшедших - дело
неблагодарное, и Язон быстро выкинул из головы все их дурацкие проблемы.
никаких построек заметно не было. Жутковатое местечко. Однако из любого леса
рано или поздно можно выйти. Тем более на Моналои. Хищники здесь не водятся,
и, насколько ему помнилось из рассказов Крумелура, местные джунгли занимали
не такую уж большую площадь на материке Караэли.
только, к каким. Впрочем, хуже этих вряд ли будут".
сторону. Пригляделся внимательнее - и точно. Известный фокус. Идешь вроде
все время по прямой, допустим, на условно выбранный юг, а на самом деле
бродишь кругами. Пожалуй, уже в третий раз он возвращался на одно и то же
место. К счастью, не к храму безумцев, а просто на светлую полянку, поросшую
крупными яркими цветами, словно водящими хоровод вокруг замшелого
поваленного дерева и острых зубьев торчащего посередине пня. Универсальный
циферблат, на котором были не только часы, но также компас и еще много
всяких важных приборов, оказался безнадежно испорчен некультурными жрецами.
Так что оставалось теперь надеяться только на собственную смекалку. Язон
привалился к широкому мягкому ото мха стволу и задумался. Внимательно
оглядел окрестности, последил некоторое время за прыгающими в ветвях
симпатичными маленькими зверьками, напоминающими скунсов, и наконец точно
понял, в какую сторону надо заворачивать, чтобы в итоге перестать кружить по
этим проклятущим джунглям. Расчет оказался верен, и часа через полтора он
вышел на берег океана.
лучей, и он побрел вдоль полосы прибоя. Конца этому пути видно не было. То
есть не наблюдалось ни малейших признаков жилья и вообще цивилизации. Густой
лес по правую руку и не думал прекращаться, а углубляться в него еще раз
Язон не видел никакого резона. Монотонность морской глади по левую руку
также ничем не нарушалась. И плыть в никуда тем более не хотелось. В общем,
когда начало темнеть, Язон впервые подумал, что допустил еще одну ошибку.
меня бы зауважали за столь смелый поступок, а вовсе не стали запихивать
обратно в темницу? В конце концов, оставался шанс перебить и передушить их
всех. К тому же в храме, возможно... Что значит "возможно"? Скорее всего!
Именно там должны храниться мои похищенные вещи: оружие, фонарь,
передатчик... Главное - передатчик. Но что теперь горевать об этом? По
ночному времени дорогу обратно не найти. И по солнцу-то едва ли удастся..."
невысоким развесистым деревом с широкими листьями. Натаскал сухого мха и
травы для своей импровизированной постели, лег и попытался заснуть. Какой
смысл идти без отдыха вторые сутки? Но заснуть оказалось непросто. Прежде
всего потому, что безумно хотелось есть. Попить-то он рискнул из ручья по
дороге - вода была на вкус совершенно обычной, а вот местные фрукты
пробовать Язон запретил себе категорически. Слишком много неясного было пока
с этими фруктами.
Неужели его нашли? Неужели это его вечная спасительница Мета на одной из
универсальных шлюпок?
крупную, но с маленьким мягким клювом и с ноготками вместо когтей - этакое
совершенно беззлобное создание, как и все животные на Моналои.
на берег рядом с ним, но каждый раз оказывалась птицей. Только не
моналойской, а уж скорее похожей на гигантского шипокрыла. Большая противная
тварь с лязгающими металлическими крыльями и гнусным голосом, воздающим
хвалу Великим Теням Алхиноя.
Это было ужаснее всего. И он таки двинулся назад. Потому что впереди ждала
лишь голодная смерть или отравление местной дрянью. Как глупо!
ручьев не стало, а из заболоченных заводей Язон пить не рискнул. Запас
стимулятора в аптечке иссяк подозрительно быстро. Какой-то ужасно
утомительной оказалась планета Моналои. На других он никогда так не
выматывался, даже раньше, когда еще не был бессмертным. Видно, и воздух
здесь отравлен какими-то испарениями, не ощутимыми на запах, но страшно
ядовитыми. Ведь они перешибали действие не только пиррянского
суперстимулятора, но и знаменитой вакцины вечной молодости, введения которой
удостоился в свое время Язон.
или, наоборот, наваливались прямо на голову. Может, это и не деревья вовсе,
а те самые Тени Алхиноя? А под черепом гудело и завывало, словно в вытяжной
трубе. Наверно, это Духи Алхиноя поют свои тягучие песни, приглашая всех по
ту сторону жизни и смерти. Но все-таки ему еще удавалось контролировать
себя. "Правая нога, левая нога, правая нога, левая нога, - бормотал он то ли
про себя, то ли вслух, - теперь рукой ухватиться за дерево, вперед, вперед,
направление прежнее..."
же лесному храму. Во всяком случае, к такому же. Уже темнело. Минута,
другая, и будет полный мрак. А в храме стояла мертвая тишина, но оттуда
пробивался свет. И Язон двинулся по кругу в поисках двери.
отверстие, занавешенное сплетенными из тонких лиан рогожами. Терять было
нечего, и он нырнул, если не сказать упал, под эти рогожи.
видели? Потом постепенно все-таки удалось разглядеть какую-то неподвижную
фигуру в дальнем углу. Хотя, впрочем, это могла оказаться и груда тряпок,
перевязанных веревкой. Не меньше десяти факелов горели вдоль стен, тихо
потрескивая. Неужели, не загасив огня, отсюда ушли разом все? Однако он
опять судил о них, как о самых обыкновенных людях. А тут был, похоже, совсем
другой случай.
физически он окончательно ослаб и теперь буквально полз на четвереньках к
маячившему в углу неопределенному объекту. И тогда куча тряпок,
перехваченная веревкой, наконец шевельнулась и оказалась всетаки человеком.
Причем человеком совершенно нетипичным для здешних мест - не просто
шерстяным, а патлатым, бородатым, усатым, в общем, заросшим волосами, почти
как обезьяна. Да еще какими волосами! Светлыми, но не седыми, а
золотисто-желтыми. И кожа его была хотя и смуглой, но скорее загорелой, чем
изначально темной, как у остальных здешних жителей. Оставалось выяснить,
какими наречиями владеет этот странный тип.
хорошую, правильную речь на меж-языке:
полувертикальное положение. Да и садиться в этом шалаше было особо некуда.
Так что Язон просто вытянул ноги, а локти упер в глиняный пол, из последних
сил удерживая ладонями готовую упасть голову и стараясь не закрывать глаза.
Уж очень хотелось узнать все.
спросил бородатый, объявивший себя всезнайкой.
ему кружку с ароматным напитком.
от головной боли и запредельную сухость во рту. Но дальнейшие эксперименты
над собой с целью выяснить, сколько можно в итоге продержаться без воды,
ничего, кроме мучительной смерти, в данной ситуации не сулили. А кружка с
приятно пахнущей жидкостью в самом худшем случае обещала ему смерть
мгновенную. В лучшем, естественно, - избавление от мук.
этого слова. Он смутно припомнил, как однажды уже пробовал точно такое же
или, во всяком случае, очень похожее вино. В том, что это именно вино,
сомнений не было. Язон жадно осушил всю кружку, объемом никак не меньше
пол-литра, и почти сразу заснул. На человека, голодавшего трое суток,
алкоголь и не мог подействовать иначе. Но странное дело, засыпая, Язон
оставался убежден на все сто процентов: он снова проснется. Ох, непростое
это было вино! Помимо примитивной эйфории оно давало и силы, и необычайно
яркое ощущение реальности бытия, и удивительную уверенность в своей
безопасности...
спал потом крепко и, наверно, долго, но безо всех этих дурацких сновидений.
Почему он решил, что долго? Потому что проснулся при ярком солнце, да еще
сразу почувствовал бодрость и зверский аппетит. Когда не выспишься, такого
не бывает.
улыбался, глядя сквозь узкие щелочки меж прищуренных век. Яркий свет
Максимов Альберт
Маккэфри Энн
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Ильин Андрей