ведь должен следить за уходом старейшин, кто-то должен иногда помогать им
уйти; и потом, спустя сто тридцать лет после клятвопреступления - кто-то
ведь должен, если понадобится, рассказать обо всем новому Совету! Должен
же кто-то быть последним свидетелем последних свидетелей!..
же никак не сто с лишним лет! Ты что, Кос? Дыма нанюхался?!
что пока я со старухой в караван-сарае Беседовал, ты с Единорогом
разговаривал! О чем?! Переводи, Высший и недогадливый Чэн - к кому
обратятся старейшины Совета Высших Мэйланя в таком щепетильном случае?!
Сай, Дзю, Заррахид - к кому?! Единорог - к кому?! К кому обратятся
Блистающие?!
Блистающими. - К Чань-бо. К этой помеси посоха, лопаты, вил и парадного
бунчука. К мудрому молчаливому Чань-бо, от которого уходят окрыленными -
пусть даже и на тот свет.
знает. И потом - может, этой ведьме и впрямь лет сто... или двести.
Но нас в комнате было больше, чем двое.
я тебя слушаю.
совсем не прав, но это неважно. Тем более, что если мы рассмотрим тайный
договор, подписанный кровью и пеплом, не как сделку между
старейшинами-людьми и людьми-батинитами, а как сделку между Блистающими
Совета и Тусклыми, тогда все поначалу выглядит проще и не так ужасно. Ведь
отнюдь не при каждой жертве Прошлым богам ломалось оружие бойцов - то есть
погибал Блистающий или Тусклый! В основном, как пишет Фань, смертельный
поединок заключался в обязательной гибели одного из людей! То есть гибли
Придатки, и Тусклые с Блистающими совета расходились в разные стороны,
искать новых Придатков для следующего жертвоприношения...
кулаки. - Нет, я не обижаюсь... не обижаюсь.
заслуживаем таких Придатков. Мы - возомнившее о себе железо... нет, не
заслуживаем.
шли на клятвопреступление, они в последнюю очередь думали о своих
Придатках. Я полагаю, что если можно было бы истребить Тусклых, не убивая
их Придатков - старейшины пошли бы на это с большей радостью. Придатки
живут недолго, и это человека-Фаня волновало бегство двоих ассасинов - а
Блистающих гораздо больше заботило исчезновение троих Тусклых! Которые
способны были воспитать новых Придатков... и найти новых Блистающих,
согласных потускнеть.
разгулялись бы...
успел рассказать ан-Танье все, что знал о Шулме от Друдла, Детского
Учителя, Сая... все, что знали о Шулме я и Единорог.
заставщикам отрезал. Сам явился на той, добровольно...
свидетель Истины Батин. Да, он обязательно вернется в Кабирский эмират,
потому что он ничего не забыл! И он вернется не один, этот последний
свидетель Чинкуэда...
окна жмутся друг к другу, словно в страхе перед молчащей пустотой... Как
же я мог забыть!
Восьмирукий, вождь орд шулмусов, и Тусклый Чинкуэда, вождь Диких Лезвий
Шулмы - но здесь их будут ждать! Их даже встретят с радостью! - их
встретят Двенадцать и Один!
из Харзы и Поясом Пустыни, Маскином Тринадцатым, некогда Седьмым.
ждали целый век! Тусклые-батиниты, невзирая ни на что, не нарушили клятвы.
Они искали таких, как Пояс Пустыни, собирая их по одному, они учили,
воспитывали, скрывались - и вот теперь их снова Двенадцать и Один, и пока
Чинкуэда готовит Шулму, здесь в Мэйлане в самом скором времени состоится
очередная жертва Прошлым богам!
что Но-дачи и Кунда Вонг в Мэйлане! Ведь это именно Придатка Кунды хочет
убить этот Пояс Пустыни... А как же они, небось, радовались всему тому,
что мы творили в эмирате! Ведь это для Тусклых было возрождением Истины
Батин, концом одиночества и скрытности!..
заявил Обломок весьма противным и въедливым тоном. - Ну, убьет этот
харзиец Придатка Кунды - надо ж на ком-то научиться всерьез, кроме собак
да обезьян! - потом подыщут Кунде совместными усилиями нужного
человека-батинита из желающих мстить кому-нибудь... А Но-дачи вообще в
Сайид-на изберут, Главой Учения будет! Вполне достоин, по-моему...
спросил Сай. - Да, Дзю?
понимаешь ли... если б я на тебя зло держал - сломал бы тебя еще при
первой Беседе, в караван-сарае, и было б тебе прощение!.. Только я тупой
да отходчивый. Так что терпи и помалкивай! Кстати, Вилорогий - ну я ладно,
я старый дурак, а ты какой? В смысле - тебе-то сколько лет?
подросток!.."
это даже не молодость, или, в крайнем случае, самое ее начало... но я
решил, что привыкну и к этому.
Шулма, герой-Но, братья-недоросли, Шото еще этот... Воспитывать тебя
некому.
Обломок. - Я тебя не в десять и не в пятнадцать раз старше. И сказать
хотел вот что: воспитывать тебя некому было. Было! А теперь - есть кому.
Вот что я хотел сказать.
кого имел в виду Дзюттэ, говоря о воспитателе.
Блистающий с пунцовой кошмы не примкнет к Тусклым! Мы не хотели быть
убийцами, нас вынудили к этому - как Тусклые вынудили старейшин Совета - и
мы убивали сначала, чтобы выжить, а потом, чтобы научить выживать вас; но
никогда не убивали мы просто так, или во имя веры, или для удовольствия!
плачет.
он. - Болтливый язык Рудного Полоза! Придатка Кунды он, видите ли,
убьет... ее в Шулме не такие убить пытались! Вот!..
обратить внимания на это "ее", применительно к Придатку Кунды Вонг, но тут
в дверь постучали.
из-за двери. - Гонец только что доставил...
трубку посланием, запечатанным ярко-красной печатью.
расстроился еще больше, подошел к двери, забрал и распечатал депешу, и
долго смотрел на нее, вникая в смысл иероглифов.
Единорогом завтра утром рано вставать.
личных конюшен обещает прислать в подарок. Вот напасть-то! Ехать не
хочется, а отказаться неудобно.
шутом! Шутом - хорошо, а женихом - плохо! Новая истина учения Батин!
слышали. - Про меня в послании ничего не сказано. Я - оружие, чего мне