могу провести посреди комнаты линию мелом. И все будет как в старые доб-
рые времена.
рово, без малейшей насмешки, поняв, что она говорит серьезно. - Мы много
лет жили порознь, но теперь мы примирились...
юсь примиряться ни с чем из того, что ты сделал со мной пять лет назад!
Никогда!
зил он. - Но какая нам от этого польза? Секс - не оружие, gatita, и я не
позволю тебе пользоваться им в этом качестве.
полотенце и нырнула в ночную сорочку, чувствуя себя в большей безопас-
ности в ее длинных складках. Глубокая ночь - не лучшее время для выясне-
ния отношений. Завтра она поговорит с Консуэло. Ни за что не будет она
спать с ним в одной комнате. А что же делать с этой кроватью? Скорее
райские пташки запоют в раскаленном аду, чем она повторит роковую ошиб-
ку! Ее взгляд упал на мягкий шезлонг, стоявший слева от окна, и она бро-
сила на него покрывало.
визированную кровать. Как он смеет заигрывать с ней после того, что на-
говорил ей в Лондоне? Как он смеет? Боже, когда же наконец он успокоит-
ся? Он заставил-таки ее приехать с детьми в Испанию. Разве этого мало?
Ей не хотелось вспоминать его страшные угрозы. Ему не удастся затащить
ее в кровать. Впрочем, как никто другой, она знала, что лучшим оружием
против Рафаэля было безразличие. В подобных ситуациях существуют свои
правила, и надо, чтобы Рафаэль их соблюдал.
му же между ними не было никакого разговора о возможном возрождении их
развалившегося брака! Хватит с нее отношений без чувств! Человек темпе-
рамента Рафаэля может столь же бесстрастно наблюдать за собственным по-
ведением, как представитель внеземной цивилизации за развитием жизни на
планете Земля.
Она не такая, как все, и пора бы ему это понять. Да, действительно, в
Лондоне вдруг свершилось то, что раньше ей никак не удавалось. Но это
вовсе не означает, что последует продолжение.
вязанное вокруг бедер. Если его не удастся урезонить, рассеянно подумала
она, ощущая сухость во рту, она будет просто сидеть и смотреть на его
обнаженное тело. Поймав себя на такой мысли, Сара посмеялась над собой,
но вдруг с опозданием сообразила, что эта схватка характеров даже дос-
тавляет ей удовольствие, и она расстроилась. А поскольку Рафаэль не
знал, что такое стыд, она восприняла полотенце на нем как уступку и отс-
тупление.
и уложил на постель. Далеко зашвырнув полотенце, он буквально пригвоздил
ее к кровати.
тал он. - Но для меня ты все еще в том малюсеньком полотенчике.
тивостоять его силе.
того, что ты называешь цивилизованным браком?
все двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю? Ты же сама сказа-
ла, что ты женщина разумная.
от твоих, Рафаэль.
мерно заявил он.
то, что случилось в Лондоне! - резко сказала она.
не ее запястья, едва дотрагиваясь до кожи, которая вдруг стала чрезвы-
чайно чувствительной, - мы будем любить друг друга, а вовсе не повторять
что бы то ни было, а завтра я буду рисовать.
месту на ее запястье, где под его большим пальцем бешено колотилась ни-
точка пульса.
лось напрячь все силы, чтобы сохранить видимость холодности.
ченности ты бы думал в самую последнюю очередь.
да набежала тень, и она вся закипела. - Но только не сегодня.
крепкое тело, от которого так и веяло мужской силой. Самообладание поки-
нуло ее, уступив место все растущему возбуждению. Ноздри расширились,
трепеща от знакомого дурманящего запаха, а по телу побежала теплая вол-
на.
нимать ее наоборот.
шептавшего что-то гдето очень далеко, словно за толстой запертой дверью.
Неужели все это происходит с ней? Он едва до нее дотрагивается, а грудь
ее вздымается и она вся пылает. Он поднес ее руку к губам и кончиком
языка очень медленно нарисовал цветочек на ее ладони. Ощущение было со-
вершенно неповторимое, и в глубине ее зародился стон. Едва дотрагиваясь
губами до ее рта, он скользнул языком сквозь ее полураскрытые губы, и
это было слаще, чем мед, пьянее, чем вино; это было так маняще, что ее
хрупкое тело, вытянувшись во всю длину, рванулось вверх, приглашая на
себя его тяжесть.
безудержное желание. Сара оказалась полностью во власти его очарования.
Воздух вокруг них напряженно пульсировал от все возрастающей чувствен-
ности.
ее слабеющем теле. Под рукой, обвивавшей его бронзовый мускулистый торс,
она ощущала бешеное биение его сердца и приятую влажность его кожи. По-
дол ее ночной рубашки задрался так высоко, что она чувствовала на своих
ногах его покрытые жесткими волосами бедра. Стальные мышцы его пресса
конвульсивно содрогались под легким прикосновением ее пальцев, но на
большее она была не способна.
ки, и он выругался поиспански. Помешавшая ему сорочка была тут же безжа-
лостно разорвана в клочья. Сара таяла от его настойчивости. Различив в
темноте совсем рядом от себя его мощное плечо, она не сдержалась и лихо-
радочно прижалась к нему губами.
шалось самое примитивное физическое удовлетворение.
слов. Его губы коснулись мягкой благоухающей впадинки на ее груди, и Са-
ра утратила способность думать. Его язык, лаская ее твердый розовый со-
сок, кружил, останавливался и манил ее так, что она впилась пальцами в
его растрепанные волосы. Только тогда он прекратил эту пытку, дав ей то,
что она бессознательно так долго искала. И, вся во власти всепоглощающе-
го, слишком долго сдерживаемого желания, она впилась ногтями в его пле-
чи.
ла, заставляя ее извиваться от удовольствия. Вот его пальцы скользнули
на трепещущий живот и стали ласкать ее именно там, где ей больше всего
этого хотелось. Сладкая нега стремительно наполняла ее, и, почувствовав
его руку там, откуда из нее тек теплый мед, она застонала, полностью от-
давшись удовольствию, волной охватившему ее тело.
поклоняющаяся своему золотому идолу, возрадовалась его мужскому величию.
Сев меж ее ног, он приподнял ее, и она обвила руками его мощную загоре-
лую шею. Он подхватил ее под бедра, и они замерли, голова к голове. Ее
затуманенные страстью глаза на мгновенье встретились с неукротимым блес-
ком его глаз.
тал он. - Я не хочу, чтобы ты меня с кем-нибудь перепутала.
Доставалов Александр
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий